– Вытащишь меня, Артём? Я же плавать не умею. Или будешь смотреть, как захлёбываюсь водой?
– Плевать. Сама виновата будешь.
– Может быть. Но и ты тоже хорош. Не дал мне шанса высказаться, огорошил своим предложением и сбежал в закат, услышав одно единственное "нет". Не поняв, что именно за ним стоит.
– А чего понимать, Тася? Нет за ним ничего. Пустота. Пустяк, временное увлечение. Подержался за твою юбку, попробовал на вкус – и довольно, да? Пошёл бы ты на хрен, Артём, со своими запросами, куда большими, чем просто секс!
Он повысил голос, разозлившись, перехватил удочку и разломал её надвое, отбросив в сторону. С нескольких метров, разделяющих их, было видно, как играют желваки на лице и насколько он взведён, как тугая пружина, готовая сорваться с удерживающих её крючков в любой момент, круша всё на своём пути.
– Ты дурак, Тёма, дурак. Нужен ты мне! Весь! Целиком, какой есть со всеми своими недостатками и достоинствами. Люблю я тебя, но не могу так просто… Мне страшно, понимаешь? Сколько мы знаем друг друга? Несколько месяцев? А вдруг этого недостаточно? Вдруг мы разбежимся совсем скоро? А что если мы создадим что-то большее, чем просто пара, и не сможем это удержать? Ты же знаешь, как это было в моей семье… Да ты сам рос без семьи, тебе понравилось? Неужели не жалел ни о чём и не хотел для себя иного?
Тася сделала шаг вперёд, чуть больший, чем все предыдущие и почувствовала пустоту, за которую не ухватиться. Нога ушла куда-то вперёд, на дно, а за ней и всё тело рухнуло, нелепо взмахнув руками. На краткий миг стало страшно до ужаса и из горла вырвался лишь слабый писк, но тут же ноги почувствовали опору вязкого дна. Только хлебнула немного воды и одежду намочила ещё больше, стоя теперь в воде по грудь. Дрожащей рукой провела по лицу, снимая мокрую завесу с глаз: Артём развернулся к ней лицом с крепко сжатыми губами и раздувающимися ноздрями, смотрел прямо ей в глаза, пронзая насквозь взглядом, бросающим обвинения тяжёлые, как камни, тянущие на дно. Молча глядел, не отрывая карих глаз, ожидая, что она продолжит. Только учащенное дыхание вырывалось из крепкой груди.
– Не молчи, пожалуйста. Скажи хоть что-нибудь? – взмолилась Таисия, чувствуя себя ещё меньше от его взгляда, – ты же умеешь успокоить, подобрать слова, пусть не изящные и напыщенные, но верные. Помоги мне, прошу. Я на самом деле хочу большего, чем есть и чем было у нас. Тебя хочу рядом с собой… Надолго, на всю оставшуюся жизнь, но мне страшно. Я не знаю, как справиться с этим страхом, он просто накрывает меня с головой и не даёт мне дышать, понимаешь?
Ни слова в ответ – молчание, тягучее и ледяное, как вода в озере, и такое же тёмное, скрывающее за собой его от неё.
– Мне страшно, понимаешь ты или нет? – крикнула, чувствуя, как слёзы всё же прорвали плотину её внутренних сил, теряющих способность сопротивляться, – мне самой страшно… И ему, маленькому, тоже. Нам обоим.
Лицо Артёма расплывалось из-за слёз, застилавших ей глаза, но всё же заметила, как изменился его взгляд сначала на изумлённый, потом на радостный, а после – на разъярённый.
– И ты, дура, торчишь тут, в ледяной воде?
Артём метнулся к ней размытой тенью, подхватил на руки и понёсся вперёд, выбираясь из озера, бегом преодолевая расстояние до дома. Он прижимал её к груди так крепко, что не было возможности даже поднять голову и посмотреть ему в лицо, пришлось всю дорогу провести, уткнувшись носом в плотный материал рыбацкого костюма, ощущая бешеное биение его сердца где-то там, под слоями одежды, ловя ритм его учащенного дыхания и выслушивая его ругань о её безрассудстве и эгоизме. Плевать, пусть кричит, сколько угодно… Артём пинком раскрыл дверь дома и торопливо внёс её в спальню, дёргая изо всех сил намокшую одежду, прилипшую к телу. Она не поддавалась даже напору его сильных рук. Ругнулся матом и достал из стола охотничий нож, распарывая одежду на Тасе, пребывавшей в каком-то блаженном оцеплении с того самого момента, как он подхватил её на руки. Он же быстро раздел её донага и, завернув в одеяло, словно маленького ребёнка, усадил на кровать, накрывая сверху пледом.
– Холодно, да? Замёрзла, дурочка, как ледышка! – бормотал он, растирая холодные ступни в крупных горячих ладонях, потом резко метнулся к окну, распахивая его:
– Чего сидишь, болван?! Баню иди топи, – крикнул он Чалому через весь двор, мгновенно обернулся к Тасе, проведя рукой по коротким волосам, – подожди… Вроде нельзя беременным в баню, температура слишком высокая. Так что же тебе можно?
Артём остановил взгляд своих глаз на её лице, какой-то совершенно безумный, счастливый и не верящий в произошедшее, шагнул к ней, разом сокращая расстояние между ними, опустившись на кровать рядом с ней.
– Тебя, – прошептала Таисия, приближая своё лицо к нему, – мне можно тебя.
