Течение истерии очень различно. Больной, перенесший сильное потрясение в результате катастрофы, может впасть в истерическую заторможенность, которая длится от 2—3 мин до нескольких дней. Но истерия может принять и затяжное течение, продолжаясь многие годы. В специальной литературе описаны случаи стойкой глухонемоты, длительных параличей у солдат, находившихся в госпиталях во время первой мировой войны. Эти состояния практически не поддавались лечению. И врачи были немало поражены, когда после окончания войны и заключения Версальского мира началось повальное выздоровление. Все объяснялось просто. Эти нарушения были симптомом истерии, и они сохраняли свою стойкость и выраженность до тех пор, пока для солдата оставалась реальной опасность вновь оказаться на фронте. После объявления мира она миновала, и истерические расстройства, в свое время как бы обеспечивавшие выход из создавшегося положения, теперь потеряли прежнюю целесообразность.
Больной истерией очень внушаем. Если он услышит от врача по неосторожности брошенную фразу о том, что не исключена, к примеру, возможность сердечного заболевания, то теперь уже больного постоянно будут преследовать неприятные ощущения в сердце — сдавливание, тяжесть в груди, учащенное сердцебиение и т. д. Повышенная восприимчивость и внушаемость этих людей делают понятными случаи появления у них болезненных симптомов вследствие подражания, когда они копируют проявления болезни, хотя и не страдают ею на самом деле.
Подобным образом возникали в средние века массовые эпидемии истерии. Бывало так, что десятки и даже сотни людей, находясь под влиянием «психической заразы», собирались толпами, ходили по улицам и дорогам, подпрыгивали, подергивались, размахивали руками, повторяя гримасы, телодвижения и действия друг друга.
Неграмотность, суеверие, религиозный экстаз, низкий культурный уровень служили основой для таких массовых истерических эпидемий. Тяжелый гнет средневековой религии мешал развитию умственных способностей, делал взрослых людей такими же впечатлительными и эмоциональными, как дети. Вот почему могли появляться подобные толпы истериков. Следует заметить, что именно они представляли благодатный материал для всякого рода чудодействий. Какому-нибудь «святому» ничего не стоило исцелить истерический паралич руки или ноги, истерическую глухоту или слепоту, вернуть речь и т. д., поскольку эти нарушения у больных истерией не связаны с повреждением нервных центров. Они носят временный, функциональный характер (об этом уже упоминалось при описании других форм неврозов) и могут быть устранены путем лечебного воздействия на нервную систему, в частности психотерапевтическим внушением.
Как показывают наблюдения, появление истерических симптомов или же их усиление обычно отмечаются в тот период, когда больной окружен людьми, когда ситуация, по его мнению, требует привлечения к себе внимания или сулит какие-то выгоды.
Однако здесь нет ничего общего с симуляцией болезни. Это особый тип реагирования на внешние раздражители человека со слабой нервной системой и повышенной эмоциональностью. Поэтому бесполезно было бы упрашивать такого больного не воспроизводить, например, судорожный припадок или путем увещеваний заставить «немого» говорить. Восстановление функции происходит независимо от сознания больного при исчезновении психотравмирующих факторов и только тогда, когда истерические проявления утрачивают для больного свою «желательность». Это обстоятельство обязательно учитывает врач при проведении медикаментозного или психотерапевтического лечения.
На примере истерии наиболее выпукло вырисовываются основные механизмы развития невроза. Очень показательно влияние внешних факторов на возникновение и течение истерии. При этом заболевании, как ни при каком другом, огромную роль играет отношение к человеку. Именно наши слова и действия при общении с больным истерией могут как смягчить невротические проявления, так и усилить их, сделать стойкими, что будет способствовать затяжному течению заболевания.
Главной причиной развития этой болезни является острая или хроническая психическая травма.
Иногда навязчивые состояния возникают и по условно-рефлекторным механизмам. Обычный раздражитель, действие которого совпало по времени, например, с состоянием сильного страха, в последующем уже самостоятельно может вызвать повторный приступ страха.
Один из наших больных длительное время страдал навязчивой икотой. Обнаружилось, что впервые приступ икоты у него возник во время обеда в гостях. В последующем, присутствуя на обеде в обществе друзей или знакомых, больной постоянно боялся, что приступ икоты повторится, и, как правило, вслед за этим опасением возникал и приступ. В то же время он спокойно мог обедать в столовой или кафе, если его окружали незнакомые люди.
К развитию навязчивых состояний нередко приводят и различного рода конфликтные, травмирующие ситуации, а также одновременное сосуществование у человека противоречивых влечений и представлений, следствием чего является нарушение взаимодействия процессов возбуждения и торможения.
