Этими же мотивами объясняло правительство Рузвельта свою политику "невмешательства" в дела Испании, которая объективно помогала фашистам Испании, Италии и Германии расправляться над республикой. В то время как Эрнест Хемингуэй и другие американские антифашисты отправлялись добровольцами в Испанию, чтобы защитить ее от фашистского порабощения, 7 января 1937 года конгресс США ввело "моральное эмбарго" на торговлю оружием с республиканской Испанией, поставив ее в исключительно трудное положение.
В то же время правительство Рузвельта не прибегло к закону о нейтралитете после нападения Японии на Китай в июле 1937 года. Это объяснялось тем, что Япония в чрезвычайной степени зависела от поставок американских товаров. Это бы обострило японо-американские отношения. Американское же правительство предпочитало, чтобы Япония увязла в войне с Китаем, а возможно и с Советским Союзом. Таким образом угроза войны с Японией была бы устранена.
Хотя США высказывали недовольство агрессией Японии против Китая и Рузвельт объявил о необходимости продолжать осуществление "доктрины Стимсона" 1932 года о непризнании японских захватов в Китае, он не собирался предпринимать какие-либо ответные действия. Правительство Рузвельта надеялось, что сумеет оказать давление на Японию, исходя из зависимости последней от американской торговли. На совещании у Рузвельта было решено: "Мы можем нанести Японии поражение голодной смертью". А для того, чтобы найти противовес Японии, было решено установить отношения с СССР, что и было сделано в ноябре 1933 года.
Посол США в СССР У. Буллит писал Рузвельту из Москвы: "Если между Японией и СССР вспыхнет война, мы не должны вмешиваться, а использовать свое влияние и силу к концу ее, чтобы она закончилась без победы и равновесие между Японией и СССР не было нарушено".
Аналогичными мотивами правительство Рузвельта руководствовалось, саботируя усилия СССР по созданию системы коллективной безопасности в Европе для обуздания гитлеровской агрессии. И в этом отношении Рузвельт последовательно проводил политику, которая отвечала интересам правящих кругов США. Позже бывший заместитель государственного секретаря США С. Уэллес вспоминал: "Многие финансовые круги были твердо убеждены, что война между Советским Союзом и Германией лишь соответствовала бы их собственным интересам. Россия, по их мнению, неминуемо должна была потерпеть поражение, и это повлекло бы за собой крах большевизма".
Характерно, что после прихода Гитлера к власти активность американских компаний в Германии существенно возросла. Англо-германо-американский банк Шредера вместе с нью-йоркским банком "Диллон Рид" финансировали германский стальной трест "Ферейгигте Штальверке". Крупнейшие американские монополии, такие, как группы Рокфеллера, Моргана, Меллона оказывали Германии широкую финансовую помощь.
Многие американские компании передавали Германии технологии, с помощью которых стало возможным создание военного потенциала этой страны. "Стандарт ойл" финансировал строительство заводов по производству синтетического топлива. В 1938 году американский химический трест Дюпона передал германскому тресту "ИГ Фарбениндустри" технологию производства синтетического каучука. После того, как в лабораториях американской фирмы "Джасако" была разработана технология массового производства каучука "бун", право собственности на этот патент прешело к германскому тресту. Р. Сэсюли, исследовавший деятельности "ИГ Фарбениндустри" писал: "Когда в 1938 году пошли на синтетическом бензине бронемашины с шинами и гусеницами, изготовленными из "буна С", германский генеральный штаб мог констатировать, что вооружение вступило в свою последнюю фазу. Теперь война могла начаться, как только Гитлер подаст сигнал к ней".
Американские монополии помогли Гитлеру увеличить производство ряда стратегически важных товаров. Вскоре после его прихода к власти, мировой алюминевый картель, который для сохранения высоких цен на алюминий, сдерживал его производство, принял решение снять эти ограничения для Германии, при условии, что эта страна не будет продавать алюминий на мировом рынке. Используя алюминий для строительства самолетов, Гитлер не был заинтересован в его продаже за пределами страны. Зато к 1939 году производство алюминия в Германии сравнялась с выплавкой этого металла в США и Канаде вместе взятых. Кроме того, американская компания "Алкоа" и "Британская алюминевая компания" так активно снабжали Германию алюминием, что поставили под угрозу снабжение этим металлом самолетостроительной промышленности своих стран.
Таким же образом американские монополии помогали производству в Германии магния, никеля, карбид-вольфрама, бериллия и других стратегических материалов. Американские компании помогли Германии наладить и разработку железнорудных месторождений с бедным содержанием железа. Рокфеллеровская компания "Стандарт ойл" сделала большие капиталовложения в германскую нефтепромышленность.
Американские компании "Форд" и "Дженерал моторз" помогали нацистам развивать автомобильную промышленность. Компания Форда осуществляло техническое руководство германским заводом, выпускавшим "Фольксваген". Вскоре этот завод стал выпускать машины для армии. Правительство Гитлера наградило Форда высшим германским орденом за его заслуги перед Германией.
