Заинтересовались Микашевичами и Солигорском. Потому дорогу пришлось удлинить, чтобы увидеть знаменитые месторождения. С Солигорском все понятно, "Беларуськалий" это курица, которая несет золотые яйца в лице калийных удобрений. В Микашевичах единственный в Беларуси карьер по добыче строительного камня. Дело в том, что везде не только в горах, но и везде, где равнины, есть сплошной массив скалы (кристаллический щит из разных гранитов). И этот массив прикрыт осадочными породами, это глины и пески в Беларуси. Толщина их разная, у нас, как правило, сотни метров. Только на стыке Брестской и Гомельской областей до сплошного гранита всего лишь десяток метров. Вот и устроили там карьер у Микашевич, гор ведь нет у нас, и даже каменных сопок как на Дальнем Востоке.
Так и поехали сначала в сторону Бреста, а потом на Минск через Солигорск. Дорога, правда, двухполосная, и машин много. Но зато мало поворотов и по равнине, что мне нравится. Не то, что дороги местного значения и в меньшей степени магистрали под Минском на холмах (привет из прошлого от ледника). У нас под Заславьем ездить по некоторым дорогам не легче, чем по горам, потому как немеряно крутых поворотов, спусков и подъемов. Даже, может, и хуже. Потому что дорога непредсказуема в отличие от горных серпантинов в Крымских горах. Я еще думал, что ровная трасса Киев-Одесса, потому что идет по степи. Ага, как же. На севере Одесской области такие же холмы как на север и запад от Минска, только раз в три-пять больше.
Тут же ехали по магистрали через заболоченные леса. Хватало и полей с мелиоративными каналами, и болот. Полесье, однако.
В сами Микашевичи не заезжали, а на сам карьер нас не пустили из-за взрывных работ. БелАЗы видели издалека с гранитной щебенкой, и все.
Заезжали в Солигорск, весь город из многоэтажных домов. При населении в сто тысяч занимает территорию как Заславль, в котором народа в семь раз меньше. Народ не бедствует. Сами рудоуправления на северной окраине города. Оказывается, "Беларуськалий" это целый комплекс заводов и шахт. Что интересно, на территорию одного рудоуправления мы зашли с тыльной стороны и немного полазили, изображая делегацию. Правда, шатающихся бездельников и пьяных не видели. В цехах немного пофотографировали, с рабочими малость пообщались. Живут хорошо, но общий психоз из-за финансового кризиса и их затронул. Увидев издалека охрану, быстро и удачно ушли, как и пришли.
Когда покинули рудоуправление, я глянул, как доехать до Ивенца, не проезжая по МКАД. В результате поехали по дороге Бобруйск-Слуцк-Ивацевичи в сторону Ивацевич и, естественно, не доехали до Ивацевич. Остановились у поворота на село Тимковичи, поели в придорожном кафе национальной кухни. Драники очень понравились, как и сами идеи придорожного сервиса, национальной кухни и быстрого питания.
Проехали насквозь через Несвиж. Очень хотелось посмотреть знаменитый дворец Радзивилов, как и другие достопримечательности, но отказались. В Фарном костеле усыпальница с мумиями князей и на потолке великолепные фрески. Итальянский художник, их рисовавший, явно пытался превзойти Микеланджело с его Сикстинской капеллой, и не дотянул до уровня Микеланджело совсем немного.
Зато купили в Несвиже вкусной тушенки агрокомбината "Снов" для командиров в месте межвременного прохода.
И рванули через Столбцы на Ивенец, перед ним на деревню Камень. Когда ехали уже после Столбцов, батя мой предупредил, что стали наблюдать за посторонними на въезде в пущу, и участковый крутится у главного перекрестка деревни. Посему через деревню Далидовичи не стал срезать, а свернул с дороги Р54 еще раньше, в деревне Тесновая, и поехал через Петриловичи. На местной дороге Дзержиново-Петриловичи-Камень на границе Воложинского и Столбцовского районов малость съехал с дороги. Встретила нас разведгруппа КГБ, чтобы проводить Микояна и Сахаровского. Им было как-то не до того, что совсем рядом была усадьба-музей рода Дзержинских (Дзержиново). Извинились за то, что по кустам и болоту придется вести уважаемых людей, но местная милиция с лесхозом резко усилили наблюдение за дорогами, входящими в Налибокскую пущу, да и вообще у них психоз и мандраж сегодня начался.
Еду, значится, к отцу (а ехать от места десанта километра три) и вижу, что наш участковый о чем-то треплется со знакомыми у перекрестка в центре. Поворачиваю на улицу, ведущую в сторону Дайновы и заезжаю к родителям. Не успела моя мама мне ужин подогреть, как в дверь позвонили. Открывает мой отец, и с порога с ним здоровается участковый, капитан Цыбуля, Семен Григорьевич:
— Здравствуйте, Степан Александрович. Как поживаете, что нового?
— Да что тут нового может быть. План я перевыполняю в полтора раза, и все равно не жирую. Огород, хозяйство радует. Сын вот в гости заехал.
— Это понятно. Скажи, а ты в лесу никаких людей с оружием не встречал? Или вообще кого-нибудь подозрительного?
— Да мало ли народа летом в лесу шляется. Кто ягоды, кто грибы собирает. С оружием тоже видел людей. Охота у нас же разрешена за деньги. Дачников хватает, и их гостей. А что случилось? Банда какая объявилась?