В нашей практике был случай, когда у жены алкоголика возник невроз навязчивых состояний в форме боязни таблеток. При выяснении природы ее заболевания было установлено, что в течение ряда лет до появления первых симптомов муж систематически пьянствовал. Семья в связи с этим находилась в тяжелом материальном положении. Часто жена, мучительно думая по ночам о своей безрадостной жизни, о будущем детей, слыша громкий храп лежащего рядом пьяного мужа, рассуждала: «Уж лучше бы он умер». Однажды, когда она находилась в подобном состоянии, ей на глаза попались какие-то таблетки. У нее появилось неотвратимое желание дать их мужу, чтобы лишить его жизни (она не знала, что таблетки эти вовсе не обладали таким действием). Тут же возник сильный страх того, что она действительно может так поступить и оставить детей без отца. В последующем страх наступал при виде любых таблетированных лекарств.
Неврозу навязчивых состояний подвержены лица с различными типами нервной системы, но чаще всего он наблюдается у людей со слабостью или недостаточной подвижностью нервных процессов. Отдельные навязчивости, не мешающие нормальной жизни, довольно часто встречаются и у совершенно здоровых людей. Кто из нас не замечал, например, у себя такую привычку, как употребление определенных слов, невольно проскальзывающих в речи! Некоторые испытывают навязчивый страх при виде собаки, при наступлении темноты. Мы иногда упорно пытаемся вспомнить какое-то событие или фамилию человека, которые в общем-то нам безразличны. Это же относится к повторяющемуся подчас в нашей голове мотиву песенки и пр.
При неврозе навязчивых состояний картина болезни складывается из различных представлений, мыслей, страхов, действий, непроизвольно вторгающихся в сознание, необоснованность которых больные понимают, с которыми они борются, но преодолеть их не могут.
Болезненные представления обычно носят характер ярких неотвязных воспоминаний (отдельные слова или фразы, зрительные представления и т. п.). Нередко отмечается навязчивое стремление вызвать в голове определенные образы, например, того или иного увиденного ранее лица.
Навязчивые мысли могут выражаться в виде сомнений, опасений, неотступно преследующих человека. В некоторых случаях возникает мучительное состояние неуверенности в правильности или завершенности того или иного действия со стремлением вновь и вновь проверить его выполнение. Больная с навязчивым сомнением по поводу того, хорошо ли она выполняет домашнюю работу, десятки раз перетирала тарелки. Другой больной буквально терял покой: не забыл ли он наклеить марку на конверт, не ошибся ли при написании адреса. После проверки больной успокаивался, но едва письмо было опущено в ящик, сомнения возобновлялись.
Навязчивые страхи (фобии) наиболее разнообразны и встречаются чаще всего: боязнь смерти от всевозможных причин, страх погибнуть при крушении поезда или авиакатастрофе, боязнь заболеть раком, инфарктом миокарда.
Навязчивые действия у больных обычно носят характер мер «преодоления» фобий. Так, одна больная, страдающая страхом заражения, могла спокойно есть, постучав предварительно ногой 3 раза о ножку стула. Другой больной должен был обязательно сосчитать до 20, чтобы предотвратить ожидаемое несчастье. Навязчивыми могут быть счет (стремление пересчитывать без всякой необходимости проезжающие автомобили, прохожих), а также движения. Например, больной все время как-то по-особому щурит глаза, дергает головой, потирает руки, располагает каждый раз предметы на столе в определенном порядке и т. д.
Одну нашу больную преследовало постоянное стремление проверять, закрыла ли она газовый кран. Пройдя несколько кварталов, больная возвращалась домой. Это повторялось изо дня в день. Она всячески пыталась бороться со своим состоянием, но ничего не помогало. Если же она принимала решение больше не проверять, закрыт ли кран, то страх достигал такой степени, что она теряла работоспособность. Больная была вынуждена выходить из дома на час раньше, чтобы хватало времени на эти бесконечные проверки.
Не менее тяжело переживают больные навязчивые опасения. Например, возникает мысль о невозможности совершить какое-либо привычное действие. Страдающего этим неврозом артиста перед выходом на сцену преследует навязчивое опасение, что он забудет текст роли; машиниста электровоза — что он не проверил контакт сети; человека, долгое время находившегося в постели из-за болезни, — что он не сможет ходить. Иногда степень выраженности навязчивых опасений такова, что больные действительно не могут совершить знакомое, автоматизированное действие. Так, у тяжело болевшего человека, опасающегося, что после длительного лежания в постели он окажется не в состоянии ходить, при выраженной степени этой навязчивости в действительности может наступить нарушение координации и автоматизма ходьбы.
Среди навязчивых симптомов, как уже говорилось, чащ