Она притянула его к себе, отчаянно целуя губы, гладя пальцами короткие волосы, чувствуя, как весь мир вокруг растворяется в биении двух сердец. Нет, не двух, трёх. Тук. Тук. Тук.
Бонус от лица Алексея
Я сжимал в руках свою рубашку с алевшим следом от губной помады, понимая, что впервые за долгое время меня кинули. Попользовались и отбросили в сторону, пнув изящным носиком туфли.
- Сука! - потрясённо вырвалось у меня вслух, - какая же ты сука!..
Злость, азарт и восхищение в одном флаконе. Нет, так просто я это спускать ей с рук не собирался. Возможно, не поступи она так, я удовлетворился бы утренним сексом с ней и разошелся в разные стороны, едва ли вспоминая об очередной белобрысой красотке, с которой неплохо позабавился. Но этот её жест, полный пренебрежения и осознания собственного превосходства, обострил все мои чувства. Он был подобен искре, упавшей на сухой соломенный настил, от которой разгорелось жаркое, яркое пламя, пожирающее меня изнутри. Нееет, я не просто хотел взять своё, поставив точку самому так, как всегда привык это делать. Мне захотелось взять реванша. Не просто найти и трахнуть эту шикарную сучку ещё раз или два, как придётся. Она словно задела во мне какой-то доселе дремавший охотничий инстинкт, возведя его в ранг абсолютной потребности. А уязвлённое самолюбие подстёгивало меня ещё больше. Но поневоле перед глазами встали картины вчерашних забав с ней, её шикарное тело с тонкой талией и круглой упругой попкой, и член послушно отозвался на фантазию, напрягшись до предела. Мне даже не понадобилось долго и упорно что-либо выдумывать, чтобы подогреть самого себя: в памяти всё было свежо, а тепло постели хранило ещё её запах, так что потребовалось всего пару минут, чтобы залить собственной спермой пальцы, сжимавшие покрасневшую головку члена. Сука, ещё раз мысленно повторил я, представляя, как в следующий раз не мне придётся ублажать самого себя, а за меня это сделают её проворные, тонкие пальчики или соблазнительный ротик с пухлыми губками, до которого я ещё не успел добраться. Но обязательно это сделаю.
Настроение значительно улучшилось. Я всё же натянул на себя эту рубашку с красной отметиной на воротнике и ухмыльнулся своему отражению. Маленькая интрижка приняла совершенно новый оборот, превратившись в игру, в которой меня на нынешнем этапе удалось обставить красивой блондинке. Но я не проигрывал. Возможно, когда-то я упускал свой шанс и был на запасных ролях, но с тех пор так многое изменилось, а вкус победы стал привычной приправой к серым будням, без которой я уже не мыслил своё существование. Что ж, девочка, поиграем?
Выяснить её имя не составило большого труда - я поставил на то, что она назвалась своим именем и не прогадал. В той компании, что она работала, была всего одна сотрудница по имени Таисия. И я без труда узнал не только её должность, но и номер сотового телефона. Нааадо же, коммерческий директор. В её-то возрасте... Либо числится в любовницах у кого-то из владельцев, либо приходится родственницей. Подобные ей редко добивались такой должности своим умом, скорее раздвигали ножки и послушно разевали свои рты, охотно проглатывая всё, что спускали в них. Офисные бляди, оттраханные не единожды во всех доступных позах, чаще всего прямо там же, на месте постоянной работы. Отчего-то мысль о том, что эта девочка могла пробиться подобным путём, взбесила. Да, неприятно царапнула изнутри, вызвав непонятную злобу, на мгновение перехватившую горло. Что ж, если и так, то ещё проще будет поиметь красотку, указав на её место. В бизнесе нет места женщинам. За редким исключением. Я не говорю сейчас о бизнесе чисто бабском, таком как организация всех этих салонов красоты для сучек и их крошечных питомцев... Для того, чтобы справиться с управлением подобного заведения, хватит мозгов даже у диванного клопа. Нет, я об ином - о настоящем бизнесе и больших объемах денежных потоков, о непростых решениях, что иногда приходится принимать. О жёстком управлении и травле конкурентов, о способах выживания их с кормовой площадки. Мало кто из женщин был способен управиться с этим, за редким исключением. Таким, как Анна Анисенко, например.
О, это был первосортный экземпляр - циничная стерва, унаследовавшая от престарелого папаши не только львиную долю капитала, но и его характер. За привлекательной внешностью и голливудской улыбкой скрывался ряд акульих зубов и неуёмная жажда. Больше, острее, глубже... В первую же встречу с ней мы крупно повздорили, не сумев договориться о взаимовыгодном сотрудничестве наших фирм. Она бросила в лицо мне что-то резкое, на что я, ухмыляясь, предложил ей отсосать, желая выбесить её ещё больше и послать этим самым куда подальше. Но на моё удивление она змеёй скользнула ко мне, проворно расстёгивая ширинку, и принялась ублажать меня, не заботясь о том, что кабинет не был закрыт с внутренней стороны и в любой момент мог зайти кто-либо из посторонних. Нет, она усиленно работала язычком и губами, посматривая на меня снизу вверх, энергично вбирала до самой гортани и результат не заставил себя долго ждать. Но самое любопытное, что едва она поднялась с колен и утёрла ниточку слюны на своих губах, то улыбнулась, как ни в чём не бывало, и продолжила напористо стоять на своём, восстанавливая обсуждение проблемы ровно с того места, на котором