Когда в Каире накануне выезда в Тегеран Рузвельт согласился с перенесением центра тяжести в вооруженной борьбе против Японии в Юго-Восточную Азию, то тем самым президент хотел облегчить операции американских оперативных групп Нимица и Макартура на Тихом океане. Решение это, здравое и обоснованное в военном отношении, было вынужденным, ибо оно таило для американцев указанные политические неудобства. Американские руководители с недоверием относились к целям Великобритании в войне против Японии. «Англичане, — говорил Рузвельт, — захватывают земли в любой части мира, даже если это просто скала или песчаная коса». Начальник штаба президента адмирал В. Леги писал: «Точные намерения англичан не были известны, однако прошлый опыт указывал, что если бы они взяли под контроль какие-либо голландские территории, было бы очень трудно заставить убраться оттуда». Соединенные Штаты, лицемерно выставляя лозунг «антиколониализма», вынашивали планы изгнания из стран Юго-Восточной Азии не только японцев, но и их бывших европейских владельцев, чтобы самим утвердиться в этих государствах. Вступление Советского Союза в войну с Японией, решили политические руководители США, даст возможность разгромить ее вооруженные силы в Северо-Восточном Китае и добиться общей капитуляции Японии до занятия хотя бы символическими военными контингентами европейских колониальных держав своих владений на Дальнем Востоке.
По возвращении из Тегерана в Каир Рузвельт, опираясь на договоренность с Советским правительством о втором фронте, добился отмены операций в Юго-Восточной Азии, так как главные ресурсы западных союзников должны были быть заняты в операциях в Нормандии и на юге Франции. Решение президента, хотя и соответствовало основополагающей стратегии западных союзников — Германия враг № 1, вызвало значительное недовольство военноморского командования. Это был единственный случай за время второй мировой войны, когда Рузвельт использовал свои конституционные прерогативы главнокомандующего и единолично отменил заключение американского комитета начальников штабов. Стратегия в войне с Японией в ожидании вступления Советского Союза в борьбу была определена следующим образом: наступление в направлении Новая Гвинея — Голландская Индия — Филиппины и занятие японских подмандатных островов. Военные действия в Китае и ЮгоВосточной Азии, было записано в окончательных англо-американских решениях, «должны рассматриваться как вспомогательные в отношении основных операций в центральной и югозападной частях Тихого океана». Так позиция Советского Союза, еще не принимавшего непосредственного участия в войне с Японией, определила лицо всех кампаний, предстоявших на Дальнем Востоке и Тихом океане.
1 декабря 1943 г. в Каире была опубликована декларация США, Великобритании и Китая. В декларации говорилось, что три указанные державы стремятся к тому, чтобы «лишить Японию всех островов на Тихом океане, которые она захватила или оккупировала с начала первой мировой войны 1914 года, и в том, чтобы все территории, которые Япония отторгла у китайцев, как например Маньчжурия, Формоза и Пескадорские острова, были возвращены Китайской республике. Япония будет также изгнана со всех других территорий, которые она захватила при помощи силы и в результате своей алчности». В декларации провозглашалось намерение вновь видеть свободной и независимой Корею. Каирская декларация была со стороны США и Великобритании признанием того факта, что Тайвань (Формоза) является неотъемлемой частью Китая. Каирская декларация стала также дополнительным правовым основанием для восстановления прав СССР на южную часть о. Сахалина и Курильские острова.
4—7 декабря 1943 г. в Каире состоялись переговоры Рузвельта и Черчилля с президентом Турции Иненю. Черчилль не щадил усилий, чтобы добиться скорейшего вступления Турции в войну. Это дало бы ему в руки дополнительные аргументы в пользу балканского варианта второго фронта, от которого он так и не отказался, несмотря на тегеранские решения. Турецкая делегация, однако, заняла крайне уклончивую позицию, настаивая в качестве предварительного условия на значительной помощи от Великобритании и США. Турецкое правительство панически боялось удара со стороны Германии. Американские командующие, рассмотрев турецкие заявки указали, что предоставление просимого «истощило бы все наши ресурсы до основания». Поэтому Рузвельт поддержал осторожную позицию Турции. В протокол англо-американского совещания были занесены слова президента: желание этих выдающихся и любезных господ «не быть застигнутыми в тот момент, когда у них спущены брюки, вполне понятно». 6 декабря генерал Эйзенхауэр был назначен командующим силами вторжения во Францию. Хотя согласие англичан с открытием второго фронта через Ла-Манш не было чистосердечным, отныне в попытках расширения масштабов войны на Средиземноморском театре они должны были полагаться на собственные ресурсы.(8 январе 1944 г. Черчилль на совещании с американскими командующими в Алжире вновь поднял вопрос об активизации боевых действий в восточной части Средиземного моря. В позе оратора в палате общин, держась за лацканы пиджака, он заявил: «Правительство Его Величества не может взять на себя ответственности, если не будет проведена операция против Родоса». Генерал Маршалл отрезал: «Ни один американский солдат не будет высажен на этом проклятом острове».)
