Глаза Фебы расширились, но она испортила эффект своего благородного шока, захихикав.
– Я должна отругать вас за это.
Рейф усмехнулся.
– Вы не можете отругать меня за то, что это правда. – Затем он вытянул шею, чтобы прочитать списки с правой стороны и указал на один из них. – Вы не можете посадить графа Иствика рядом с мэром Лондона. Они враждуют – что-то там насчет молодой и красивой любовницы Иствика, которая до этого была молодой и красивой любовницей мэра.
Феба задохнулась.
– О нет! Так не пойдет. – Она вычеркнула имя мэра и нацарапала его на другом листе, вручив его затем Рейфу. – Как насчет этого?
Прочитав лист рассадки гостей, Рейф приложил руку к губам, чтобы скрыть улыбку.
– Я так не думаю. Случилось так, что этот джентльмен приходится отцом вышеупомянутой молодой и красивой любовнице.
Все это забавляло Рейфа, но Феба, казалось, растаяла перед его глазами.
– Не думаю, что я смогу сделать это, – прошептала она, е лицо начало сморщиваться. – Я не знаю этих людей… я не знаю ничего о том, как быть… быть…
О Боже. Не надо слез. Все, что угодно, кроме слез!
– Я знаю, – быстро проговорил он. – Я знаю их всех, и я знаю большинство их секретов.
На мгновение она просияла, но затем покачала головой.
– Не думаю, что это будет хорошей идеей… Мы не должны… – Она замолчала, но ее взгляд сказал ему о многом.
Рейф слегка улыбнулся.
– Мы не можем вечно избегать друг друга, мисс Милбери. Вы выходите замуж за моего брата.
Феба посмотрела вниз на списки и закусила губу.
– Полагаю, вы правы. В конце концов, это будет не то, как если бы мы… – Она остановилась, затем приподняла подбородок, чтобы посмотреть на него с решительным светом в прекрасных глазах. – Отлично. Милорд, я была бы вам очень признательна, если бы вы помогли мне с тем, как рассадить гостей.
Рейф улыбнулся и перешагнул через листы, чтобы присоединиться к ней на диване.
Однако в тот момент, когда он уселся рядом с ней, он пожалел о своем импульсе предложить ей помощь. От нее все еще удивительно приятно пахло, они все еще подходили друг другу, как две части головоломки, и он все еще – и так будет всегда – хотел ощутить ее в своих руках.
Рейф был плохим парнем всю свою жизнь, и, очевидно, сейчас он будет расплачиваться за это, потому что, несомненно, не было ужасней наказания, чем постоянно сталкиваться с тем, что он не сможет иметь. С трудом сглотнув, он заставил себя легко улыбнуться.
– Итак, кто первый?
Феба наклонилась вперед, чтобы выбрать список, и он ощутил, как ее ароматное тепло покинуло его, немедленно заморозив его. Она была всего лишь в нескольких дюймах, но он уже скучал по ней.
Затем она выпрямилась и повернулась к нему с улыбкой. Ее губы находились на расстоянии всего лишь одного дыхания, Рейф мог видеть почти все, что находилось за лифом ее платья, и она опять нервно стучала пятками.
От этого не было никакого спасения. Он был покойником.
В красивом офисе фирмы «Стикли & Вульф, поверенные» разгорался спор.
– Иди и расскажи ей о нем. Она всего лишь бедная деревенская девчонка. Она не имеет понятия, во что она ввязалась, согласившись на помолвку с таким мужчиной, как он.
– Что значит – с таким, как он?
Вульф уставился на партнера.
– Ты и в самом деле должен чаще выходить в свет, Стик. Брукхейвен! Он замечательно выглядит снаружи – на самом деле, хотел бы я позволить себе его портного – но по всеобщим отзывам, этот тип – скотина.
Если этот эпитет исходил от Вульфа, то он был или ироническим, или тревожным. Так как у мистера Стикли вообще не было никакого чувства юмора, то он открыл рот от удивления.
– Неужели? Откуда ты знаешь?
Вульф развел руками.
– Есть кое-кто, кто полагает, что он убил свою первую жену. Конечно же, в свое время дело замяли, но я могу видеть это в его глазах.
Стикли оскорблено фыркнул.
– Он должен сидеть под замком. – Затем его глаза расширились. – Бедная мисс Милбери!
Вульф печально покачал головой.
– В самом деле, бедная мисс Милбери. Так что, видишь ли, Стик, мы должны остановить эту свадьбу не только ради нашей собственной выгоды.
Стикли застыл.
– Это никогда не было… Я только хочу сохранить траст Пикеринга!
Вульф кивнул.
– Абсолютно верно. Благослови Боже сэра Хэмиша.
Затем он наклонился вперед.
– Итак, ты понимаешь, что ты должен сделать. Мисс Милбери надо рассказать о том, в какое опасное положение она себя поставила.
Стикли поднялся, быстро отряхнув свой безупречно чистый костюм.
– Я немедленно займусь этим.
– Отлично, молодец! – Вульф наблюдал за тем, как он уходит, затем потянулся к столу, чтобы вытащить бутылку превосходного виски. – Я выпью за это, Стик, – пробормотал он. – Ты, противный маленький педант.
Опустевший офис наконец принадлежал ему, Вульф откинулся назад в своем прекрасном кожаном кресле и забросил ноги на стол, одной рукой баюкая бутылку.