В 1938 году производство автомашин в Германии выросло в 3,5 раза по сравнению с 1929 годом. Половина этих машин была произведена на заводах "Оппель", которые принадлежали "Дженерал моторз".
Стоимость самолетов, которые поставляли американские фирмы Германии стала быстро возрастать после прихода Гитлера к власти. В 1932 году поставки самолетов оценивались в 6 тысяч долларов, в 1933 году – в 272 тысяч долларов, за первые восемь месяцев 1934 году – в 1 445 тысяч долларов. Бывший посол США в Германии Додд писал, что в это время Германия закупала в США по 100 самолетов в год.
В справке "Фальсификаторы истории", опубликованной Совинформбюро в 1948 году, не без оснований утверждалось: "В короткий срок, опираясь на финансовую поддержку, главным образом американских монополий, Германия воссоздала мощную военную промышленность, способную производить в огромных количествах первоклассное вооружение, многие тысячи танков, самолетов, артиллерийских снарядов, военно-морских кораблей новейшего типа и другие виды вооружений".
Вооружение Германии при поддержке США и других западных держав не могло не вести мир к катастрофе. Хорошо информированный писатель Эрнест Хемингуэй уверенно писал 11 августа 1938 года: "В Европе война начнется самое позднее будущим летом… Она неизбежна… Можете быть уверены, что ее начало уже детально разработано".
Те круги США, которые планировали войну, старались сделать так, чтобы она принесла им наибольшие выгоды, а потому они тщательно выбирали подходящий момент для ее начала. Объясняя причины того, почему Рузвельт так активно поддерживал Чемберлена в его мюнхенской политике уступок, американский историк Ч. Тэнзил писал: "Президент вовсе не хотел, чтобы в Европе началась война, которая могла бы закончиться так быстро, что Соединенные Штаты не успели бы вмешаться. В сентябре 1938 года против Гитлера могли бы выступить французская, английская, русская и чешская армии, которые разгромили бы его довольно быстро". Следует добавить, что осенью 1938 года внутри Германии созрел мощный антигитлеровский заговор генералов, опасавшихся начала войны и поэтому готовивших государственный переворот. Об этом было хорошо известно западным державам, с которыми заговорщики поддерживали контакты. В этом случае война могла не состояться, и рассчитывать США на огромные военные заказы не пришлось бы.
Однако после того, как Мюнхенское соглашение привело к расчленению Чехословакии, а СССР оказался политически изолированным, положение Германии значительно укрепилось. Теперь Рузвельт неожиданно объявил, что дальнейшие уступки Германии и ее союзникам по Антикоминтерновскому пакту или блоку "оси" приведут к их вторжению Германии в Западное полушарие. 9 октября 1939 года в частной беседе с министром Икесом Ф.Д. Рузвельт заявил: "К интересах удовлетворения колониальных аппетитов Германии Англия может предложить ей Тринидад и уговорить Францию уступить немцами остров Мартинику. Германия получит сильные опорные пункты у нашего восточного побережья, равно как и у побережья Центральной и Южной Америки". По словам Икеса, "президент решил, что, если это случится, к островам будет немедленно направлен американский флот, чтобы занять их".
Однако эти действия Рузвельта могли встретить оппозицию изоляционистов, как правило, принадлежавших к оппозиционной, республиканской партии. Изоляционисты старались доказать, что они больше заботятся об интересах США и не допустят вторичного вовлечения страны в мировую войну. В то же время позиция некоторых изоляционистов объяснялась их симпатиями к режимам Гитлера и Муссолини. Рузвельту приходилось, с одной стороны, доказывать, что американская помощь Англии и Франции выгодна Штатам, а, с другой стороны, уверять, что США никогда не ввяжутся вновь в мировую войну.
31 января 1939 года на совещании с членами сенатского комитета по военным делам Рузвельт заявил: "Как бы ни началась война в Европе… с похода на восток или на запад,… ее исход без материальной помощи Англии и Франции со стороны США, в первую очередь самолетами, приведет в торжеству держав "оси" в Европе… Африка падет автоматически. Это очевидно, ибо Африка на девяносто пять процентов колония… Следующая совершенно несомненная цель, предложенная братцем Гитлером во вчерашней речи – Центральная и Южная Америка". Рузвельт не сомневался, что угроза Гитлеру не покупать продовольствие в Аргентину будет достаточным средством, чтобы принудить эту страну капитулировать перед Германией. Затем он сказал, что в Бразилии живет 250 тысяч немцев.
Очевидно, исходя из американского и даже личного опыта, Рузвельт говорил: "Центральная Америка? При соответствующей подготовке и умении подыскать нужных людей можно совершить революцию в любой из стран Центральной Америки, затратив от 1 до 4 миллионов долларов". Рузвельт уверял: "Идет постепенное окружение Соединенных Штатов, уничтожается наша первая линия обороны. А она проходит в Европе и по Средиземному морю".