Перед тем, как закончим первую часть, следует сказать еще вот что. Как это обычно бывает при революциях, на фронтах воевали одни, а вот обогатились другие. Как мы уже говорили, если в сентябре 1777 году бумажные доллары, выпущенные Континентальным конгрессом, котировались по паритету, то уже в декабре того же года за сто бумажных долларов давали только 74 доллара в звонкой монете, к концу следующего года — 14, к концу 1780 года — 2 доллара, а в июне 1781 года инфляция приняла такие размеры, что население вовсе перестало принимать бумажные деньги, предпочитая английскую, испанскую и французскую валюту. Соответственно на первый план вышла собственность — товарная ли или частная — неважно. Короче говоря — выиграли крупные купцы и торговцы.
А для остальных, в лучших заветов самых бессовестных ростовщиков, было принято следующее решение — жалования, подряды, работы и т.д. оплачивались в бумажных долларах, а вот налоги требовалось платить долларами серебряными. Тех, кто не мог платить налоги, объявляли должниками, сначала конфисковывали имущество, а потом и бросали в долговые тюрьмы. Как вы понимаете, конфискованное каким-то хитрым способом оказывалось в руках… конечно же у тех же самых богачей, купцов и торговцев.
Фермеры и ремесленники штата Массачусетс в прошении, поданном в 1786 году в местное Законодательное собрание, заявили: «Если положение не будет изменено в благоприятную для народа сторону в самое короткое время, половина здешних жителей, по нашему мнению, обанкротится. Как же может быть иначе, если ежедневно присяжные и судьи отбирают нашу землю за треть стоимости, наш скот за полцены?».
И естественно, что в 1786 году в нескольких штатах произошли восстания разорившихся фермеров и рабочих. Восставшие врывались в суды, прерывали их заседания и уничтожали дела о взыскании налогов и о продаже земель за долги. Милиция нередко присоединялась к восставшим. В отдельных городах Новой Англии народ врывался в тюрьмы и освобождал заключенных за долги. Дома богачей обыскивались, их самих подвергали изгнанию. В некоторых графствах штата Род-Айленд восставшие захватили власть. При этом они оправдывали свои действия например так: «Жена и дочь губернатора живут бездельничая, вместо того чтобы работать, подобно простому люду; деньги скопляются в Бостоне, в то время как их надо разделить».
В конце 1786 года 500—600 фермеров и ремесленников во главе с Даниэлем Шейсом прервали заседания высшего суда штата, чтобы помешать вынесению приговоров о конфискации собственности за неуплату долгов, а в ноябре воспрепятствовали судебной сессии в Вустере. Губернатор штата Массачусетс банкир Джон Хэнкок испугавшись начинавшихся волнений, отказался от своего поста. Его преемник Бодуэн объявил руководителей восстания вне закона и назначил награды за их головы. Восставшим он приказал разойтись. Губернатор Бодуэн мобилизовал ополчение из 4400 человек на 30 дней для борьбы с восстанием Шейса, к которому в разгар восстания в одном Массачусетсе примкнуло свыше 5 тысяч фермеров. В конце декабря 1786 года Шейс с 1100 повстанцами сделал попытку захватить арсенал в Спрингфилде, охранявшийся отрядом в 1200 человек. Цель — захватить в арсенале 15 тысяч мушкетов и пушки, вооружить доведенных до отчаяния людей и идти на Бостон — грабить богатых и уничтожать долговые книги. Нападение это было отбито залпами картечи, и в феврале 1787 года были взяты в плен около 150 восставших.
В период этого восстания Вашингтон писал Джеймсу Мэдисону: «Никогда еще заря не занималась так благоприятно, как для нас, и никогда еще день не был более облачен, нежели сегодняшний. Мудрость и хороший показ необходимы в настоящий момент, чтобы спасти политическую машину от грозящей бури… Если мы не изменим нашего политического кредо, то настройка, которую мы воздвигали в течение семи лет с такими большими издержками — золотом и кровью, должна пасть. Мы стоим на крайней грани анархии и беспорядка.
Письмо, полученное мной от генерала Нокса, который только что вернулся из Массачусетса, куда он был послан конгрессом в связи с потрясением в этом штате, наполнено грустными заметками о настроениях и намерениях значительной части населения. Между прочим, он говорит: «Их кредо заключается в том, что собственность Соединенных штатов отстаивалась от конфискации Британии соединенными усилиями всех и поэтому должна быть общей собственностью на все, и тот, кто пытается противостоять этому кредо, есть враг равенства и справедливости и должен быть сметен с лица земли».
