— Что там моды, что там обновы!
Доволен он, что вовремя вернулся на стройку, что в трудную минуту помог товарищам.
Не в обновах, выходит, радость. В общем деле куётся счастье.
«Бон жорно!»
Прекрасно помнит Никита Вислов тот день, когда приехал на Магнитострой.
— Разыщешь Кирилла Дантовича, — сказали Вислову. — Он и определит тебя на работу.
«Кирилл Дантович… Дантович — странное какое отчество», — подумал ещё Вислов.
Разыскал он Кирилла Дантовича.
— Я к вам, — сказал Никита Вислов.
— Очень хорошо, — произнёс Кирилл Дантович. — Рад познакомиться. — Протянул руку: — Бон жорно!
— Бон жорно. Вот так слова, — смутился Вислов. Впервые такие слышит. Однако вслух, конечно, ничего не сказал. Сделал вид: мол, всё ясно, всё понял.
Поинтересовался Кирилл Дантович, сколько Вислову лет.
— Девятнадцать, — ответил Вислов.
— Перфеттаменте! — сказал Кирилл Дантович.
Снова смутился Вислов. И это слово впервые слышит. И ещё одним словом поразил Кирилл Дантович Вислова. «Арриведерчи» — произнёс, когда они расставались.
— Бон жорно, перфеттаменте, арриведерчи — ну и слова, — поражался Никита Вислов. — Не наши, не деревенские.
Прошёл день, и всё выяснилось. Кирилл Дантович был итальянцем. Вот и вмешивал в русскую речь он родные свои слова. «Бон жорно», оказывается, «здравствуйте», «перфеттаменте» — это по-русски «отлично», «арриведерчи» означает «прощай». Настоящие имя и фамилия у Кирилла Дантовича были Чирилл Данте Векки. Это его здесь на Магнитке окрестили Кириллом Дантовичем. Родился он на севере Италии недалеко от города Болоньи. Работал на машиностроительном заводе. Здесь вступил в Итальянскую коммунистическую партию. Нелегко сложилась жизнь Чирилла Данте Векки. Вскоре в Италии к власти пришли фашисты. Векки был арестован. После освобождения он уехал во Францию. Но и здесь стали преследовать рабочего-коммуниста. По многим странам скитался Векки. Работал в Люксембурге, в Бельгии, в Германии. Наконец друзья помогли ему приехать в Советский Союз. Попросил Векки послать его на Магнитострой.
На строительстве Магнитки из иностранных рабочих трудился не только один Векки. Были чехи, словаки, поляки, американцы, голландцы, болгары, датчане, австрийцы, немцы. Были рабочие из Турции, даже из далёкой Кореи. Более 700 иностранных рабочих и разных специалистов работали на Магнитке.
Сдружился Никита Вислов с Кириллом Дантовичем, сдружился с другими рабочими. Не смутишь его теперь иностранными словами. Сам многие слова знает.
Встретит чеха:
— Добры ранок!
Встретит американца:
— Гут монинг!
Встретит поляка:
— Дзень добрый!
Встретит немца:
— Гутен таг!
Однако больше всего ему по-прежнему нравятся звонкие итальянские слова. Бежит на работу:
— Бон жорно! Бон жорно!
— Перфеттаменте!
— Арриведерчи! Чао!
«Чао» — значит «до новой встречи».
Магнитогорский батальон
Батальоны бывают в армии: стрелковый, танковый или, скажем, сапёрный.
И вдруг на Магнитострое появился свой батальон. Поражались многие:
— Батальон?!
И тут же:
— Сапёрный?
— Нет.
— Стрелковый?!
— Нет.
— Танковый?!!
— Да нет же. Комсомольский батальон. Батальон энтузиастов.
Магнитострой — строительство огромное. Всякое здесь может быть. То там, то здесь может не заладиться что-то с работой. Вот и решили магнитогорские комсомольцы создать отряд энтузиастов, то есть тех, кто в любое время, в любую погоду готов прийти на выручку туда, где трудно, где временно что-то не получается, где нужна срочная надёжная помощь. Создали такой отряд. Назвали его батальоном. Батальоном энтузиастов.
Узнал Вася Кочкин о комсомольском батальоне.
— Батальон энтузиастов! Звучит красиво!
Записался.
Утро. Поднимается бригада, в которой трудился Кочкин, собирается на работу, а Вася спит.
— Вася! Поднимайся, — говорят Кочкину.
— А я теперь в батальоне энтузиастов, — отвечает Кочкин. — Я — когда нужна помощь.
Рассмеялись другие.
Насупился Вася. Не понимает, почему это другие смеются.
А смеялись все потому, что батальон энтузиастов — это вовсе не новая бригада. Члены батальона продолжали работать на своих прежних местах, а когда где-то происходил срыв или прорыв, энтузиасты и приходили туда на помощь. Это работа помимо своей основной работы.
Разобрался, в чём дело, Вася. Однако из батальона не ушёл. Остался.
— Батальон энтузиастов! Звучит красиво!
Магнитострой — стройка большая, стройка ответственная. Часто приходилось батальону энтузиастов приходить на помощь к другим.
Как-то ночью в осеннюю хлябь нескончаемый дождь стал размывать строящуюся плотину через Урал.
— На плотине ЧП! На плотине ЧП! Вставай, энтузиасты!
ЧП — это чрезвычайное происшествие.
Поднялся отряд энтузиастов. Помогли комсомольцы ликвидировать беду на плотине. В числе самых отважных оказался здесь Вася Кочкин.
