В течение недели около 120 тысяч американцев японского происхождения были направлены в лагеря за колючую проволку в штатах Вайоминг, Айдахо, Монтана. В то время как десятки тысяч американцев, а среди них 60 тысяч составляли женщины и дети, были брошены в концлагеря, остальные жители США продолжали пользоваться всеми благами мирной и процветающей жизни и гордиться свободами и своими демократическими институтами.
В мае 1942 году Рузвельту представили доклад о результатах депортации. Авторы доклада, в частности, говорили, что у депортированных было конфисковано 1500 радиоприемников, 3000 фотоапаратов и 2600 револьверов. Последнее не было удивительным для страны, в которой с 1791 года конституцией было закреплено право на обладание оружием, и на каждых двух американцев приходилось в среднем по одной единице огнестрельной техники. Авторы писали, что "мы не обнаружили в ходе операции каких-либо опасных лиц, о которых мы не могли узнать другими путями. Мы не считаем, что конфискованный динамит или порох предназначался для каких-либо диверсий. Мы не нашли ни одного пулемета или револьвера в таких обстоятельствах, которые заставили бы предположить, что данный револьвер будет использован на пользу врагу. Мы не обнаружили ни одного фотоаппарата, в отношении которого можно было бы заподозрить, что он предназначен для шпионских целей". И тем не менее ничего не изменилось в судьбе узников концлагерей и они оставались в них до конца войны.
На долгие годы лица, пострадавшие от массового шпионского психоза миллионов американцев и произвола американских властей, запомнили свое трехлетнее пребывание в концентрационных лагерях. Беседуя с социологом Стадсом Тёркелом в конце 70-х годов, супруги Аки и Джун Курозе рассказали, как внезапно они оказались окруженными ненавистью, как перед выселением они были вынуждены продавать свою собственность за бесценок, чем с удовольствием вопользовались их соседи. Они вспоминали, что их разместили в свинарниках и конюшнях. Им нередко отказывали в медицинской помощи и один из их родственников умер от перитонита. Между тем по выходным дням к лагерям в своих машинах приезжали "белые" американцы и из-за колючей проволки оскорбляли заключенных и всячески издевались над ними. Никаких извинений и компенсаций ко времени беседы Тёркела жертвы массовых репрессий в США не получили.
Однако военно-полицейская операция против американцев японского происхождения не могла восполнить военные поражения США на Тихоокеанском фронте. Учитывая грандиозные поражения, понесенные США и Великобританией от Японии, наступление армии Роммеля в Египте, появление германских подводных лодок у берегов США, топивших американские пароходы, Р. Шервуд назвал это время "зимой катастроф". Создавалась реальная угроза соединения германских армий с японскими где-то в Евразии, окружение СССР и Китая и стремительного рывка стран "оси" в Африку, Австралию и Латинскую Америку. Однако Р. Шервуд оговаривался: "Единственным источником хороших новостей был русский фронт. Красная Армия, продолжая свои поразительные контратаки, выбила занесенных снегом, обмороженных немцев со многих передовых позиций".
Вскоре после начала битвы под Москвой Ф. Д. Рузвельт 16 декабря 1941 года написал И. В. Сталину: "Я хочу сообщить Вам о всеобщем подлинном энтузиазме в Соединенных Штатах по поводу успехов Ваших армий в защите Вашей великой нации".
Командующий американскими войсками на Филиппинах Дуглас Макартур, который в это время терпел одно поражение за другим от японских армий, направил Красной Армии поздравление по случаю ее 24-й годовщины. Он писал: "Международное положение в настоящий момент свидетельствует о том, что цивилизация возлагает свои надежды на славные знамена храброй русской армии. За свою жизнь я принимал участие в целом ряде войн и был живым свидетелем других войн, а также подробно изучал кампании, которые велись в прошлом выдающимися полководцами. Нигде я не встречал таких примеров, когда тяжелейшим ударам, наносимым до сих пор не знавшим поражений противникам оказывалось бы столь эффективное сопротивление, за которым последовало бы сокрушительное контрнаступление, отбрасывющее противника на его собственную территорию. Размах и величие этих усилий превращают это сопротивление в величайшее достижение во всей истории".
Популярность СССР в США необыкновенно возросла. В печати публиковались материалы, в которых выражались сочувствие советским людям, а советская жизнь изображалась главным образом с положительной стороны. Журнал "Нейшнл джеографик" писал восторженные статьи об СССР, правда, сопровождая их фотографиями о дореволюционной жизни. В Голливуде выпустили фильм "Песнь о России" по сценарию Лилиан Хеллман, в котором на английском языке звучала песня "Широка страна моя родная". В США постоянно проводились сборы денежных средств и вещей в помощь для Советской страны. Советских людей, выступавших на мероприятиях солидарности с СССР, исключительно тепло встречали.
