Объясняя новую "доктрину Манна", газета "Нью-Йорк таймс" писала: "США в будущем не будут заранее выступать против правительств, которые приходят к власти путем военных переворотов". В июне 1964 года Манн доказывал правильность своей доктрины, ссылась на опыт помощи США в организации переворота в Гватемале в 1954 году. Оправдывая курс на поддержку военных диктатур, Манн заявлял: "Новые военные – это люди, внесшие наибольший вклад в общественные, экономические и политические реформы в этом полушарии, это те люди, которые понимают, что коммунистическую опасность можно отразить не только добрыми делами".
Что такое "доктрина Манна" на практике стало ясно после военного переворота в Бразилии 31 марта 1964 года. В ноябре 1964 года произошел военный переворот в Боливии. Шла подготовка к военным переворотам в Аргентине и Уругвае. Не прекращались попытки организовать покушение на жизнь Фиделя Кастро.
Новым свидетельством возросшей агрессивности политики США в Латинской Америки стали их действия в Доминиканской республике. Еще в 1961 году в этой стране была свергнута диктатура Р. Трухильо. На выборах в 1962 году победил кандидат от Антитрухилистской доминиканской революционной партии Хуан Бош. Однако в 1963 году он был свергнут сторонниками бывшего диктатора при поддержке США. Глава военной хунты генерал Э. Вессин-и-Вессин объявил, что в стране запрещена "коммунистическая, марксистско-ленинская или кастровская доктрина". Вскоре Вессин передал власть хунте из гражданских лиц во главе с Реидом Кабралем. Хунта упразднила конституцию. В стране поднялись выступления против хунты.
24 апреля 1965 года в результате бескровного переворота в Доминиканской республике хунта Кабраля была свергнута. К власти пришли сторонники конституции и Хуана Боша. 26 апреля войска под командованием генерала Вессина выступили за восстановление власти хунты. Однако им оказали сопротивление конституционалисты. Тогда 28 апреля президент Джонсон объявил о высадке 556 солдат морской пехоты в Доминиканской республики под старым предлогом "защиты американских граждан". К берегам Доминиканской республики было направлено 41 военное судно. Хотя американские граждане были в считанные дни эвакуированы, а между конституционалистами и войсками Вессина было заключено перемирие, численность американских войск продолжала возрастать и достигла к началу мая 9,5 тысяч.
2 мая 1965 года Джонсон выступил с заявлением, в котором сказал: "Мы в этом (Западном. Авт.) полушарии, должны быть готовы использовать все возможные средства, находящиеся в нашем распоряжении, чтобы воспрепятствовать появлению новой Кубы". Впоследствии это заявление стали называть "доктриной Джонсона". Вскоре численность американских солдат и морских пехотинцев достигла 42 тысяч человек. В ходе этой интервенции было убито 13 американцев и 3000 жителей Доминиканской республики.
Одновременно не прекращалась организация диверсий и террористических актов против Кубы. В начале 1965 года ЦРУ забросило на Кубу ряд своих агентов с целью осуществить убийство Фиделя Кастро. Все они были пойманы кубинской полицией. В 1966 и 1967 годах были предприняты новые попытки убить кубинского руководителя. Кроме того, одна из групп агентов ЦРУ должна была совершить взрывы, чтобы создать впечатление о том, что на Кубе поднялось партизанское движение.
В 1971 году агенты ЦРУ прибыли на Кубу с контейнером, содержавшим вирус свиной лихорадки. Им удалось вызвать массовый падеж свиней. Производство свинины – основного вида мяса на Кубе – было приостановлено. Пришлось уничтожить около 500 тысяч голов свиней.
За год до этой диверсии осенью 1970 года разразился новый кризис в отношениях между США, Кубой и СССР, напоминавший кризис 1962 года, хотя и в гораздо меньших масштабах. В своих мемуарах Г. Киссинджер сообщал, что 26 августа 1970 года самолет У-2 сфотографировал строительство, которое развернулось на острове Кайя Алькатраз в районе кубинского порта Сьенфуэгос. Снимки показали, что идет строительство пристани и нескольких сооружений казарменного типа. Киссинджер замечал: "В этом не было ничего необычного". Однако, по словам Киссинджера, в это же время поступило сообщение, что по направлению к Кубе перемещается эскадра советских судов, среди которых были ракетоносный крейсер, ракетоносный эсминец, а также суда, предназначенные для обслуживания подводных лодок с ядерными снарядами.
2 сентября на пресс-конференции министр обороны США М. Лэйрд упомянул о советской эскадре и, хотя это было лишь частное замечание, которое затерялось среди выступления министра по вопросам о тогдашнем международном кризисе вокруг событий в Иордании, именно это замечание почему-то попало в заголовки газет.
9 сентября эскадра прибыла в Сьенфуэгос. 14 сентября У-2 совершил новый облет острова Кайя Алькатраз. На полученных фотоснимках было видно, что закончено сооружение двух казарменных помещений и административных зданий. Были также сооружены баскетбольная площадка и футбольное поле. Киссинджер замечал: "В моих глазах это неопровержимо свидетельствовало о русской базе, так как, будучи старым футбольным болельщиком, я знал, что кубинцы не играют в футбол". На таком "веском основании" было решено, что СССР сооружают военно-морскую базу на Кубе.
