– Я не хочу торчать на его излюбленной базе отдыха не потому что мне неприятно общество его семьи. Вы вообще спросили, есть ли у меня планы на эти дни?
– Я знаю, Тася, о том, что он тебя допекает каким-то твоим новым ухажёром, не пришедшимся ему по вкусу. Лично я считаю, что ты уже довольно большая девочка, чтобы выбирать себе мужчин без оглядки на чьё бы то ни было мнение.
– И на этом спасибо…
– Не ёрничай. Всё, что нужно твоему отцу сейчас, это поставить галочку напротив пустого квадратика "Счастливое рождество в кругу семьи две тысячи восемнадцатого года". Если ты пойдёшь ему навстречу и постараешься не выводить его из себя, я поговорю с ним насчёт тебя. И поверь мне, больше ему в голову не придёт распекать тебя, как несмышлёную пятнадцатилетку. Идёт?
– А что если я не соглашусь?
– Придётся. Отец не любит кичиться своим положением или всем тем, что он дал нам обеим. Но если его припереть к стенке, он начнёт швыряться этим в лицо. И будет прав, отчасти. Тася, послушай меня. Если у тебя не запланировано на рождественские дни нечто экстраординарное, проведи с ним эти выходные. Дай ему то, что он хочет видеть – любимую и благодарную дочь рядом.
– Не такую уж любимую, – проворчала Тася больше из упрямства, понимая, что мать права.
– Он не из тех людей, что кричат о своей любви по десять раз на день, Тася. Отец любит тебя. Настолько, что ни разу не упрекнул тебя в холодности и отстранённости по отношению к нему. На самом деле для него достаточно видеть тебя изредка красивой и состоявшейся, идущей по жизни легко и с гордо поднятой головой.
– Льстишь мне?
В трубке послышался лёгкий смех матери.
– Нисколько. Посмотри на себя в зеркало, Тасенька. И прежде чем дать окончательный ответ, подумай немного, хорошо? Напишешь мне, я буду ждать.
– Хорошо, ма. Целую.
Хотелось добавить, что ничего не обещаю, подумаю, возможно… Но на самом деле она знала, что поступит так, как того требуют обстоятельства. Хочет видеть возле себя дочь? Пусть будет так. Но никто не обещает, что она будет милой и ласковой.
Глава 8. Январь
На самом деле не так уже плохо было проводить время на зимней базе отдыха. Старая семейная традиция. Раньше они приезжали сюда в составе своей небольшой семьи: она, отец и мать, плюс ещё некоторые ближайшие родственники и самые близкие друзья. Тем не менее компания собиралась довольно большая, и скучно не было никогда. Только мать, помнится, не очень радовалась такому времяпрепровождению: мерзлячка по натуре, она отдавала предпочтение иным развлечениям, постоянно сетуя на то, что отец в очередной раз тащит их зимой сюда, а не отправляет в тёплые страны. Да, потом, после развода родителей всё изменилось… И эта традиция канула в небытие, Таисия бывала здесь не так уж часто после раскола семьи. Зато сейчас могла признать, что всё-таки место было отличное, да и погода радовала солнцем и лёгким морозом. А что до матери, то она как раз почти каждый год исправно исполняет свою мечту, встречая Новый Год среди белого песка, а не снега. Кажется, мать исполнила обещанное: отец не пытался докучать ей разговорами и наставлениями о личной жизни, развлекался от души, лихо преодолевая на лыжах довольно крутой спуск с возвышенности. Вот и сейчас он, взметнув в воздух снежную пыль, остановился возле неё, довольно улыбаясь:
– Как спуск?
– Ещё немного поработаешь над торможением и можешь готовиться в олимпийскую сборную, – пошутила Тася.
– Если только для пенсионеров, Тася, – отмахнулся отец, но тем не менее остался доволен её ответом, – пойдём чаю выпьем, составишь мне компанию.
Таисия двинулась вслед за отцом, отстегнув лыжи и радуясь передышке: с непривычки у неё ныли ноги и немели пальцы рук. Слишком давно она не каталась на лыжах, а занятия в тренажёрном зале давали лишь отличный результат для фигуры, но в активном занятии спортом служили слабым подспорьем. Можно будет передохнуть в небольшом деревянном помещении, специально предназначенным для отдыха. Имитация русской избы с грубо сколоченной деревянной мебелью, развешанными по стенам различными сборами трав и неизменным пузатым самоваром. Чистая картинка, вылизанная до неприличия, немножко фальшивая и чересчур красивая, чтобы быть правдой. Как эти их посиделки с отцом за столом с огромными чашками травяного чая в руках.
– Тася, в прошлый раз ты не захотела меня слушать, отделавшись причиной в виде телефонного звонка…
Ну вот. А она только недавно подумала, что всё обойдётся без нравоучений.
– Именно поэтому ты решил вывезти меня вместе со своей семьёй на базу отдыха, где не работает сотовая телефонная связь, кроме стационарного городского? Чтобы я не смогла отвертеться от разговора под каким-нибудь предлогом?
– Я ещё ничего не сказал, а ты уже выстроила против меня штыки.
– Мне кажется, я знаю, на какую тему ты хочешь со мной поговорить и не слишком рада, что ты вновь поднимаешь её, будто не о чем больше побеседовать.