— Ничего особого не случилось. Просто интересуюсь. Слушай, еще есть дело. Мой друг хочет себе купить грузовую машину с полным приводом. Но на что-то современное нет денег. Хочет купить ЗИЛ-157. Может, подскажешь, не видел ли у кого такую технику?
— Давно не видел. Последнего в леспромхозе списали лет пятнадцать назад. Так хватает еще ЗИЛ-131, тоже полноприводный, хоть и рожно.
— В том то и дело, что рожно, на деле по проходимости ЗИЛ-157 лучше. Подумай, может, все же видел где, вспомни.
— Не встречал же. Запомнил бы. Пусть по объявлениям или по Интернету поищет, если так хочется. Только я б не связывался, потому что на этой машине тяжело ездить.
— Так ясно же, что на грузовой машине ездить тяжелее, чем на легковой, — усмехнулся милиционер.
— На ЗИЛ-157 нет гидроусилителя рулевого. На всех нынешних грузовиках есть, а на "Захаре" нету. На "шашыге" и то легче ездить.
— Н-да, я не знал, — проговорил участковый и тут увидел, как я посмеиваюсь. И, как бы между делом спросил меня:
— Чего смеешься? И мне тут рассказали, что ты с какими-то двумя мужиками в костюмах ферму осматривал. Кто эти люди, расскажи.
— Обычные мужики, армянина Стас зовут, здорового русского Александром. Фамилий не знаю. Приехали из России поинтересоваться, как мы тут на самом деле живем.
— А как ты с ними пересекся?
— Я не обязан вам рассказывать, ну ладно. Гуляет в Живом Журнале перепостингом статья о поездке в Беларусь, и притом явная рекламная лажа. Например, там говорится, что квартиры по очереди дают бесплатно включая Минск, что у нас нет бомжей, что массово делают в Беларуси мобильники, и в таком духе. С парочкой людей там поспорил, личными сообщениями обменялись, и они приехали посмотреть, что и как. Подвез их в Минск, там и разбежались.
— Переписку показать можешь?
— Как я вам ее покажу, если при ответе на личное сообщение в Живом Журнале то сообщение, на которое отвечаешь, стирается? Да и удаляю периодически их. И чего вы все выспрашиваете? Ищете кого?
— Проводим профилактику. Перестраховываемся везде, где только можно после весеннего взрыва в метро. Ладно, пока. Если что — звоните.
Семен Григорьевич развернулся и ушел. Мы переглянулись и дружно пожали плечами. И в самом деле не знали, какая вожжа под хвост попала милиции. Очень приблизительно догадались, конечно же. И к тому же, когда утром я ехал в Заславль, по дороге Гродно-Минск встретил парочку автобусов милицейского спецназа. Позвонил, конечно же, на второй свой номер:
— Евгеньевич? К вам тут едет парочка цементовозов, полсотни тонн отборного цемента везут. Готовьтесь принимать на склад.
— Всегда готовы. Но спасибо за предупреждение.
Дальше я по совету Микояна отдыхал и решал свои дела. Без меня начали веселиться, когда катались под Мозырем.
Лесник, Ковалевский Тадеуш Станиславович, потихоньку шел по лесу с верным Бобиком, гибридом лайки и немецкой овчарки. Через год на пенсию идти старому поляку, да и малость страдал лишним весом. Но проверять, что творится на обходе надо. Проведать то место, где непонятные молодые мужики по лесу крутились. А то мало ли что.
И точно, оттуда из леса около болота с островом издалека слышался рев грузовых машин, тракторов и визг бензопил. Понятно, что во все детали строительства в лесу никто обычного лесника, да что там лесника, да и лесничество посвящать не будет. Но объяснить, где и сколько в их зоне ответственности должны вырубить деревьев обязаны. И не просто обязаны, а еще и согласовать это дело должны непременно. Но Ковалевский ничего не знал, и потому позвонил лесничему:
— Доброе утро, Николай Аркадьевич. У меня тут почти в центре обхода кто-то лес режет, причем с размахом, слышу издалека несколько грузовых машин и несколько бензопил. Кто этим занимается, не подскажешь?
— Надо бы по бумагам проверить, но, насколько я помню, ни в твоем, ни в соседних никого сейчас не должно быть кроме обычных гостей леса. Сходи, посмотри и спроси, кто они такие, и проверь их документы.
— Сейчас сделаю. Но недавно там крутились какие-то крепкие ребята, высматривали место под новое строительство частного санатория.
— Иди, созвонимся.
Тадеуш так и не дошел до стройки. Из кустов вынырнули двое крепких ребят в военной форме без знаков различия и стали рядом, старший сказал:
— Дед, тут строительство идет, посторонним проход запрещен.
— Я лесник. Мне обязаны предъявить разрешение на строительство в лесу и на вырубку деревьев. Отведите меня к прорабу, — ответил Ковалевский, наблюдая за Бобиком, которого младший из охраны гладил, аккуратно блокируя.
— Нам приказано никого не пропускать. Идите отсюда.
— Вы обязаны меня пропустить и показать, что тут делаете.
— Нам что, дать тебе в морду и отобрать ружье, или сам провалишь?
— Я уже ухожу, но вас в покое не оставят.
— А мне плевать. Иди отсюда, пока целый.