Правда, Киссинджер в своих воспоминаниях признавал, что советские подводные лодки и так постоянно находились у берегов США. Заходили подводные лодки и к берегам Кубы. СССР имел право направлять свои военные силы куда угодно. Однако, очевидно, что в Вашингтоне сочли, что строительные работы на небольшом кубинском островке можно использовать в качестве предлога для очередной антикубинской и антисоветской кампании. Собрав заседание Вашингтонской группы особого реагирования (ВГОР) 19 сентября, Киссинджер напомнил собравшимся, что "реакция Кеннеди в 1962 году не была вызвана тем, что размещение советских ракет на Кубе было "незаконным". На самом деле оно было "законным". Дело было в том, что он счел, что это угрожает безопасности Соединенных Штатов".
Видимо, как и в 1962 году, в правительстве США расценивали все происходившее с точки зрения выборов в конгресс, которые, как обычно должны были состояться в первый вторник после первого понедельника ноября. Как всегда такие выборы могли либо усилить позиции правительства в сенате и палате представителей, либо ослабить их. Если бы кто-либо из политических деятелей поднял вопрос о том, что правительство опять "проглядело советскую угрозу" на Кубе, то внутри кабинета началось бы выяснение, кто же был виноват в этом.
В отличие от 1962 года государственный департамент, который был запрошен участниками совещания, не увидел в происходящем строительстве, ничего особо угрожающего. Главный эксперт по СССР посол США в Москве Л. Томпсон предложил, чтобы государственный секретарь Роджерс переговорил на эту тему с А. А. Громыко во время очередной встречи на происходившей в Нью-Йорке сессии Генеральной ассамблеи ООН.
Однако реакция министерства обороны (от которого и поступали до сих пор тревожная информация и материалы фотосъемок) была иной. По словам Киссинджера, министерство обороны и Объединенный комитет начальников штабов "сочли, что база подводных лодок в Сьенфуэгосе представляет собой стратегическую угрозу Соединенным Штатам. С их точки зрения она позволит советским подводным лодкам расширить свои операции в море и сделает возможным передвижения советского подводного флота в Мексиканском заливе. А это сделает уязвимыми новые территории США для ракетного нападения… Они порекомендовали устранить эту базу, но… оставили политическому руководству возможность решать, как это сделать".
Когда Киссинджер доложил об итогах совещания Никсону, последний уговаривал его "спустить вопрос на тормозах". Никсон заявил, что он не хочет, чтобы "какой-то клоун из сенаторов потребовал блокады Кубы в разгар предвыборной кампании, как это делали республиканские сенаторы в 1962 году". (Отмечая неумеренную активность сенаторов Китинга и Додда по вопросу о Кубе в 1962 году, исследователь внутриполитических аспектов внешней политики США Р. Хилсмэн писал: "Как сенатор из Конектикута или Нью-Йорка окажется на первых страницах "Нью-Йорк таймс"? Самый эффективный и дешевый способ добиться этого – поднять обсуждение острого внешнеполитического вопроса".)
Поэтому Киссинджер не спешил созвать новое заседание ВГОР и созвал его лишь 24 сентября. На нем, по словам Киссинджера, обсуждался вопрос, как "сообщать общественности о строительстве в Сьенфуэгосе". Было решено ограничиться сообщением о том, что президент обо всем проинформирован. Однако не было указано, когда такое сообщение будет публиковаться. Судя по всему было решено пока воздержаться от каких-либо публикаций.
25 сентября Киссинджер встретился с послом СССР Добрыниным. Судя по мемуарам Киссинджера, в ходе встречи обсуждался вопрос о возможном визите Никсона в СССР, о политическом кризисе в Иордании, но ни слова не было сказано об "угрожающем" строительстве в районе Сьенфуэгоса.
Однако в тот же день, по словам Киссинджера, "разразился хаос. Утро началось со статьи С. Сульцбергера в "Нью-Йорк таймс", озаглавлавленной "Гадкие тучи на Юге". Статья предупреждала о возможном появлении советской базы подводных лодок в Сьенфуэгосе. Вопреки рекомендациям о сообщениям в печать, представитель министерства обороны осветил во всех деталях эту проблему, когда ему был задан вопрос на утреннем брифинге. Представитель Пентагона, выступавший на брифинге, читал указания об информировании печати, но не понял, что он должен был это сделать лишь в крайнем случае и ни коим образом не должен был сообщать подробности. Он же добровольно сообщил все, что знал, рассказав о ходе советского строительства и военно-морских передвижениях советских судов за последние месяцы".
Вряд ли это было следствием небрежности пресс-секретаря министерства обороны. Дело в том, что в это время в конгрессе происходило обсуждение бюджета. Требования об увеличении военного бюджета, выдвигавшиеся министерством обороны, могли быть не удовлетворены в то время, когда война в Индокитае была так непопулярна, правительство США твердило о "вьетнамизации" войны, а кризис вокруг Иордании был близок к разрешению. Поэтому, хотя министерство обороны рисковало навлечь на себя обвинения Никсона в подрыве позиций правительства накануне выборов и даже в провоцировании нового карибского кризиса, его представители охотно шли на обострение ситуации вокруг Сьенфуэгоса, поскольку речь шла о многомиллиардных военных заказах в интересах крупнейших военно-промышленных компаний США.