Несколько недель перед выпуском мы разучивали церемонию. Наш взвод – то, что от него осталось, – войдет на парадный плац, следуя за флажком, и займет назначенное место в рядах других взводов-выпускников. Потом командир базы толкнет короткую речь, мы принесем присягу, а для особо отличившихся будут поощрения и продвижения по службе. В общем, мы час простоим на солнце, слушая, как треплется офицерьё, а потом в последний раз вернемся во взводную секцию, чтобы собрать вещи и получить назначения на службу. Все, конечно, хотят узнать, в какие войска попали и что им придется делать, так что весь этот официоз, по сути, бессмысленная пытка, но мы научились молча выполнять приказы, что и делаем.
Несмотря на репетиции, мы не подготовлены к виду торжественного плаца, на который ступаем, следуя за сержантом Берком и несущей флажок Гамильтон, нашим взводным.
Плац оказывается почти километр в длину и ширину, он покрыт рядами взводов-выпускников. Под утренним ветром трепещут сотни флажков, заставляя плац выглядеть как разноцветный тряпочный лес. Мы не сбавляем шаг и держим головы прямо, но вид такого количества людей в одном месте шокирует после двенадцати недель принудительной изоляции от прочих рекрутов.
Мы находим свое место в ряду, где уже ждут другие инструкторы – сержанты Харрис и Райли. Мы вливаемся в строй из сотен взводов. Когда последние выпускники заходят на плац и занимают свои позиции, перед центральным подиумом построены тысячи курсантов. Все мы одеты в униформы класса А, которые придется сдать после церемонии, и выглядим бравыми и подтянутыми.
Сначала, конечно же, нам читают речь. Командующий тренировочной базой выступает перед нами с милосердно кратким обращением, говоря о долге и ответственности, о трудностях, которые ожидают нас там, среди звезд. Все это просто припудренная чушь, и все это знают, но мы уже приучены стоять по стойке смирно и слушать.
Потом мы приносим присягу. Есть что-то мистическое в нескольких тысячах голосов, произносящих одни и те же слова в унисон: «Я торжественно клянусь преданно служить Североамериканскому Содружеству и отважно защищать его законы и свободу его граждан».
И теперь мы – действующие солдаты Вооруженных сил Североамериканского Содружества, выпускники Начальной подготовки, десять процентов, пережившие двенадцать недель бесконечных ФП, лекций, физических и умственных испытаний и проверок на стрессоустойчивость. Мы готовы брать Вселенную за горло, сражаться и умирать за Содружество. Осталось только одно: выяснить, где же, как считает командование, мы пригодимся лучше всего.
Мы снова в спальне, наши шкафчики уже опустошены, вещмешки и рюкзаки набиты доверху. Инструкторы стоят в центре комнаты, мы привычно собираемся выстроиться перед ними в ряд, но сержант Берк машет нам рукой:
– Вольно, ребята. Начальная подготовка кончилась полчаса назад. Идите сюда, пора получать назначения.
Сержант Харрис подает ему стопку распечаток, и он просматривает ее сверху донизу. Мы толпимся вокруг в предвкушении. Наши места службы определены, и сейчас мы узнаем, где проведем следующие пятьдесят семь месяцев своих армейских карьер.
– Гарсиа – десант. Второй батальон, пятая рота. Отправишься в танковую школу по прибытии на службу.
Гарсиа принимает документы, широко улыбаясь, и сержант Берк пожимает ему руку.
– Молодчина. Кеннеди – десант. Первый батальон, седьмая рота. Пехотная школа.
Кеннеди забирает предписание, пожимает руку сержанта и выбирается из толпы остальных курсантов, чтобы забрать свое барахло.
– Халли – флот.
Мы приветствуем ее криками. Флот – это успех, туда втайне мечтает попасть каждый. Я лыблюсь, пока она получает свои бумаги. Сержант Берк достает еще одну распечатку и кладет ее поверх предписания Халли.
– Будешь летать на десантном корабле. К тому же ты получаешь звание рядового. У тебя лучшая средняя оценка. Изрядное достижение. Мои выпускники не зачислялись во флот уже три учебных периода.
– Спасибо, сэр, – говорит Халли, лицо ее светится от восторга. Я чувствую укол зависти – она сразу отправится в летную школу и, наверное, увидит Землю из космоса еще до конца недели.
– Риччи – десант. Третий батальон, третья рота. Легкая полевая артиллерия. Будешь пушки обихаживать.
Я ожидаю, что, узнав о направлении в десант, он выполнит свое обещание и разорвет контракт на месте, но Риччи просто берет документы у сержанта Берка и браво салютует, прежде чем выйти из толпы.
– Грейсон, – говорит сержант Берк, и у меня начинает крутить желудок от осознания, что решается моя судьба.
– Территориальная армия. Поздравляю – ты остаешься на Земле.
Во взводе 1066 осталось двенадцать рекрутов, и одиннадцать из них отправляются в космос. Я – единственный, кто остается служить на Земле, делая самую дрянную работу в вооруженных силах: зачищая все дерьмо в САС.
Я ничего не делаю, услышав слова сержанта Берка, но первое мое желание – двинуть ему в морду. «Поздравляю»? Не думаю, что дал ему какие-то поводы невзлюбить меня, не больше, по крайней мере, чем другие курсанты, но его слова звучат так, словно он издевается надо мной.
