Превыше всего государственные деятели Соединенных Штатов ставят свободу рук для Америки. Действительно, с 1778 по 1947 г. США не заключили ни одного союза с другим государством. «Прощальное обращение» к стране, с которым Д. Вашингтон выступил в 1796 г., стало библией американской дипломатии. «Нация, — писал Д. Вашингтон, — которая относится к другой с привычной ненавистью или привычными добрыми чувствами, в определенной степени является рабом. Такая нация — раб своей враждебности или своих добрых чувств, любого из двух достаточно, чтобы увести ее от своего долга и интересов». Если узкой полоски Ла-Манша оказалось достаточным для того, чтобы обезопасить Великобританию от иностранного нашествия, то руководящие деятели США считали свою страну в неизмеримо большей безопасности, — какие бы войны ни бушевали на других континентах, западное полушарие оберегали безбрежные просторы океанов. С последствиями обострения международной обстановки, что является неотъемлемой частью политики «баланса сил», предстояло иметь дело другим державам. Понятно поэтому, что эта политика была вдвойне привлекательна в глазах правящих кругов Соединенных Штатов и стала альфой и омегой их внешнеполитической тактики.
Приход фашистов к власти в Италии
Версальско-Вашингтонская система предопределила роль тех держав, которым по замыслу политиков Вашингтона и Лондона предстояло выполнить роль ударного кулака мировой реакции против Советского Союза. В первую очередь речь шла о Германии и о государствах, правительства которых считали себя обделенными за столом мирной конференции, таких, как Италия и Япония. Мутная волна фашизма, поднявшаяся в Италии и Германии в 20-е годы, служила в глазах империалистов надежной гарантией того, что эти государства явятся не только авангардом антисоветского похода, но и верными исполнителями воли мирового капитализма. Политика «демократических» стран уже в 20-е годы приобретает достаточно четкие контуры: стремление создать условия для нападения этих государств на Советский Союз, а самим остаться в стороне, по крайней мере на первой стадии войны.
В октябре 1922 г. власть в Италии захватили фашисты. Террористический режим Муссолини отвергало огромное большинство итальянского народа, и на первых порах положение фашистов было весьма шатким На помощь к ним поспешили американские монополии. Военные долги Италии Соединенными Штатами были милостиво списаны на 80,2 %, а на уплату оставшейся суммы был установлен самый низкий процент, предоставленный США европейским должникам, — 0,4 %! Немедленно вслед за этим в 1925 г. банк Моргана предоставил Муссолини заем в 100 млн. долларов, а затем последовали новые займы. Политическая подоплека этих подачек фашистскому режиму, собственно, и не скрывалась: отдел рекламы Моргана распространил сообщение, что Муссолини в 1922 г. «спас» Италию от коммунизма и вследствие этого заслуживает финансовой помощи. Бывший итальянский премьер Нитти, бежавший в эмиграцию, с горечью констатировал в 1929 г.: «Фашисты смогли удержаться так долго у власти благодаря американским займам на 450 млн. долларов с лишним». Финансовую помощь США получали и антинародные режимы в малых странах: Хорти — в Венгрии, Пилсудского — в Польше, Мачадо — на Кубе и т. д. Так сеялись зубы дракона.
Муссолини получил всеобщее признание международной буржуазии как «герой», борец против коммунизма Посол США в Италии, один из виднейших американских дипломатов, Р. Чайлд представил Муссолини мипу «как величайшего деятеля нашей земли и нашего времени!» Другой американский политик того времени — Н. Батлер говорил о фашистском диктаторе как о «крупнейшем государственном муже двадцатого столетия», а Ч. Юз, занимавший в двадцатые годы пост государственного секретаря затем член Верховного суда США. во время кризиса 1929–1933 гг. утверждал, что Соединенным Штатам нужен свой Муссолини для разрешения экономических и политических проблем. В январе 1927 г. У. Черчилль провел неделю в Риме я гостях у Муссолини. О своих впечатлениях он сообщил на пресс-конференции: «Я не мог не быть очарованным, как многие другие, синьором Муссолини… Если бы я был итальянцем, то я убежден, что сначала до конца был бы всем сердцем в вашей победоносной борьбе против… ленинизма… С точки зрения внешней политики фашизм оказал услугу всему миру… Он является необходимым противоядием русскому яду. Теперь все великие державы будут иметь в своем распоряжении в случае необходимости крайние средства защиты». Отныне У. Черчилль называл Муссолини своим «большим и добрым другом» и даже в 1935 г. упомянул о нем как о «великом человеке и мудром правителе».