Затормозилось что-то на строительстве Центральной электростанции.
— ЧП на электростанции! ЧП на электростанции! На помощь, энтузиасты!
Прибыл и сюда батальон энтузиастов. Поправились дела на строительстве электростанции. И здесь был в первых Василий Кочкин.
Большим уважением пользовался на Магнитострое батальон энтузиастов.
Гордились им на Магнитке, говорили:
— Верное название придумали комсомольцы. Батальон энтузиастов! Боевое название. Точное!
Добавляет Вася Кочкин:
— Точное и красивое.
Улыбаются люди:
— Дела красивые.
Поползень
На Магнитке лучшим бригадам и победителям в социалистических соревнованиях присуждались переходящие Красные знамёна. Было на Магнитострое и ещё одно знамя — рогожное.
Федул Федулов тоже приехал на Магнитострой. А до этого долго думал: ехать, не ехать, ехать, не ехать. Даже гадал на чёт и на нечет по лепесткам ромашки. Рассуждал: ехать — так ведь края далёкие. Ветры сильные, морозы лютые. В простых палатках живут строители. Не ехать — так ведь говорят: заработки у строителей хорошие. Да и людей там много. Жизнь интересная.
Думал, думал и вот приехал.
Попал на Магнитку как раз к тому времени, когда здесь стали собирать первые бревенчатые домики. На строительство домиков и послали Федулова.
Радуются люди, что скоро не в палатках будут жить, а в домиках. Торопятся строители.
Работа здесь разная: брёвна таскать, распиливать, ямы под фундаменты рыть, стрехи ставить, настилать крыши.
Начал Федул Федулов работать. Замечают другие: к бревну старается стать Федулов с той стороны, где оно потоньше, когда несут бревно, норовит идти не как все — в полный рост, а чуть пригибая колени. Понимает хитрец: тяжесть ложится не на его, а на чужие плечи. При распилке брёвен норовит всегда стать снизу — вниз пилу тащить легче. Когда ставят стрехи, наоборот пытается забраться повыше, чтобы не он подавал тяжести, а чтобы ему подавали. Ищет всюду работу себе полегче. Вскоре и вовсе заявил:
— Я по форточкам специалист. По форточкам.
Пристроился к форточкам. Подгоняет к оконным рамам.
Не таскает Федул теперь брёвна, не распиливает доски, не роет под фундаменты ямы, не надрывается со стрехами. Чуть что:
— Я по форточкам специалист. По форточкам.
Видят другие, какого полёта птица Федул Федулов.
— Э-эх ты, поползень, — кто-то бросил.
Поползень — это птица. Характер у неё непоседливый, повадки юркие, даже собственного гнезда поползень старается не сооружать, а стремится использовать чужие. Разобрались другие, каков Федул. Отказались работать вместе с ним в одной бригаде. Пришлось переводить Федула на новое место. Направили его на строительство плотины через реку Урал.
Однако и здесь не прижился Федул Федулов. Работа на сооружении плотины тяжёлая. Дело приходится иметь всё время с бетоном. Замешивают его строители, заливают в тело плотины. Работать надо быстро, бетон застывает.
Не торопится Федул. То у него перекур, то сошлётся — рука заболела, то где-то задержится, а то и вовсе в самую горячую пору не явится на работу.
Видят и на новом месте, какого полёта птица Федул.
И тут про Федула:
— Поползень!
Не желают другие вместе с Федулом на плотине работать. Перевели тогда Федула на строительство Центральной электростанции. Однако и здесь остался Федул Федулом. Не хочется ему кирпичи таскать, с цементом возиться. Заявил:
— Я по рубильникам специалист. По рубильникам.
Терпели, терпели на Магнитке Федула. Разозлились наконец строители, смастерили для лентяя специальное знамя — рогожное. Вручили под хохот его Федулу. Местный фотограф Кирилл Кириллов даже на память щёлкнул. Развевается рогожное позорное знамя. На фоне рогожи Федул красуется.
Хоть и немного таких Федулов на Магнитострое было, да стройка — народная, стройка — важнейшая. С каждого строгий спрос.
«Вот какие пироги»
В Магнитогорске происходил городской комсомольский актив. Собрались комсомольцы. Слушают ораторов. Слушает и Саша Ниточкин.
Ведёт актив секретарь городского комитета комсомола Фадеев. Уважают его на Магнитке. Слова Фадеева для комсомольцев закон.
Была у Фадеева любимая поговорка: «Вот какие пироги». Даже сегодня не удержался Фадеев. Начал актив словами:
— Итак, мы открываем сегодня наш первый городской комсомольский актив. Вот какие пироги, дорогие товарищи.
Хорошо идёт актив. О стройке говорят комсомольцы, о том, что помогает в работе, о том, что мешает, о тех, кто мешает. О многом идёт на активе речь. Доволен Фадеев.
Слушает Саша Ниточкин. Вдруг. Что такое? Подошёл к Ивану Фадееву какой-то незнакомый Саше Ниточкину человек, стал что-то быстро шептать на ухо.
Раздражает этот незнакомый человек Ниточкина. Отвлекает. Мешает слушать оратора. Что он там шепчет Фадееву?
Видит Саша Ниточкин: нахмурился Фадеев. Вот прикусил чуть губу. Вот качнул головой. Ещё раз качнул. Ещё резче сдвинул брови. Расправил. Снова сдвинул. Опять расправил. Повёл плечами. Наконец приподнялся со своего председательского места. Остановил рукой выступающего.