Ситуация в Тайваньском проливе вызвала серьезную озабоченность во всем мире. Руководство правящей лейбористской партии выступило с заявлением о том, что Великобритания не поддержит войны США с Китаем. Даже верный союзник США Филиппины отказали американцам в поддержке в этом конфликте. Внутри США также ширились выступления против раздувания конфликта. Тем временем "серьезные предупреждения" КНР продолжались. Последовало "десятое" предупреждение… "двенадцатое"… "двадцатое".
И тут советские люди стали успокаиваться, а тема "серьезного предупреждения" стала использоваться в анекдотах. К этому времени начались китайско-американские переговоры и обстановка в Тайваньском проливе несколько разрядилась.
Однако ослабление напряженности у берегов Китая сменилось новым конфликтом вокруг Западного Берлина. Действовавшие соглашения 1945 года сохранили в Берлине уникальную возможность для беспрепятственного перехода с Востока на Запад и обратно. Во-первых, благодаря этому оставалась возможность для спекуляции дешевыми продовольственными товарами ГДР и дешевыми промышленными товарами из ФРГ. Именно это обстоятельство было причиной первого берлинского кризиса. Во-вторых, отсюда можно было легко засылать тайных агентов с Запада в ГДР и другие социалистические страны. В-третьих, через неохраняемую внутриберлинскую границу можно было беспрепятственно эмигрировать из ГДР в ФРГ. Ежегодный переход десятков тысяч немцев с Востока на Запад подрывал престиж ГДР и социалистической системы в целом.
10 ноября 1958 года во время своего выступления на митинге советско-польской дружбы по случаю пребывания в СССР делегации Польши во главе с В. Гомулкой, Н. С. Хрущев объявил о намерении в ближайшие полгода подписать мирный договор с Германией. Если этого не произойдет, заявлял Хрущев, то СССР подпишет мирный договор только с Германской Демократической Республикой. В этом случае, заявил Хрущев, "Советский Союз передаст те функции в Берлине, которые еще сохраняются за советскими органами, суверенной Германской Демократической Республике. Пусть США, Франция и Англия сами строят отношения с Германской Демократической Республикой, сами договариваются с ней, если их интересуют какие-либо вопросы, касающиеся Западного Берлина". Хрущев предупредил: "Если какие-либо агрессивные силы выступят против правительства ГДР, то Советский Союз будет рассматривать подобные выступления, как направленные против СССР".
В отличие от первого берлинского кризиса, второй кризис развивался главным образом в дипломатической сфере. Обмен нотами между СССР и западными державами привел к согласию провести международную конференцию в Женеве по германскому вопросу. Помимо СССР и западных союзников в ней приняли участие представители ГДР и ФРГ в качестве наблюдателей. Хотя СССР добился частичного признания ГДР в качестве субъекта международного права, начавшееся 11 мая в Женеве совещание министров иностранных дел СССР, США, Франции, Великобритании не привело к решению вопроса о мирном договоре с Германией и о статусе Западного Берлина.
Несмотря на то, что многие международные события бурного 1958 года несли на себе отпечаток импульсивных и плохо продуманных решений Н. С. Хрущева, они свидетельствовали о том, что США уже не могут диктовать свою волю даже малым народам, если на их стороне выступает СССР, вооруженный ракетно-ядерной мощью. В то же время в США не прекращались попытки реанимировать "доктрину освобождения" и перехватить инициативу в холодной войне. Свидетельством этого явилась резолюция "О порабощенных народов", принятая конгрессом США 9 июля 1959 года. В ней говорилось: "С 1918 года империалистическая и агрессивная политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет собой зловещую угрозу для безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира".
Устранение этой "угрозы" требовало, по замыслу авторов этой резолюции, "освобождения" "Польши, Венгрии, Литвы, Украины, Чехословакии, Латвии, Эстонии, Белой Рутении (Белоруссии. Авт.), Румынии, Восточной Германии, Болгарии, континентального Китая, Азербайджана, Грузии, Северной Кореи, Албании, Идель-Урала (то есть, нерусских народов Поволжья и Урала. Авт.) Тибета, Козакии (то есть, областей, населенных казачеством. Авт.), Туркестана, Северного Вьетнама и других". От имени народов этих стран и краев авторы резолюции провозглашали: "Эти покоренные нации обращаются к Соединенным Штатам, как к цитадели человеческой свободы, в поисках руководства для достижения их освобождения и независимости".
Принятие этой резолюции позволяло правящим кругам США во-первых подавить "пораженческие настроения" в своем стане. Автор этой резолюции Лев Добрянский с раздражением обращал внимание на то, что "после запуска спутника в этой стране (США) зазвучали странные речи:… стенания о сосуществовании или взаимном уничтожении, урегулировании или войне, эволюции или революции, разоружении или гибели и прочие прилипчивые темы". (В это время в США завершались съемки антивоенного фильма "На берегу", всемирная премьера которого состоялась в декабре 1959 года. В фильме говорилось, как в 1963 году после мировой войны, весь мир превратился в ядерную пустыню и лишь в Австралии, к берегам которой неумолимо приближалось смертельно опасное радиоактивное облако, сохранилась временно жизнь. Фильм кончался призывом: "У нас еще есть время одуматься!")