Кем же был этот кумир сильных мира капитала? Бенито Муссолини родился в 1883 г. в семье кузнеца. Духовным отцом Бенито стал Макиавелли, а в реальной жизни молодой Муссолини скоро вступил в конфликт с обществом: ему предлагалось скромное место учителя начальной школы, но он хотел стать Цезарем. Двадцати лет Муссолини, избегая военной службы, бежит в Швейцарию. Там он последовательно считает себя «социалистом», анархистом, атеистом и т. д. Живёт бродягой, крадет, попадает в тюрьму и, наконец, в конце 1904 г. изгнанный из Швейцарии появляется в Австрии. В 1905 г. в Италии объявлена амнистия дезертирам и Муссолини возвращается в страну. Разнузданный демагог, он быстро делает карьеру в социалистической партии. Дважды отбывает краткосрочное тюремное заключение и дважды бросает жен с детьми. В 1914 г. Муссолини — редактор органа социалистов «Авантя», а потом основывает собственную газету «Пополо д'Ита-лия», горячо отстаивающую интересы Антанты. Французское правительство, как выяснилось позднее, не скупилось на субсидии. Война окончена. В Италии поднимается мощное революционное движение, массы стремительно левеют. Муссолини предлагает свои услуги: финансируемый помещиками и капиталистами, он организует банды хулиганов и бандитов — фашистскую милицию. В октябре 1922 г. фашиствующая военшина организует «поход на Рим». Восемь тысяч чернорубашечников нестройной толпой движутся на столицу. Правительство в панике, Муссолини благоразумно ожидает исхода, забаррикадировавшись в редакции в Милане. Внезапно приходит телеграмма из Рима: король просит Муссолини стать премьер-министром. Напуганные революционным движением, правители Италии призвали к власти фашистов. Прибыв в Рим, Муссолини целует руку короля, принимает парады, капиталистические газеты помещают множество снимков с подписями: «Дуче ведет свои победоносные легионы на Рим». Так человек с психологией и поступками мелкого уголовника стал правителем Италии, страны древней культуры и талантливого жизнерадостного народа.
Италия, однако, никогда не была первой скрипкой в европейском оркестре. Ее промышленный потенциал и географическое расположение ограничивали с самого начала военные возможности итальянского фашизма.
Захват власти фашистами в Германии
Главное внимание правящие круги США и Великобритании уделяют быстрейшему восстановлению Германии как оплоту реакционных сил, т. е. той самой стране, которая совсем недавно, в 1919 г., в Версале была признана ответственной за первую мировую войну. Так, 9 февраля 1919 г. ближайший советник президента Вильсона полковник Хауз записывал в дневнике после очередного совещания: «Если бы, образовав Лигу, мы оказались настолько глупы, что позволили бы Германии обучить и вооружить крупную армию и снова превратиться в угрозу для всего мира, то мы заслужили бы удел, обусловленный этой глупостью». Справедливые слова! Встав на путь возрождения военно-экономического потенциала Германии, США и западные державы не могли не предвидеть уже тогда конечных результатов этой политики — роста реваншистских элементов и возникновения новой военной угрозы. Тем не менее они сознательно, и обдуманно шли на это, полагая, что Германию можно будет толкнуть на Восток. Но для этого было необходимо прежде всего изолировать германский и советский народы и вовлечь Германию в блок западных держав. Больше всего политиков Запада пугала перспектива установления дружественных отношений между Германией и СССР.
На конференции в Локарно 5—16 октября 1925 г. Англия, Франция, Германия и Италия договорились о гарантии западных границ Германии. Восточные границы не гарантировались. Западные державы недвусмысленно указывали Германии путь будущей агрессии — на Восток. Вождь германского пролетариата Э. Тельман с трибуны рейхстага тогда же разоблачил подлинные цели Локарно. В речи 24 ноября 1925 г. он сказал: «Будущие историки будут рассматривать его как один из великих поворотных пунктов мировой политики послевоенного времени… Германия, которая до сих пор находилась в дружественных отношениях с Советским Союзом, переходит в лагерь врагов Советского Союза».
Наряду с укреплением политических связей бывших победителей с недавним врагом идет восстановление экономики Германии. Обильный золотой дождь американо-английских займов приносит буйные всходы: растет мощь концернов Рура, быстро обновляется основное оборудование предприятий. Правда, Германия платит репарации, но суммы, идущие из Германии, — небольшой ручеек по сравнению с многоводной рекой долларов, хлынувших в страну. В 1924–1932 гг. приток иностранных капиталов в Германию составил астрономическую цифру — 31 819 млн. марок, за вычетом платежей по репарациям и займам (соответственно 11464 и 7830 млн. марок), в Германии к 1933 г. осталось 12525 млн. марок невозвращенных поступлений. Эти средства пошли на восстановление и развитие военного потенциала. Недаром Шахт как-то похвастал перед Гитлером, что он «финансировал перевооружение Германии деньгами, принадлежавшими иностранцам». То было время больших дней международного братства бизнеса. Между американскими монополиями и германскими концернами завязались тесные картельные связи. Прямые американские капиталовложения в Германии перевалили, по опубликованным данным, за 1 млрд. долларов. А какое количество сделок было по «деликатным соображениям» сохранено в тайне, сведения о них никогда и не просачивались в печать!