Я собираю вещи без энтузиазма, моя голова все еще кружится от осознания, что я не лечу в космос. Но все же я справился с Начальной подготовкой, мне нужен счет в банке и я не хочу обессмысливать весь уже пролитый на этой службе пот, так что я подавляю жажду швырнуть распечатку приказа под ноги Берку. Альтернатива – возвращение в Коммунальный Кластер, и что бы ни уготовила мне ТА, это вряд ли будет хуже.
– Грейсон, – говорит сержант Берк, когда я закидываю вещмешок на плечо.
– Да, сэр? – я сбрасываю мешок, чтобы встать по стойке смирно, но он отмахивается.
– Вольно. Ты, кажется, не слишком рад своему назначению.
– Нет, сэр, – отвечаю я, стараясь не показывать уныния.
– В Территориальной армии нет ничего плохого. Я сам служил там до того, как получил назначение в инструкторы.
– Я хотел отправиться в космос, сэр. ТА достается только разгребать дерьмо.
Сержант Берк смотрит на меня и фыркает, качая головой:
– ТА – это настоящая армия, – говорит он. – Позволь, я расскажу тебе кое-что о космических карьерах. Ребята на флоте проводят время, драя палубы в железных гробах без окон. Десантура занимается боевой клоунадой на пару с солдатами СРА, один цирк против другого, еще и по правилам, как на какой-то уродской олимпиаде. Это не служба, это дрочево. Они там считают себя крутейшей элитой, но знаешь что? Каждая пехотная рота, в которой я служил, могла вытереть пол любой десантной ротой. Знаешь, почему Территориальной армии достается разгребать дерьмо? Потому что никто другой с этим не справится, вот почему. А теперь иди и забирайся в автобус, – он кивает в сторону двери. – Не верь этим будущим космическим дальнобойщикам и гарнизонным сидельцам, когда они скажут, что им обосраться как повезло. Они ни хрена еще не знают ни о чем, и ты тоже. А теперь выметайся отсюда и забудь, что ты куда-то там «хотел отправиться». Это армия, и всем плевать, чего мы хотим. Мы жрем, что дают, и просим добавки, и так будет всегда.
Мы забираемся в автобус и отправляемся в аэропорт. Когда мы ехали на базу три месяца назад, каждый сидел сам по себе. Напуганные и беспокойные рекруты друг с другом не разговаривали. Сейчас же все болтают, пользуясь последней возможностью потрепаться с друзьями по взводу.
– С тобой все будет нормально? – спрашивает Халли, наблюдая, как я читаю распечатку своего приказа. Я должен прибыть в воинскую часть в Форте Шугхарт, штат Огайо. Она будет зачислена во флот в Великих озерах.
– Ага, – отвечаю я. – Справлюсь. Я и не ожидал, что меня пять лет будут поить молоком с печеньками.
– Только не высовывайся, понял? Я хочу, чтобы ты писал мне каждую неделю.
– Ты будешь на звездолете, – говорю я. – Неделями можешь летать вне зоны доступа.
– Все равно пиши, – говорит Халли. – Я буду проверять время прихода писем. И если умудришься погибнуть, я тебе голову отгрызу.
– Понял, – я ухмыляюсь. – А я – тебе.
В аэропорту мы прощаемся друг с другом. Будущие десантники отправляются на одном шаттле в Кэмп-Пуллер, где тренируют всех новичков с востока от Миссисипи. У нас с Халли разные рейсы.
– Береги себя, – говорит она.
– Ты тоже.
Напоследок мы целуемся, в этот раз скорее как брат и сестра. Я смотрю, как она идет на посадку, забросив вещмешок за плечо.
И опять чувствую то же самое, что ощущал, садясь в шаттл на призывном пункте двенадцать недель назад: одиночество, неуверенность и тревогу, – я не знаю ничего о том, что ждет меня в ближайшем будущем.
Глава 7. Добро пожаловать в батальон
Мое новое подразделение – рота B Триста шестьдесят пятого автономного пехотного батальона Третьей пехотной дивизии. Батальон размещается в форте Шугхарт, огромной базе на окраине Дейтонского метроплекса. ТА действует без промедления – я ожидаю той же административной волокиты, из которой состоял первый день моей военной карьеры, но меня направляют в казарму, приписывают к отряду и обеспечивают койкой и шкафчиком меньше чем через полчаса после прибытия на армейском автобусе из Дейтонского аэропорта.
В учебке весь взвод спал в одном помещении. В роте B солдаты распределены по комнатам. Офицеры и сержанты ночуют в личных спальнях, а рядовым приходится делить одну комнату на четверых. В каждой есть две двухэтажные койки, четыре шкафчика и стол с четырьмя стульями. Здание старое, но в хорошем состоянии – краска выцвела и линолеум на полу истерт, зато вокруг чистота. На каждом этаже есть общая ванная комната, где вокруг душей и унитазов сооружены нормальные кабинки.
Когда я вхожу в назначенную комнату, мои сослуживцы сидят за столом и играют в карты. Все они оборачиваются ко мне, и я приветственно машу рукой. Среди моих соседей двое парней и одна очень милая девушка.