На президентских выборах 1932 года, проводившихся в условиях американской оккупации, победил Хуан Сакаса, который вскоре предпринял попытки договориться с Сандино. Последний потребовал немедленного вывода американских войск из Никарагуа и отказа от любых соглашений, ущемляющих суверенитет страны. Стремясь избежать новых потерь, американцы приступили к выводу своих войск.
И все же, хотя американцы вывели свои войска к началу 1933 года, они надеялись, что их ставленники и прежде всего назначенный командующим Национальной гвардии Никарагуа Анастасио Сомоса сумеет справиться с партизанами. В конце января 1933 года начались переговоры между представителями Сандино и Сакасы. Обращаясь к партизанам, Сандино заявил: "Мы прогнали янки, но они мечтают снова вернуться на нашу землю, воспользовавшись междоусобной войной… Я считаю, что в ближайшие пять дней нужно добиться мира, и ради этого решил ехать сам, чтобы договориться с доктором Сакасой".
По сути это было первым поражением США в борьбе против восставшего народа, первым провалом в контрпартизанской войне. Однако резонанс от этого поражения за пределами Центральной Америки не был велик, так как внимание всего мира было, как и прежде, привлечено к другим мировым событиям. Как известно, во время войны в Никарагуа в Германии к власти пришел Гитлер, Япония захватила Маньчжурию, а весь капиталистический мир переживал крупнейший экономический кризис. Мировому общественному мнению, и даже американцам, было не до событий в маленькой стране, сумевшей в одиночку дать отпор наглому агрессору.
Глава 18. Крах американской мечты и чудесное спасение от гибели
Хотя мировой кризис был естественным следствием капиталистической системы, он был многократно усугублен в США разгулом спекуляций, в который погрузилась Америка в 20-е годы. Как обычно правящие круги США проявляли крайнюю самонадеянность, игнорируя многочисленные тревожные сигналы о нараставшем разрыве между курсом ценных бумаг различных компаний и их реальным обеспечением.
15 октября 1929 года президент "Нэшнл сити бэнк" Чарльз Митчелл заявил: "Положение в американской промышленности – отличное. Рынки – в превосходном состоянии". И даже, когда через 9 дней наступил "черный четверг" (24 октября 1929 г.), в течение которого было продано рекордное число акций за всю историю нью-йоркской биржи – 12 894 650, к концу дня было оглашено заявление 35 крупнейших банковских домов Уолл-стрита, в котором утверждалось, что положение на бирже "в целом устойчиво" и что "с финансовой точки зрения состояние дел лучше, чем когда-либо в последние месяцы". Заявление завершалось фразой: "Худшее осталось позади".
Но еще через пять дней, 29 октября 1929 года, произошла величайшая биржевая катастрофа в истории США. За первые 30 минут работы биржи было продано 3 259 800 акций, а их общая стоимость обесценилась более, чем на два миллиарда долларов. В зале нью-йоркской биржи брокеры теряли контроль над собой: люди ругались и били друг друга. Президент биржи Уильям Кроуфорд был отброшен в сторону напором толпы. Позже он вспоминал, что "люди ревели, как стая львов и тигров… они вопили и орали, раздирая воротники друг у друга".
В считанные минуты обесценивались акции сталелитейных компаний, железных дорог, угольных и автомобильных корпораций. Брокеры, не стесняясь, рыдали навзрыд. Некоторые из них, упав на колени, молились Богу в операционном зале. Многие бросились в ближайшую церковь Святой Троицы и возносили молитвы, надеясь на спасение свыше. Обычно пуствовавшая в будние дни церковь оказалась переполненной уже с полудня и толпа молящихся оставалась в храме до конца дня.
За один день акции ведущих компаний упали на 43 пункта. Общая стоимость акций, проданных на нью-йоркской бирже сократилась на 10 миллиардов долларов, что в два раза превышало денежную массу, бывшую в то время в обращении. По всей же стране убытки от падения акций составили 74 миллиарда долларов.
Обвал акций, крушение промышленных компаний и банков принесли разорение миллионам людей и в то же время обогатил сравнительно небольшую группу спекулянтов, которые по дешевке скупали обесценившиеся акции и собственность разорившихся предпринимателей. После событий 1929 года состав буржуазных верхов США существенно изменился. В выигрыше остались представители транснациональных компаний и банков.
Хотя спад продолжался официальные власти продолжали успокаивать народ. В декабре президент США Г. Гувер выступил на совместном заседании обеих палат Конгресса, заявив, что "приняты действенные меры для восстановления веры в экономику". В марте 1930 года Гувер объявил, что самые худшие последствия биржевого краха для занятости будут ликвидированы в ближайшие 60 дней. В мае президент страны заявил, что "мы уже преодолели самое худшее и объединенными усилиями мы скоро восстановим экономику." В июне он сообщил, что к осени "дела придут в норму".
Однако вопреки этим прогнозам экономический кризис продолжался. Зимой 1929-30 гг. свыше 4 миллионов американцев оказались без работы. Резко возрастало число бездомных и живущих за счет благотворительности. 6 марта 1930 г. 1,5 миллиона американцев вышли под лозунгами небольшой, но энергичной Компартии США, протестуя против безработицы и нищеты.