– Тася, не стоит считать меня своим врагом. Честно, даже не знаю, как начать разговор так, чтобы ты не видела во мне угрозу своему личному счастью. Но…
– Если ты знаешь о Симонове что-то, что я должна знать, говори прямо, не юли, – твёрдо посмотрела в глаза отцу чуть нахмурившись, отметив про себя, что сейчас он смотрит на неё с таким же выражением лица. Он улыбнулся:
– Скажу в первую очередь о том, что достоверно мне известно, и что наверняка тебя волнует больше всего: не женат, холост. В данное время по крайней мере. Были разговоры о свадьбе, но дело до неё так и не дошло. Я разузнавал информацию, как старый сводник. С этой стороны не подкопаешься. И нет, я не хочу очернять его в твоих глазах. Дело в другом, Тася… Знаешь, когда говорят, мол, оставляйте работу на работе, а домой приходите к семье, на самом деле верят и отчаянно хотят, чтобы так оно и получилось. На деле же, когда отдаёшься какому-то занятию целиком, поневоле начинаешь замечать, как привычки начинают просачиваться и в твою обыденную жизнь. В конце концов, все возникшие конфликты и вопросы ты начинаешь решать так, будто речь идёт о твоём бизнесе, а не о личной жизни. Поначалу это незаметно, но становится неизбежным с годами. Можно обманывать себя, а можно признать, что мало кому удаётся снимать маску, оставляя её за дверью своего дома. Симонов со своим компаньоном – люди новые в столице, но с очень большими аппетитами, активно начали подвигать в сторону существующих дельцов…
Отец замолчал, согревая крупные ладони о горячую чашку.
– Дело только в этом? Разве не ты постоянно говорил, что не стоит размениваться на неудачников, что нужно равняться на тех и тянуться только к тем, кто выше и лучше тебя, а не спускаться вниз по лестнице?
– Нет, Тася… Вести бизнес можно по-разному. Можно искать и находить лазейки в существующей системе, можно пользоваться прорехами в законодательстве, будто специально сделанными для того, чтобы дать шанс навариться кому-то. Рано или поздно придётся поступаться со своей совестью. Честный прозрачный бизнес – это всего лишь утопия. Но есть те, кто действуют по-иному: действуют через систему подставных контор, фабрикуют данные и подставляют партнёров. Они ведут грязную игру на два фронта. Это то, что я знаю наверняка. Честно признаться рад, что самому не пришлось пересекаться с этой фирмой и надеюсь, что в дальнейшем так оно и будет. Но не могу быть спокоен, зная, что такой хитрец близко общается с моей дочерью.
– Хитрец? Звучит забавно. А кто из твоих компаньонов или друзей не подходит под это описание, па? Ты сам только что сказал, что мараться приходится всем без исключения. Так в чём же разница? Что у кого-то только кисти рук в грязи, а у кого-то по самые локти? Тебе не кажется, что это попахивает лицемерием?
– Лицемером ты меня ещё не обзывала, – усмехнулся, не зло, но как-то грустно, – я всё понимаю. Нет, Тася, это на самом деле так. И я не хочу, чтобы ты горячилась или считала, что заблудший родитель решил сыграть роль примерного папочки. Ведь именно так ты думаешь? Можешь не отвечать, знаю, что подобные мысли крутятся в твоей голове, и, конечно, есть в этом моя вина. Когда мы развелись с твоей матерью, было больно всем нам, а потом появилась Галя и Андрюшка. Возможно, ты решила, будто тебе нет места в моей жизни, начала отдаляться, а я не хотел давить на тебя, принимая во внимание переходный возраст, будь он не ладен. Сейчас поздно раскаиваться, что сделал что-то не так или сделал недостаточно… Ты можешь считать, что я не имею права что-то требовать тебя или давать тебе наставления. Я и не стану этого делать, просто знай, что я желаю тебе лучшего и беспокоюсь. Ухмыляйся в ответ или злись, но это на самом деле так. Не чувствую я себя спокойно сейчас, зная, что увлечена ты этим мужчиной. Не даёт мне это покоя, и всё.
– Спасибо, что поговорил со мной, но неужели ты думаешь, что от одного разговора что-то изменится в наших с тобой отношениях или я внемлю твоей безосновательной, насколько я поняла, тревоге?
– Нет, конечно, ты сделаешь всё по-своему и пойдёшь до конца по намеченному тобой пути. Но просто знай, что не всё можно выстроить на основе сильной увлечённости кем-то.
– Многие бы с тобой поспорили…
– Я бы и сам с собой поспорил, если бы мне двадцать семь с небольшим лет назад сказали, что наше с твоей матерью увлечение друг другом однажды растает и окажется, что нет ничего, что удержало бы нас вместе.
– Даже ребёнок?
– Особенно ребёнок. Некоторые пары не разводятся только потому что возводят наличие полной семьи в какой-то абсолют. А мне кажется, что не стоит обманываться и сжигать партнёра взаимной неприязнью, живя в постоянных упрёках и скандалах… Говорят: рвётся там, где тонко, а иногда не просто рвётся, но расползается на отдельные нити прямо у тебя в руках в то время, как ты тщетно пытаешься собрать их воедино. Когда-нибудь ты поймёшь, что иногда надо отпускать, если не в силах удержать.
После его фразы в воздухе повисло долгое молчание. Отец всё так же грел ладони о большую керамическую чашку с горячим ароматным чаем, смотря в окно. Таисия почувствовала, что какая-то часть груза свалилась