Германское командование полностью использовало крупный стратегический промах англо-американцев, которые, имея подавляющее превосходство на море, так и не рискнули высадиться в Тунисе. В результате от портов высадки до Туниса было необходимо пройти до 500 км, преимущества морского пути не были использованы. А тем временем в Тунис прибывали все новые германские и итальянские части. В этих условиях заявление генерала Маршалла на совещании у президента в ноябре 1942 г. о том, что Тунис будет занят в «две-три недели», было явно беспочвенным. Однако эта и аналогичные оценки военных побудили глав правительств США и Англии сделать хвастливые заявления. Опережая события, Черчилль 9 ноября выступил с нашумевшей речью. Он сказал: «Это не конец. Это даже не начало конца, это, пожалуй, конец начала». Почувствовав, как ему казалось, твердую почву под ногами, британский премьер заявил, имея в виду США: «Позвольте мне, однако, внести ясность в следующий вопрос на тот случай, если кто-нибудь в нем заблуждается. Мы не намерены сдавать своих позиций. Я стал первым министром короля не для того, чтобы председательствовать при ликвидации Британской империи». Рузвельт взял слово 17 ноября, заметив: «Кажется, что в войне, наконец, наступил перелом. Но сейчас не время для ликования. Сейчас надо только сражаться и трудиться, чтобы победить». В ближайшие недели американскому президенту и британскому премьеру пришлось отказаться от необоснованного оптимизма. Для этого потребовалось в общем немного: пять германских дивизий, поспешно сосредоточенные в Тунисе, в начале декабря отбросили американские и английские войска на запад от Туниса и Бизерты, вынудив их перейти к обороне. А английская армия, наступавшая из Египта, еще была далеко. Фронт стабилизировался. Союзным войскам предстояли тяжелые бои. Зимние дожди в Тунисе не только размыли дороги, исключив возможность широкого маневра, но и уничтожили надежды на скорое занятие Северной Африки.
Глава четвёртая. Вклад США и Англии в разгром европейскихдержав «оси»
Международные последствия победы под Сталинградом
Коренной перелом в ходе войны ознаменовала победа Советских Вооруженных Сил под Сталинградом, именно на берегах Волги была сначала остановлена, а затем отброшена волна фашистской агрессии. В 1942 г. в битвах на советско-германском фронте были перемолоты лучшие гитлеровские дивизии. В оборонительный период сражения под Сталинградом враг с 17 июня по 19 ноября 1942 г. потерял 250 тыс. убитыми и 580 тыс. ранеными. За время наступления советских армий, начавшегося с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г., были наголову разбиты 32 фашистские дивизии и три бригады, в том числе полностью уничтожена или пленена 330-тысячная армия под Сталинградом. Кроме того, 16 дивизий противника потерпели значительный урон. Если до начала Сталинградского сражения выпуск военной техники и боеприпасов в Германии в общем покрывал потребности фронта, то бои у Волги привели к значительному дефициту. В приволжских степях и в самом городе была потеряна шестимесячная продукция танков и автомашин, четырехмесячная продукция артиллерийских заводов, двухмесячное производство стрелкового вооружения промышленности Германии. При попытках снабжать окруженную группировку в Сталинграде была потеряна авиационная армия. Это серьезнейшим образом ослабило силы гитлеровской Германии решительно на всех фронтах.
Морис Торез писал в начале 1943 г.: «Славная Сталинградская эпопея знаменует решительный поворот в справедливой войне цивилизованного мира против гитлеровской Германии. Во время сражения при Валь-ми Гёте воскликнул: «С этого места и с этого дня начинается новая эпоха мировой истории!» Что же сказать о Сталинграде, где о советскую скалу разбились волны фашистских орд, погрузивших в страшный мрак Европу и угрожавших всему миру. Под Сталинградом германская армия потерпела самый большой разгром, какой когда-либо отмечен в летописи войны».
Сталинградская победа подняла международный авторитет Советского Союза на невиданную высоту. Она не только изменила ход войны на советско-германском фронте, а следовательно и всей второй мировой войны, но имела огромные международные последствия. В оккупированных фашистскими захватчиками странах усилилось движение Сопротивления. Сталинград привел к тому, что Япония и Турция, готовые напасть на Советский Союз, отказались от своих намерений. В конце 1942 г. японское правительство в ответ на настойчивые приглашения из Берлина напасть на советский Дальний Восток ответило: «Японское правительство… прекрасно понимает желание своего союзника — Германии, чтобы Япония также вступила в войну против России. Однако ввиду сложившейся в настоящее время обстановки японское правительство в войну вступить не может». Победа под Сталинградом внесла разброд и шатания в лагерь агрессоров.
