— Хорошо, заходите.
Когда зашел, меня на пороге квартиры встретил некогда член всесильного Политбюро, а нынче московский пенсионер Лигачев Егор Кузьмич, все еще не страдающий старческим маразмом. Мне сказал:
— Я могу вам все рассказать, но если вы пишете сказку, то мои знания вам могут не понравиться.
— Вы уж извините меня, Егор Кузьмич, но я обманул вас, я не занимаюсь сказками. Мне поручено вас пригласить поработать консультантом в очень важном деле. В конверте письмо от моего работодателя, он вас приглашает к себе через Минск, где вас встретят, — с этими словами я дал конверт Лигачеву. Он вскрыл конверт, стал расслабленно читать, надел очки и перечитал пару раз с висящей челюстью и вытаращенными глазами. Потом спросил:
— Так это, выходит, не шутка?
— Да, не шутка, я лично беседовал с Никитой Сергеевичем. И ему очень надо знать все про дела партийной верхушки в будущем, которые в книгах не описывали. Когда поедете?
— Да хоть сегодня. К вечернему поезду на Минск соберусь.
Похожий разговор был у меня и с Месяцевым, соратником Шелепина, правда, он еле двигался, и я обещал помочь добраться до поезда. Совсем плох Николай Николаевич, но, надеюсь, еще протянет.
А вот Борис Черток, как и Лигачев, был шустрым стариком для возраста почти в сто лет. Прием был тот же. Только его пригласили в качестве консультанта к Королеву.
Удалось уговорить и академика Бориса Каторгина пообщаться с Королёвым, жаль, ему была проблемно вырваться в Беларусь, но и удача, что еще работает и имеет доступ к документам. Потому что знает конструкцию РД-170.
Это об удачах. Но в отношении одного человека я потерпел частичную неудачу. Его зовут по паспорту Кучеренко Владимир Александрович, псевдоним Максим Калашников. Но обо всем по порядку. Подъехал я к нему в редакцию, где работал, договорился об встрече во время обеда, и перекинулись парой слов. Даю ему конверт и вкратце рассказываю свою историю. Этот бугай в красной майке с гербом СССР отвечает:
— Я вам почти поверил, и мне интересно посмотреть на ребят из прошлого, чтобы убедиться и предупредить о развале страны. Но вы, насколько я понимаю, уже предупредили. Для чего конкретно меня зовете, уточните?
— Нам в шестидесятых годах нужен специалист по информационной войне и идеологии, в верности делу коммунизма мы были бы абсолютно уверены. Второй раз наступать на грабли догматизма и повторно проваливать работу по идеологии, как это сделал Суслов, недопустимо. Вы лучшая кандидатура из всех, кого я знаю, для того, чтобы обеспечить нынешними лучшими методиками полную победу СССР в информационной войне и торжество коммунизма, — предложил я.
— Предложение заманчивое, спору нет. Я передам вам свои наработки в виде всех своих книг, и поделюсь своими знаниями, но к Хрущеву не поеду. И причины следующие. Первое, я прежде всего русский националист, а не коммунист, и считаю социализм всего лишь наилучшей формой существования Русской империи. Второе, я поклонник Сталина и очень плохо отношусь к Хрущеву и не желаю вместе с ним работать. Третье, я ведь довольно видный общественный деятель среди левой оппозиции, на меня завязаны, и от меня в значительной мере зависит успех деятельности многих людей. Без обид.
— Понимаю, но ваше решение принимать не желаю. Потому прошу вас кого-то из относительно свободных соратников направить к нам. Очень надо.
— Петр Степанович, я не перейду к Хрущеву работать над идеологией. Можете не упрашивать. Хотя есть у меня один знакомый, работает на местном уровне очень успешно. Тоже фигура, но местного значения, и в отличие от меня больше коммунист, а не русский патриот. Я попрошу, но ехать к вам или нет, ему решать. Зовут Богатырёв Александр Петрович, имеет прозвище Крысолов, которое получил после успешной войны с опасными сектами.
— Это совсем другой разговор. Я съезжу к нему, а вы предупредите.
Объяснил мне Калашников, как его найти, я записал его телефоны и адреса домашний и рабочий. Свой временный в РФ и постоянный номер мобильника в Беларуси я ему тоже дал, как и адрес своей электронной почты. Вечером проводив стариков на поезд Москва-Минск, я ночью сел на поезд Москва-Анапа, на котором приехал в это курортный город. Перед этим по Интернету навел справки про Крысолова и просмотрел по диагонали его книги. Человек этот не только сталинист, но и коммунист по натуре. Увлечен идеями Ефремова и известный правозащитник со стороны российских компартий. Лучше Калашникова подходит.
Утром подошел в клуб альпинистов, где и встретил более добродушного на вид, чем Калашников, но такого же "кабана" (я сам такой, только немного тоньше телосложением при том же росте). Дал ему письмо, которое уже читал Кучеренко и рассказал про контакты с 1961 годом. Александр Петрович подумал и ответил:
— Я считаю Хрущева почти таким же врагом нашей бывшей родины, как и Гитлера. И против того, чтобы на его работать. Честно говоря, я не верю, что он старается на пользу СССР. Кроме того, я тут занимаюсь полезной деятельностью и состою в местном комитете по борьбе с коррупцией. На меня тоже много людей завязано, так что увы. Я в отличие от Кучеренко все-таки коммунист по убеждениям, а не русский националист. Потому свои наработки вам подарю, даже свои черновики по разработкам газофазного ЯРД. Прошу не обижаться.