Обстановка на Западе накануне вторжения во Францию
Силы Германии на побережье. Ла-Манша и атлантическом побережье Франции целиком и полностью определялись размахом сражений на советско-германском фронте. В январе 1944 г. немецко-фашистские войска были разгромлены под Ленинградом и отброшены в Прибалтику. В феврале — марте была наголову разбита южная группировка гитлеровских войск и освобождена Правобережная Украина. Советские армии достигли юго-западных границ нашей страны и вступили на территорию Румынии. В апреле — мае фашистские войска были изгнаны из Крыма и Одессы.
К маю 1944 г. на советско-германском фронте находилось 228 дивизий и 23 бригады Германии и ее сателлитов, в Западной Европе дислоцировалось 59 гитлеровских дивизий. Около половины из них реорганизовались или находились в стадии формирования. Военновоздушные силы Германии на Западе насчитывали до 500 самолетов, однако только 90 истребителей и 70 бомбардировщиков были пригодны к боевому использованию.
Цифры количества германских дивизий на Западе еще недостаточны для оценки положения. За ними обычно крылись очень слабые соединения, имевшие большой недокомплект личного состава, вооружения и транспорта. Целая дивизия — 70-я — была укомплектована солдатами и офицерами, страдавшими желудочными заболеваниями. Был батальон тугих на ухо и т. д. Когда усилиями гитлеровских командующих на Западе удавалось создать боеспособную дивизию, из Берлина, как правило, поступал приказ перебросить ее на Восточный фронт. «Русские, — признавал Рунд-штедт, — являлись угрозой и срывали подготовку операций во Франции». Другой бывший гитлеровский генерал — Циммерман свидетельствует: «Можно сказать без преувеличения, что Восточный фронт настойчиво выкачивал из немецких армий, находившихся на Западе, всю боеспособную живую силу и боевую технику. Вследствие этого тактические и организационные мероприятия на Западе сводились к затыканию дыр. Командиры, войска и боевая техника, откровенно говоря, стали второраз рядными. С 1943 г. основу немецких войск Западного фронта составляли старики, оснащенные устаревшим вооружением». Наконец, пишет Гудериан, «тяжелые кровопролитные зимние бои совершенно выбили из колеи главное командование сухопутных войск. Не могло быть и речи о подготовке сил для Запада, где весной 1944 г. союзные державы наверняка должны были высадить десант».
Германская оборона на Западе опиралась на «Атлантический вал» — систему укреплений вдоль побережья. Его строительство, так и не законченное (на июль 1944 г. на побережье Ла-Манша было завершено 68 % работ, а в районе вторжения в Нормандии — 18 %), поглотило огромные средства и привело к разоружению «линии Зигфрида», с которой было снято крепостное оборудование, приборы, бронеколпаки и даже колючая прово лока. Главное — для занятия «Атлантического вала» не хватало войск. Немалое значение для последующей высадки англо-американцев имело и то, что в Берлине так и не смогли определить район вторжения. До мая 1944 г. наиболее вероятным участком высадки считалось побережье Ла-Манша, где дислоцировалась 15-я немецкая армия.
В мае Гитлер чисто умозрительно, без каких-либо оснований, указал на Нормандию, побережье которой обороняла более слабая, 7-я армия. Штаб Рундштедта не мог не согласиться с мнением фюрера, однако продолжал настаивать, что основное вторжение следует ожидать на побережье Ла-Манша, а в Нормандии англо-американцы проведут отвлекающую операцию. В основу этих оценок легло преувеличенное представление гитлеровцев о военных возможностях западных союзников, возникшее в результате межведомственной борьбы в германской разведке.
Германская военная разведка — абвер — совершила ряд промахов, не сумев предсказать высадки в Северной Африке и Сицилии. В последнем случае было ошибочно указано, что союзники нанесут удар по Сардинии. Эти ошибки скомпрометировали абвер в глазах гитлеровского руководства, чем воспользовалось соперничавшее ведомство Гиммлера. Тогда, чтобы восстановить свою репутацию, руководители военной разведки поместили на Британских островах в дополнение к известным еще 30 несуществующих дивизий. Соответствующие флажки появились на картах в германских штабах, однако снять их оказалось труднее, когда с марта 1944 г. военная разведка была поставлена под контроль гестапо Гиммлера. Гестаповские чиновники, самоуверенно считавшие себя проницательными разведчиками, отправились в нейтральные страны для сбора информации, которой, разумеется неправильной, их в изобилии снабдила англо-американская служба контршпионажа. После войны в архивах германской разведки было найдено свыше 250 донесений о времени и месте высадки и только одно из них оказалось правильным. В конечном счете англо-американцы имели на Британских островах накануне вторжения около 50 дивизий, из них 37 предназначались к высадке, в германских штабах значились цифры 94–98 дивизий.