Г итлеровские войска продолжали вести упорные бои против Советской Армии, однако яростное сопротивление объяснялось не только послушанием букве и духу приказов фюрера. Некоторые германские командующие уже тогда руководствовались не только воинской дисциплиной. Фельдмаршал Паулюс, плененный в Сталинграде с остатками 6-й армии, позднее отмечал: «Я надеялся путем длительного упорного сопротивления под Сталинградом послужить как раз интересам немецкого народа, так как мне казалось, что поражение на Восточном фронте заградит всякий политический выход. Революционная мысль — сознательно способствовать поражению с тем, чтобы отстранить Гитлера и нацистов как препятствие на пути к окончанию войны, в то время совершенно не приходила мне в голову». Однако небольшая часть представителей правящих кругов Германии, предвидя разгром, становится на путь поисков выхода из создавшегося положения. После Сталинграда в Германии возникает заговор с целью устранить Гитлера как предварительное условие для достижения соглашения с западными державами против Советского Союза. Во главе заговорщиков встали бывший начальник генерального штаба Бек и бывший бургомистр Лейпцига Герделер. 13 марта 1943 г., во время посещения Гитлером фронтового штаба фельдмаршала Клюге, группа офицеров подбросила в самолет Гитлера бомбу замедленного действия, однако она не сработала.
После разгрома германских армий под Сталинградом победа над фашистскими агрессорами стала неизбежной. Это осознали в Вашингтоне и Лондоне. Если триумф советского оружия вызвал волну симпатий и благодарности Советскому Союзу в народных массах всего мира, то реакционеров обуревали противоположные чувства. По мнению «экспертов по русским делам» в США и Англии, в этой победе таилась «новая опасность». Профессиональный английский разведчик Брюс Локкарт, весьма влиятельный в политических кругах своей страны, пояснял: «Эта опасность заключалась в том, что если два месяца тому назад английское и американское правительства считали, что России потребуется большая союзническая помощь во время и после установления мира, так как, хотя Россия и явится основным орудием победы, она окажется серьезно ослабленной, то сейчас по крайней мере существует возможность для нее выиграть войну без нас и без необходимости нашей помощи вообще». Хотя вопрос о том, насколько война истощит силы Советского Союза, пока оставался открытым, ответ на него в дальнейшем в значительной степени зависел от последовательности самих западных союзников в стратегии непрямых действий.
В Лондоне и Вашингтоне вынашивали далеко идущие антисоветские замыслы. В сентябре 1949 г. Г. Макмиллан огласил выдержки из меморандума У. Черчилля, разосланного членам британского кабинета в октябре 1942 г. «Все мои помыслы, — указывал У.Черчилль, — направлены прежде всего к Европе — прародительнице современных наций и цивилизации. Произойдет чудовищная катастрофа, если русское варварство поглотит культуру и независимость древних государств Европы. Хотя сейчас трудно говорить об этом, я верю, что европейская семья наций сумеет действовать единым фронтом, как единое целое, под руководством европейского совета. Я обращаю свой взор к созданию единой Европы». В 1942 г. в качестве первого шага к созданию Дунайско-Балканской федерации был подписан союз между находившимися в Лондоне эмигрантскими греческим и югославским правительствами.
В ноябре 1942 г. в Швейцарию прибыл руководитель американской стратегической разведки А. Даллес. Он стремился нащупать связи с заговорщиками в правящей верхушке Германии. При встрече в феврале 1943 г. с их представителем князем Гогенлоэ А. Даллес заявил, что «путем расширения Польши в сторону Востока и сохранения Румынии и сильной Венгрии» следует поддержать создание «санитарного кордона против большевизма и панславизма» в Восточной Европе. Он согласился «с государственной и промышленной организацией Европы на основе больших пространств, полагая, что федеративная Великая Германия (подобная США) с примыкающей к ней Дунайской конфедерацией будет лучшей гарантией порядка и восстановления Центральной и Восточной Европы». Однако А. Даллес подчеркнул: «При всем уважении к историческому значению Адольфа Гитлера и его дела трудно себе представить, чтобы возбужденное общественное мнение англосаксов согласилось на Гитлера как на бесспорного хозяина Великой Германии. К договорам с Гитлером нет доверия — ни в отношении их длительности, ни в отношении их соблюдения. Между тем восстановление взаимного доверия является после войны решающим делом».
Из советской победы под Сталинградом американское правительство и командование сделали далеко идущие выводы в отношении строительства собственной армии. Коль скоро выяснилось, что Советские Вооруженные Силы способны нанести решающее поражение Германии, правящие круги США с удвоенной энергией стали проводить политику «экономии» собственных ресурсов. 5 ноября 1942 г. Управление военного производства докладывало президенту: «США могут внести более значительный вклад в успешное завершение войны производством и доставкой огромного количества вооружения и снаряжения нашим союзникам, чем посылкой на войну крупных контингентов американских солдат, что помешает развертыванию нашей военной экономики. Хотя мы не можем использовать иностранных рабочих, чтобы облегчить положение с людскими ресурсами, иностранными солдатами можно заменить американских солдат на многих театрах войны». «Программа победы», предусматривавшая формирование армии в составе 215 дивизий, после Сталинграда подверглась крутому сокращению. Было решено ограничиться армией в составе 89 дивизий, с которой США и закончили вторую мировую войну. Однако высвобождавшиеся ресурсы были брошены на всемерное укрепление авиации и флота. Правящие круги США не хотели нести значительных потерь, с которыми неизбежно сопряжены крупные сухопутные операции. Американская стратегия строилась с таким расчетом, чтобы, сохранив свои силы, обескровить Советский Союз.