Еще: «Они решили аннулировать все долги, государственные и частные, и имеют аграрные законы, которые легко осуществляются посредством необеспеченных бумажных денег, каковые будут являться обеспечением во всех и всяких случаях». Он добавляет: «Численность этих людей достигает в Массачусетсе почти одной пятой части в некоторых населенных районах; к ним можно причислить подобным же образом настроенных людей из штатов Род-Айленд, Коннектикут и Нью-Гемпшир, что составит группу приблизительно в 12-15 тысяч отчаянных, беспринципных людей. Они принадлежат главным образом к молодой и активной части общества».
Чтобы справиться с восставшими, пришлось созывать и вербовать целую армию под командованием генерала Нокса. После того, как Шейс был разбит — он и 13 других руководителей восстания сдались, и сначала им вынесли смертные приговоры. Но позже решили их сильно смягчить, поскольку опасались нового витка восстания. Вместе с тем власти пошли на компромиссы, чтобы убрать поводы для новых восстаний.
И уже в этом, наступившем 1787 году стало ясно — страну нужно спасать. От распада. Чтобы Соединенные Штаты не стали Разъединенными Штатами. 14 мая 1787 года в Филадельфии открылся Конгресс, на котором собрались «15 плантаторов-рабовладельцев, 14 банкиров, 14 землевладельцев и спекулянтов землей, 12 торговцев, промышленников и судовладельцев, всего числом 55». И эти люди должны были спасти государство, составив Конституцию новой страны, и определить — как вообще жить дальше.
2
14 мая 1787 года в Филадельфии открылся Конституционный Конвент. На него прислали делегатов 12 штатов, 13-й — Род-Айленд — отказался участвовать в собрании. Из 74 делегатов, приехало 55, которые стали «отцами-основателями» (Founding Fathers). Правда, из них ко дню голосования за проект Конституции (17 сентября 1787 года) осталось лишь 42 депутата. При этом лишь 38 из них принимали хоть какое-то участие в составлении главного документа страны. Постепенно список «основателей» усыхал, и в 1973 году американский историк Ричард Моррис остановился на семи ключевых фигурах, которые и были признаны авторами Конституции.
Это Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин, Александр Гамильтон, Джон Джей, Джон Адамс, Томас Джефферсон (самое смешное, что он не принимал участия в Конвенте, будучи послом во Франции, но в список попал) и Томас Мэдиссон. Ограничивать ли полный список «отцов-основателей» 74 кандидатурами, или 55-ю, или 42-мя, или 38-ю — американцы спорят по сей день. Стоит отметить и вот еще что — из 55 делегатов, приехавших в Филадельфию, 29 служили во время войны за Независимость в Континентальной армии под началом Вашингтона. То есть почти половина депутатов были знакомы с военной дисциплиной, и признавали авторитет Джорджа Вашингтона, который единогласно был избран президентом Конституционного Конвента.
Вашингтон, неуклюже сев в кресло председателя, извинился за неопытность и заранее попросил прощения за возможные ошибки. Представитель Вирджинии Уолтер Пирс записал позже в своем дневнике: «разве не напоминает он (Вашингтон) спасителя страны, подобно Петру Великому… политик и государственный деятель, сущий Цинциннат?».
Вашингтон и очертил проблему, ради которой все собрались: «Правительство потрясено до самой основы, оно падет от дуновения ветра. Одним словом, ему пришел конец, и, если не будет быстро найдено лекарство, неизбежно воцарятся анархия и смятение».
Прежде всего договорились, что будущий документ вступает в силу, лишь получив ратификацию 9 и более штатов (то есть не менее 2/3 от общего количества). Когда начались обсуждения — мнения сразу же разделились. Гамильтон и Мэдиссон предлагали создать государство по образу и подобию Англии, создав двухпалатный парламент, утвердив срок пожизненный правления президента, наделив правителя страны большими правами.
Другую точку зрения отстаивал Франклин. Тот придерживался однопалатного парламента, выборы в который производятся на основе пропорционального представительства. То есть в одном случае предлагалась президентская республика, в другом — парламентская. Надо сказать, что в конечном итоге победила концепция Мэдиссона, хотя и с обширными поправками. Эта концепция вызвала резкое неприятие у представителей Новой Англии, которые в пику Мэдиссону предоставили «план Нью-Джерси», где предлагалось расширить полномочия исполнительной власти лишь в сфере финансов и торговли. И все же «план Нью-Джерси» был отвергнут.
В результате появилась классическая пирамида — президент (исполнительная власть), двухпалатный Парламент (Сенат и Конгресс — законодательная власть) и Верховный Суд (соответственно, судебная власть). Новая система была настолько очевидно подчинена интересам крупных собственников, что французский поверенный в делах Отто считал, что по своему типу она приближается к «выборной аристократии или смешанной монархии». Глава исполнительной власти — избираемый сроком на 4 года президент — был наделен такими широкими полномочиями, что впоследствии об американской системе правления стали говорить как об «имперском президентстве».