– Господи, как я ненавижу этого парня.
Наконец, схема рассадки гостей была закончена. Каждого усадили согласно положению, богатству, секретам и мелким грешкам. Феба закрыла глаза и откинулась назад на диванные подушки.
– О, слава Богу.
Теплый смешок послышался возле ее уха.
– Пожалуйста.
Феба повернула голову и улыбнулась, ее глаза все еще были закрыты.
– Ну хорошо, хорошо, слава Богу и Марбруку.
Он не ответил. Тишина тянулась чуть больше, чем нужно. Феба открыла глаза, чтобы увидеть лицо Рейфа в нескольких дюймах от своего лица, он подпирал голову одной рукой, а локтем упирался в спинку дивана.
Она резко, интуитивно вспомнила о том первом вечере на балу. По мучительному выражению на его лице девушка поняла, что и он вспоминает о том же.
Его глаза… она могла бы провести всю жизнь, глядя в эти глаза, исцеляя боль, которую она вызвала в них. Темнота, которая пряталась там, за легкостью, которую видели все остальные – как мир мог быть настолько слепым, чтобы не увидеть вдумчивого и благородного человека, скрывающегося за маской повесы?
Рейф поднял руку, чтобы прикоснуться к пряди ее волос, которая выбилась из прически во время их рутинной работы. Одним пальцем молодой человек отвел прядь назад, позволил себе прикоснуться к ее виску, затем к щеке. Такое простое, невинное прикосновение – и такую невозможную боль оно вызвало внутри нее.
Значит, она не ошибалась. Он ощущал то же, что и она.
Феба не двигалась, не заговорила, потому что если бы она сделала это, то правда, реальность обрушились бы на них, а она хотела, чтобы все этот продлилось еще на один момент дольше. Еще один момент побыть с Рейфом, быть его леди, женщиной, которой она могла бы быть, если бы не была такой идиоткой и трусихой.
Его рука скользнула по затылку Фебы, и его лоб опустился, чтобы прикоснуться к ее лбу. Она ждала без возражений. Как она может бояться, что он сделает что-то неподобающее, ведь когда они были вместе, все ощущалось таким правильным?
Рейф не поцеловал ее в губы, только повернулся, чтобы его лицо находилось рядом с ее, щека к щеке, его дыхание касалось ее уха. Девушка задрожала, а потом смягчилась. Затем выжидала.
Ее пульс дрожал в ее горле. Рейф нашел его своим теплым ртом, легко прикасаясь к чувствительной коже языком. Ее бедра расслабились, чтобы облегчить давление, которое нарастало между ними.
Феба закрыла глаза. И ждала.
Его рот двинулся кругом и вниз, оставляя легкие как перышко поцелуи на ее ключице. Она почувствовала, как щетина на его щеках прикоснулась к верхней части ее груди.
Он спрятал лицо на ее груди.
– Феба… Господи, как я должен перенести то, что ты выйдешь за моего брата?
Итак, чары были разрушены. Магия улетела из комнаты и следом за ней явилась холодная действительность. Феба с трудом вдохнула, затем оттолкнула его, чтобы встать. Она отвернулась и попыталась охладить жар, пылавший на ее лице, в ее крови, в самой мягкой ее плоти.
Рейф оттолкнулся и поднялся, его дыхание было таким учащенным, словно он бежал.
Бежал домой. Бежал куда-то, в какое-нибудь верное и правильное место.
Феба обернулась, ее щеки пылали, глаза вызывающе заблестели, когда встретили его взгляд. Ее прическа растрепалась и волосы падали вниз – длинные локоны медово-золотистых волос, которые угрожали попасть в ловушку ее щедрой ложбинки на груди – и Феба была великолепна, его энергичная сельская прелестница… за исключением того, что она не была его.
Но все же было кое-что, что Рейф хотел бы знать.
– Почему ты приняла предложение моего брата?
Она слегка изменилась в лице. Отвела взгляд.
– Ты никогда не говорил мне своего полного имени. Я подумала, когда получила предложение…
Все это оказалось ужасной ошибкой. О Боже. Она сказала «да» – ему!
Радость и триумф на мгновение запели внутри него – до тех пор, пока он не вспомнил, что она не исправила ошибку.
– И все же ты ничего не сказала позже, – категорично заявил он. – Потому что обнаружила, что случайно поймала гораздо более крупную рыбу.
Феба посмотрела вниз на свои руки. Костяшки ее пальцев побелели от того, с какой силой она сжала их.
– Это не так… не совсем. Викарий…
Негодование Рейфа немедленно улеглось.
– Конечно же. Тебя заставили продолжать эту помолвку против твоей воли.
Феба почувствовала себя плохо. Она закрыла лицо руками до того, как он сможет прочитать ложь в ее глазах.
– Я хотела бы… – Я хотела бы никогда не встречаться с тобой. Хотела бы, чтобы ты не был повесой. Я хотела бы не быть такой трусихой.
Он обошел вокруг стула и обнял ее.
– Это не твоя вина. Ты бессильна предотвратить это.
Феба яростно покачала головой. Если он не перестанет быть таким добрым, она выплюнет правду – и тогда он будет ненавидеть ее так же сильно, как она сама ненавидит себя.
Помни… неприкосновенная.