Зимой 1930-31 гг. число безработных составило 10 миллионов. 14 сентября 1931 года "Нью-Йорк таймс" писала: "Вызывающие беспокойство экономические явления не только превосходят эпизоды подобного рода, но и угрожают гибелью капиталистической системы".
В июле 1932 г. промышленное производство сократилось в два раза по сравнению с октябрем 1929 г. В некоторых отраслях сокращение производства было еще более резким. К началу 1933 г. выплавка стали составляла 12 процентов от производственных возможностей. Производство чугуна упало до уровня 1896 года.
То, что создавалось трудом нескольких поколений американцев было подточено биржевыми спекулянтами в 20-х годах, а затем рухнуло. На страну обрушилась катастрофа, равная по последствиям мятежу южан в 1861 году, так как крах экономики был чреват превращением США во второразрядную державу.
Число безработных превысило 17 миллионов человек, что составляло почти половина всей рабочей силы страны. Миллионы рабочих были переведены на сокращенную рабочую неделю. Заработная плата и реальные доходы сократились в среднем в два раза. Миллионы семей остались без средств к существованию.
Оставшись без работы и не в состоянии оплачивать городские квартиры, трудящиеся люди превращались в бродяг. В городах страны возникли "гувервилли" – так в честь президента Гувера называли поселки безработных и бездомных людей, которые строили себе жилища из ящиков и всякого хлама. Драную обувь безработных, в которых они исхаживали улицы городов в поисках работы, называли "гуверовскими ботинками". "Гуверовским автомобилем" именовали тележку, на которую изгнанные из своих квартир перевозили свои вещи. "Гуверовское одеяло" означало старые газеты, которыми покрывались бездомные.
Фермеров, которые не могли оплатить свои долги, изгоняли с их участков и они превращались в полуголодных батраков, описанных в романе Джона Стейнбека "Гроздья гнева". На Вашингтон и столицы штатов двигались многотысячные "голодные походы". Полиция прибегала к самым жестоким методам для разгона этих демонстраций протеста. Организаторов выступлений беспощадно избивали, а порой и уничтожали наемные громилы и убийцы. В рассказе Джона Стейнбека "Налет" описывалось, как расправлялись с американскими коммунистами, собравшимися на собрание.
В ходе расстрелов демонстраций в 1929 – 1933 году было убито 23 безработных. 7 марта 1932 года из пулемета была расстреляна демонстрация у ворот завода Форда в Дирборне. Во время похорон четырех убитых над их телами был портрет В. И. Ленина, а оркестр играл русские революционные марши.
Летом 1932 года 25 тысяч безработных ветеранов Первой мировой войны двинулись на Вашингтон. Они требовали выплаты ветеранских пособий. Против лагеря, в котором разместились ветераны, были брошены войска, которыми командовал Дуглас Макартур, сын командующего американских интервентов на Филлипинах. Его адъютантом был Дуайт Эйзенхауэр. При разгроме лагеря были жертвы, в том числе грудной ребенок.
В ходе начавшегося расследования на всю Америку прозвучало свидетельство ветерана Д. Анджело, который узнал в офицере, ведшем кавалерию в атаку офицера Д. Паттона. В 1918 году в ходе боев в Европе
Д. Анджело спас жизнь Д. Паттону и за это получил медаль. Паттон вынужден был признаться: "Несомненно, этот человек спас мою жизнь". Таковы были боевые операции, с которых началось военное крещение будущих полководцев Второй Мировой войны.
Однако жестокая расправа вызвала обратный эффект. Многие американцы осознавали преступность того строя, который уничтожает голодных ветеранов и их детей. В октябре 1932 года группа выдающихся деятелей культуры и науки США выпустила манифест "Культура и кризис". В нем говорилось: "Капитализм – разрушитель культуры, а коммунизм стремится спасти цивилизацию и ее культурное наследие от бездны, в которую низвергает ее мировой кризис… Как ответственные интеллектуальные работники мы заявляем о том, что стоим на стороне откровенно революционной коммунистической партии, партии рабочих". Манифест подписали писатели Т. Драйзер, Ш. Андерсон, Д. Дос Пассос, Э.Колдуэлл, Л. Стеффенс и многие другие.
Среди них были и писатели "потерянного поколения", и те, кто, подобно Э. Колдуэллу, описывал положение американской сельской бедноты и протестовал против расизма, и те, кто, подобно Теодору Драйзеру, показал глубокие корни "американской трагедии" на примере сына христианского проповедника Клайда Гриффитса, порабощенного культом "успеха" и готового во имя желания попасть в верхи общества пойти на чудовищное преступление. Но и те писатели, которые не подписали этот манифест, еще в 20-х годах предупреждали в своих произведениях, что бездуховность Америки – это путь к полному отказу от идеалов "американской демократии", которые давно стали пустыми лозунгами. В своих произведениях ("Главная улица", "Бэббит" и другие романы) Синклер Льюис убедительно показал: деловые люди Америки, которые считались ее гордостью, живут в духовной пустыне, они примитивны и ограничены, а поэтому полны предрассудков, озлоблены и становятся социально опасными. В своем романе-предупреждении с ироничным названием "У нас это невозможно" С. Льюис утверждал: приход фашистов к власти в США стал весьма вероятным.