— Александр Петрович, вы насчет Хрущева ошибаетесь, он искренне старается руководить СССР как можно лучше. Но плохо справляется, и надо ему помочь, отчего к вам обратился. Нам край как нужен знаток нынешней коммунистической идеологии и информационной войны, абсолютно надежный как коммунист.
— Не знаю, все-таки я не буду работать с Никитой, ненавижу его.
— Петрович, я слышал, что вы с многих сняли зомбирование, возвратив к нормальной жизни. А вы можете сделать наоборот? По моим данным Хрущеву надо уйти в конце 1962 или первой половине 1963 года. Надо ему внушить об этом мысль, если сам не захочет. Не знаю как, может незаметно гипнозом, вы ж вроде можете.
— Это запретный прием вообще-то, — призадумался Богатырев, и добавил. — Но это все меняет. Если Хрущева не будет, то я помогу изменить историю. И с собой людей позову. Вы когда едете?
— Наверно сегодня вечером. Без большой нужды нет смысла задерживаться.
— Так, давайте контакты людей из прошлого здесь, да и свои. Кто там из руководства Советского Союза в нынешней Белоруссии командует?
— Все текущие вопросы решаются через Машерова Петра Мироновича. Я с ним толковал, выходит, что Хрущев начал большую чистку ЦК КПСС от тех, кто крупно подгадит стране в будущем. И для этого подбирает молодых перспективных управленцев из среднего звена. Старика Лигачева к себе позвал консультантом. Не знаю, какие кадровые перестановки будут, примерно вот что выходит. Машеров пойдет на повышение может даже и в Политбюро. То же и Романов, и Лигачев молодой. Фрола Козлова увезли в больницу и, дав инвалидность, отправят на пенсию. Суслова выгнали с оглушительным треском. На его место пойдет похоже Шелепин, но пока исполняет обязанности идеологического отдела Ильичев, любимчик Хрущева. Враг догматизма, но плохой управленец. Будет Шелепин, когда найдут человека на начальника КГБ. Семичастный будет, похоже, на другой должности. Скорее Миронов Николай Романович. Брежнев пока на месте, но ненадолго. Александр Петрович, в октябре 22-й съезд ЦК КПСС. В реальной истории на нем приняли новую программу строительства коммунизма, по которой собирались построить коммунизм к 1980-му году. Также ограничат время пребывания у власти партийных чиновников. Еще, в реальной истории, чтобы отвлечь внимание от провалов, была устроена более масштабная критика Сталина, чем на 20-м съезде. Думаю, в альтернативной истории 22-й съезд пройдет иначе, и программу надо переработать. Надеюсь на ваше участие, я объяснил, как мог, свои догадки.
— Все это очень хорошо, и я помогу, насколько вообще возможно. Но, повторюсь, во время чистки руководства страны от дураков и вредителей Никиту Сергеевича тоже надо убрать, — отреагировал Крысолов. — Все-таки я его считаю антисоветчиком.
— Не сейчас, позже. Он должен быть в списке последним. Пусть поработает в нужном направлении, у него ж энергии больше чем дури. Кстати, вы ведь в своей книге "Марсианин" и статье "Мы и они" жестко высказывались против общества потребления и против сверхпотребления. И в книге "Марсианин" вы высказывались против личных автомобилей. Еще я читал статью некоего Старинова, который резко критиковал Хрущева за то, что резко снизил высокие премии передовикам и национализировал артели. Так вот, эта самая уравниловка и национализация артелей это меры Никиты Сергеевича, направленные против общества потребления. Также Хрущев ярый противник автомобилизации населения и сторонник общественного транспорта.
— Очень любопытно. Ну хорошо, через несколько дней приеду, позвоню заранее.
После этого он распечатал и дал мне некоторые свои заметки, а именно "Мы и они", "Новый Социалистический манифест", "Шаблоны американского кино".
Днем я купил билет на поезд Анапа-Минск, погулял по городу вволю, покупался и позагорал, а вечером уехал. Добрался нормально до Минска, по дороге на Украине их вина и коньяка недорого купил, потому как в Беларуси они дороже намного.
Позвонил всем.
Отец сбыл своего Кадетта попаданцам из 1961 года. Предупредил их, что машина гнилая, так их не слишком волновало гнилье, больше сама конструкция интересовала. Проблему эту, кстати, решили на будущее. Мой отец купил себе Пежо 405 универсал, а пришельцы седана купили ради интереса, когда спросили, чем 405-й привлек. Выяснилось, что подвеска гадкая в ремонте, зато не ржавеет.
Домой позвонил, жена спросила, как я. Сказал, что в Анапу заглянул на пару часиков, так моя Анна ответила:
— Да ты что, говорят же, что там чеченцы беспредел устраивают. Помнишь, мы перед поездкой в Крым это обсуждали? Нельзя же лезть к хачикам, чтоб чего не вышло, — закашлялась, добавила. — Извини, не все в порядке со мной. Приезжай скорее.