Во-вторых, такая резолюция служила ответом на постоянные заявления Хрущева о необходимости покончить с колониализмом и империалистическим угнетением. Руководитель всеамериканской конференции по борьбе с коммунизмом Ф. Макнамара подчеркивал: "Москва требовала самоопределения во всех частях света в течение многих лет, постоянно бросая обвинения в колониализме в отношении западных держав и требуя, чтобы народ в Латинской Америке, который якобы порабощен американским империализмом, народы Азии, Африки и так далее получили возможность определять свою форму правления, получили независимость. И вот, по сути дела, впервые, Соединенные Штаты официально бросили вызов Хрущеву в этом вопросе. Мы… потребовали, чтобы он позволил самоопределиться нациям, которые он, великий империалист, поработил".
В-третьих, правящие круги США видели в резолюции способ перенести бой на территорию советского лагеря и самого СССР. Объясняя смысл написанного им текста, Лев Добрянский особо подчеркивал возможность использования межнациональных противоречий для ослабления мощи СССР: "Большинство ресурсов СССР сосредоточено в нерусских областях: сельское хозяйство на Украине, Туркестане и Грузии, уголь на Украине и в Туркестане, нефть в Азербайджане и Идель-Урале, 90 процентов марганца в Грузии и на Украине, железная руда на Кавказе и Украине… Сорок три процента вооруженных сил СССР – это не русские".
17 июля президент США Д. Эйзенхауэр утвердил резолюцию "О порабощенных народах" в специальной прокламации, в которой призывалось посвящать ежегодно каждую третью неделю июля "порабощенным народам". Подписывая прокламацию, Эйзенхауэр призвал "народ Соединенных Штатов отмечать каждую неделю соответствующими церемониями и действиями", "изучать бедственное положение наций, порабощенных Советами", и "посвятить себя поддержке этих порабощенных наций".
В то же время Д. Эйзенхауэр решил продемонстрировать свою готовность к переговорам с СССР и пригласил Н. С. Хрущева посетить США. Возможно, что Эйзенхауэр исходил из того, что после принятия резолюции "о порабощенных народах", Хрущев сам откажется от такого приглашения. Однако Хрущев принял приглашение. Визиту Хрущева предшествовали запуск советской ракеты в сторону Луны и спуск на воду советского атомного ледохода "Ленин". 15 сентября 1959 года Хрущев с большой делегацией прибыл в Вашингтон, а 18 сентября Хрущев выступил на сессии
Генеральной ассамблеи ООН с предложением о всеобщем и полном разоружении, которое намечалось осуществить в течение ближайших 4 лет.
Однако переговоры Хрущева с Эйзенхауэром в Кэмп-Дэвиде не привели к существенным сдвигам ни в деле разоружения, ни в решении других важнейших международных проблем. Тем не менее газеты заговорили о "духе Кэмп-Дэвида", который якобы может положить конец холодной войне.
Вернувшись из поездки в США, Н. С. Хрущев на митинге в Лужниках говорил: "Президент Соединенных Штатов Америки Дуайт Эйзенхауэр проявил государственную мудрость в оценке современной международной обстановки, проявил мужество и волю… Я не сомневаюсь в готовности президента приложить свою волю и усилия, чтобы достигнуть соглашения между нашими странами, создать дружеские отношения между нашими народами и добиться решения назревших вопросов в интересах упрочения мира". Борис Ефимов изобразил Никиту Хрущева с отбойным молотком.
Держа его в руках, советский руководитель разбивал снежную бабу, на которой было написано "Холодная война".
На протяжении семи месяцев шла подготовка к совещанию глав четырех великих держав в Париже, которое должно было сдвинуть с мертвой точки решение острых международных вопросов и привести к началу разоружение. Однако правящие круги США расценивали любой шаг в сторону разрядки международной напряженности, как недопустимую уступку СССР, или как "новый Мюнхен".
В конце 1959 – начале 1960 года бестселлером в США был политический роман Аллена Дрюри "Совет и согласие". Его отрицательными героями были "пораженец" сенатор Фред Ван Аккерман, который завершал свои речи словами: "Я лучше проползу на брюхе в Москву, чем погибну от ядерной бомбы", и "склонный к уступкам СССР" государственный секретарь Р. Леффингуэлл. В романе с угрозами в адрес США выступал Председатель Совета Министров СССР, в котором читатели без труда узнавали Хрущева. Положительный герой романа консервативный сенатор Сиб Кули призывал не бояться советских угроз и "разоблачал" связи Леффингуэлла в юности с коммунистами. Колеблющийся между "положительными" и "отрицательными" персонажами президент США напоминал Эйзенхауэра, каким его изображали воинственно настроенные политические деятели США. В конце романа президент США все же принимал сторону "твердых патриотов", сообщал о высадке американцев на Луне и своей готовности направиться в Женеву для переговоров с СССР "с позиции силы".