Объясняя американскому журналисту Джону Риду положение в своей стране при Диасе, который был так удобен США, его мексиканский собеседник говорил: "Вы в Соединенных Штатах и не представляете, что видали мы, мексиканцы! Мы тридцать пять лет смотрели, как грабили наш народ – простой, бедный народ… Мы видели, как… солдаты Порфирио Диаса расстреливали наших братьев и отцов, отказывая им в правосудии. Мы видели, как у нас отнимали последнюю землю, а самих отдавали в рабство…"
В 1908 году в ряде штатов страны произошли крестьянские восстания. Борьбу крестьян на севере страны возглавил Франциско Вилья, а на юге – Эмилиано Сапата. Одновременно началась подготовка восстания в городах. Как известно по популярному рассказу Джека Лондона "Мексиканец" подпольные центры, в которых готовилось восстание, находились и в США. В 1910 году диктатор Диас инсценировал свою "победу" на "выборах", арестовав Ф. Мадеро, кандидата на пост президента от партии либералов. Мадеро удалось бежать и призвать народ к восстанию против Диаса.
На стороне Мадеро выступили крестьянские армии Сапаты и Вильи. В мае 1911 года диктатура Диаса была свергнута. Мадеро был избран президентом Мексики. Однако в различных областях страны против крестьянских армий по-прежнему действовали каратели во главе с генералом В. Уэрта. В этой обстановке в сентябре 1911 года американские войска высадились в Киарис Эстеро под предлогом эвакуации американских граждан.
У. Фостер писал: "Падение в феврале 1913 года правительства Мадеро было, если не в основном, то в значительной степени, вызвано той борьбой, которую открыто вел против него посол США Генри Вильсон, действовавший подкупом, пропагандой и даже оружием. Уэрта, свергший Мадеро, был "назначен" посольством Соединенных Штатов".
Против Уэрты выступили крестьянские армии Сапаты и Вильи в союзе с либеральной партией во главе которых стоял В. Карранса. Вскоре оппозиционые Уэрте силы контролировали значительную часть Севера и Юга Мексики. Положение Уэрты стало безнадежным. Тогда правительство США, опасавшееся за судьбу американских капиталовложений в Мексике и к тому же недовольное проанглийской ориентацией Уэрты, решило вмешаться в ход событий. Президент США Вильсон заявил: "Я научу южноамериканские республики выбирать приличных людей… Если генерал Уэрта в связи со сложившейся обстановкой не сочтет необходимым уйти в отставку, то Соединенные Штаты будут вынуждены устранить его, прибегнув к менее миролюбивым средствам".
Поводом для открытой агрессии стало задержание американских моряков патрулем войск Уэрты 9 апреля 1914 года. В ответ 21 апреля в Вера-Крусе появилось более 40 американских военных судов, которые начали бомбардировку города. Затем был проведен десант. Жители города попытались стихийно оказать сопротивление интервентам. Несмотря на явное преимущества в силе и организации американцы смогли овладеть Вера-Крузом лишь после трех дней упорных боев. И Карранса, и Уэрта протестовали против десанта американцев, которые оставались в Вера-Крузе до 23 ноября 1914 года.
Тем временем Уэрта был свергнут, а Карранса, не желая осуществлять радикальные реформы, вступил в конфликт с Сапатой и Вилья. В этой обстановке США вновь вмешались в гражданскую войну в Мексике и, воспользовавшись спровоцированной американскими военными пограничной стычкой в селении Колумбус, в марте 1916 года осуществили новую интервенцию.
Преследуя отряды Вилья, американские войска проникали глубоко на территорию Мексики. Как отмечал У. Фостер, "правительство Вильсона, находившееся у власти в наиболее критические для Мексиканской революции годы, постоянно вмешивалось в дела Мексики. В Вашингтоне в то время открыто поговаривали о захвате Нижней Калифорнии и даже о "присоединении" всей Мексики". Однако активное сопротивление отрядов Вильи и начало подготовки к войне в Европе вынудил правительство Вильсона вывести в феврале 1917 года американские войска из Мексики.
Подводя итоги политики "большой дубинки" и "дипломатии канонерок", американский журналист Ч. Уэртенбейкер писал: "Страны Латинской Америки принуждались к избавлению от их задолженности Европе с помощью займов, полученных от банков США… Центральная Америка и Куба были аннексированы, если не физически, то в финансовом отношении. Чтобы защитить свои займы, долговые претензии или нефтяные интересы, мы (т.е. США. Авт.) высаживали морскую пехоту и брали в свои руки управление таможнями на Гаити, в Санто-Доминго и Никарагуа; устраивали революцию в Гондурасе; вели войну с Мексикой; смотрели сквозь пальцы на флибустьерские экспедиции, организовывавшиеся ради выгоды финансовых кругов; признавали правительства, посаженные этими кругами; активно подддерживали режимы, которые мы признали. К 1924 году финансы почти половины латиноамериканских республик находились под большим или меньшим контролем США".