Первые представления об Америке автора этой книги относятся к военному времени. Тогда карикатуристы Кукрыниксы и Ефимов нередко изображали в газетах картины грядущего разгрома гитлеровской Германии и ее союзников. На разбитый германский танк, в котором сидел Гитлер, наваливался танк с советским флагом, а с другой стороны гитлеровскую машину давил военно-морской корабль с английским и американским флагом. На другой карикатуре в зверя-Гитлера вонзались винтовки с советским, американским и английскими флагами. Звездно-полосатый флаг США был таким же символом антигитлеровской коалиции, как и наш, советский.
И хотя советские люди не понимали причин нерасторопности союзников в открытии второго фронта, американцы воспринимались как наши друзья. К тому же в годы войны Америка вошла в быт миллионов советских людей вместе с тушенкой, сыром, яичным порошком, студебеккерами, виллисами, а также рядом других промышленных и продовольственных товаров, направленных в нашу страну по программе "ленд-лиз".
Летом 1942 года в СССР с надеждой встретили сообщения о визите наркома иностранных дел В. М. Молотова в Великобританию и США. В советско-американском коммюнике, опубликованном 12 июня по итогам переговоров в Вашингтоне, говорилось, что "достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году". Выступая на сессии Верховного Совета СССР 18 июня, В. М. Молотов говорил: "Создание второго фронта в Европе создаст непреодолимые трудности для гитлеровских армий на нашем фронте. Будем надеяться, что наш общий враг скоро почувствует на своей спине результаты возрастающего сотрудничества трёх великих держав".
Однако в разгар нового наступления германских армий против Красной Армии, начавшегося 28 июня 1942 года, У. Черчилль от своего имени и от Рузвельта, известил 18 июля Сталина об отказе выполнить обязательства союзников по открытию второго фронта.
Прибыв в начале августа 1942 года в Москву для разъяснения причин отказа от выполнения взятых обязательств У. Черчилль изложил И. В. Сталину план операции "Торч" ("Факел"), предусматривавший десант союзников в Марокко и Алжире, где не было германских войск, а имелись лишь колониальные войска, подчинявшиеся прогерманскому правительству Франции во главе с Петеном и Лавалем. Хотя И. В. Сталин сурово осудил союзников за срыв своих обязательств и сознавал, что операция в Северной Африке никак не заменит десант во Франции, он положительно оценил возможные военно-политические последствия предполагаемой операции, видя в ней хотя бы частичный вклад союзников в общее дело.
За три месяца до этого американцы попытались взять реванш за поражения первых месяцев войны на Тихом океане. Прекрасно организованная разведка позволила американцам узнать о планах захвата японцами города Порт-Морсби (Новая Гвинея). 7 мая 1942 года в Коралловом море произошло столкновение японских военно-морских сил с американскими. В военно-морском сражении, в котором ни одно из участвовавших в нем военных судов не сделало ни единого выстрела, исход был решен действиями американской авиации, атаковавшей японский флот. Потеряв один авианосец, 1 эскадренный миноносец и свыше 80 самолетов, японцы вышли из боя.
Тогда японское военное командование предприняло попытку овладеть островом Мидуэй (Марианские острова). Однако и в этот раз американская разведка заранее узнала о японских планах. Японский флот был встречен американским флотом. В ходе боев 4 – 6 июня японцы потеряли 4 авианосца, 1 крейсер и 253 самолета. Потери американцев составили 1 авианосец, 1 эскадренный миноносец и 150 самолетов. Японцы были вынуждены покинуть воды Мидуэя. В результате этого сражения соотношение по авианосцам между Японией и США сравнялось, а по другим классам кораблей США имели превосходство.
6 – 7 июня 1942 года японцы оккупировали острова Атту и Кыска Алеутской гряды, но после этого существенных сражений на Тихом океане не происходило. Пока на Тихом океане наступил период затишья, на советско-германском фронте Красная Армия отступала под натиском германских войск. После взятия немцами Ростова 24 июля командующий войсками 17-й полевой армии генерал-лейтенант Руофф пригласил японского атташе на пролет взорванного моста и, вытянув руку в направлении Батайска, сказал: "Ворота на Кавказ открыты. Близится час, когда германские войска и войска вашего императора встретятся в Индии".
Позже генерал Д. Маршалл заявил: "Нынешнее поколение американцев надолго запомнит мрачные дни 1942 года, когда японцы захватили Малайю, оккупировали Бирму, создали угрозу Индии, в то время как германские войска подошли к Волге и Суэцу. В то время Германия и Япония оказались настолько близко к завоеванию господства над миром, что мы до сих пор еще по-настоящему не осознали насколько тонкой была нить, на которой держалась судьба Объединенных наций. Ради справедливости следует сказать, что наша роль в предотвращении катастрофы в те дни не делает нам чести".
Лишь через пару месяцев после сражения у Мидуэя американские войска попытались начать наступление на Тихоокеанском театре военных действий. 7 августа был произведен десант отряда морской пехоты на острове Гуадалканал (Соломоновы острова), который через день оказался в его руках. Однако японцы выслали 7 крейсеров к ост