Политика "большой дубинки" и "дипломатия канонерок" не ограничивалась Западным полушарием. Со времен своих военных экспедиций к берегам различных стран Африки и Ближнего Востока в начале XIX века США продолжали высаживать свои десанты в этих регионах. В июле 1882 года американские вооруженные части были высажены в район Александрии в ходе англо-египетской войны. С 7 по 12 сентября американские войска находились в Бейруте под предлогом того, что там возникла "опасность мусульманского восстания".
В 1904 году на весь мир прогремели грозные слова Рузвельта: "Или верните Пердикариса живьем, или вы получите мертвым Райсули". Причиной этого заявления стало похищение кочевниками во главе с неким Райсули грека Пердикариса с целью выкупа. Похищенный уверял своих похитителей, что он американский гражданин. (Как потом оказалось, без всяких на то оснований.) Правительство США не было намерено платить за грека, но сообщение о судьбе Пердикариса послужило удобным поводом для Рузвельта вмешаться в дела Марокко, поскольку в это время там велась острая борьба между Францией и Германией и каждая из них угрожала направить свои войска в эту страну. Пердикарис был отпущен, но слова Рузвельта запомнились: они означали, что США намерены и впредь активно участвовать в разделе и переделе стран обеих полушарий земного шара.
В то же время в ту пору мало, кто рассматривал США как одного из ведущих агрессоров планеты. Когда говорили о милитаризации и империализме, то вспоминали о воинственном германском кайзере, Британской империи и других европейских державах и их государях. То обстоятельство, что США нападали на малые, а то и совсем крохотные страны Латинской Америки или порой ввязывались в локальные конфликты с небольшими странами Африки и Азии, позволяло скрывать глобальные амбиции этой державы.
К тому же, прибегая к военной силе, США видели не в ней, а в долларе основной инструмент своей экспансии. Наиболее ревностным проводником так называемой "дипломатии доллара" стал Теодор Рузвельт, умело сочетавший вооруженное вторжение с долларовой интервенцией. Сменивший его президент Уильям Тафт, который также прибегал к военному вмешательству в дела соседних стран, заявлял, что "дипломатия доллара" должна проводиться таким образом, чтобы "заменить штыки долларом". Американские капиталовложения за рубежом стремительно росли. Если в 1900 году они составляли полмиллиарда долларов (90% из них приходилось на Канаду и Латинскую Америку), то к 1912 году они составили 2 миллиарда долларов, а к 1914 году – 2,5 миллиардов долларов. И все же США оставались страной-должником, так как иностранные капиталовложения в США составляли 5 миллиардов долларов. Однако "долларовая дипломатия" США быстро меняла такое положение.
Глава 15. «Америка слишком горда, чтобы воевать»?
В течение 15 лет после окончания испано-американской войны США развивались стремительными темпами, существенно опередив по своей экономической мощи Англию и Германию. Однако в 1914 году в США разразился экомический кризис. Сталелитейная промышленность, например, работала только на 50%. Не в лучшем состоянии находились и другие отрасли промышленности. Положение США как лидера мирового хозяйства пошатнулось. Начало Первой мировой войны открыло возможности для США поправить положение.
К этому времени правящие круги США отдавали себе отчет в том, что "дипломатия доллара" может приносить бОльшие выгоды для страны, чем расточительные военные интервенции, даже если их предпринимать против заведомо слабых противников. Продажа товаров и особенно вооружений воюющим странам приносила огромные прибыли, позволяя Штатам оставаться вне вооруженных конфликтов. Кроме того, такая позиция открывала возможность руководителям США читать мораль воюющим странам, рядиться в тогу миротворца и лишний раз говорить американскому народу и всему миру о преимуществах "американской демократии".
После начала Первой мировой войны президент Вильсон и другие ведущие политические деятели страны обвиняли в развязвании войны "милитаризм" Европы, подчеркивали отсутствие такового в США и отказывались присоединиться к воюющим странам. По словам историка Барбары Тачмэн, "для Вильсона нейтралитет был противоположностью изоляционизма. Он хотел не вступать в войну для того, чтобы сыграть бОльшую, а меньшую роль в мировых делах. Он стремился к "великой постоянной славе" для себя, а также для своей страны и он решил, что может этого достичь, если будет удерживать Америку от вмешательства в спор и позволить сыграть ей роль беспристрастного арбитра".
18 августа 1914 года Вильсон сделал заявление, в котором он призвал своих соотечественников "быть нейтральными в делах и словах, быть беспристрастными в мыслях и действиях". Он утверждал, что цель нейтралитета состоит в том, чтобы позволить США "говорить на совещаниях о мире" и "сыграть роль беспристрастного посредника". В последующем заявлении он выразил надежду на то, что в европейском конфликте США выполнят миссию "морального судьи". Он объявил, что хотел бы "послужить человечеству… моральной силой", что "Новый Свет готов спасти Старый Свет от его безумств" и, исходя из "стандартов праведности и человечности" принести мир путем посредничества под флагом, который является "не только флагом Америки, но и всего человечества".