Один черт осталось почти полцентнера груза. Но это было нестрашно. Вообще это вопрос интересный, сколько можно с собой утащить и что надо брать с собой. Многие думают, что на велосипеде много не увезешь. Ну это как посмотреть. Для начала советую прикинуть, сколько груза каждый может в рюкзаке унести с собой. Килограмм тридцать крепкому мужику пять километров пронести довольно тяжело, а тем более десять километров. Сорок-пятьдесят килограмм мало кто столько пронесет. Но на велосипеде если ехать, то, хорошо подтянув спицы, вполне реально пару десятков километров провезти полсотни килограмм, главное чтобы суммарный вес наездника и груза выдерживал велосипед. Причем обычный "Аист" под это дело как правило используется. Но если очень надо, то можно на несколько километров завезти на велосипеде сотню, а то и полторы сотни килограмм груза. Обычно так мешки перевозят, при этом, само собой, идут и ведут рядом груженый велосипед. По пашне четыре-пять мешков с картошкой на велосипеде так вывезти так же тяжело, как занести один мешок на своем горбу. Само собой, те же мешки по хорошей грунтовке намного легче завести на велосипеде, чем по пашне. Проверено без преувеличения миллионы раз.
Потому с рюкзаком и сумками я стал при свете утренней зари добираться до дороги на Ивенец через Дайнову. Первый перерыв на отдых сделал на дороге Ивенец-Бакшты, заколебавшись с перетаскиванием груза в тайник и продиранием к этой дороге, в ходе которого еще и переправлялся через речку. Но только устроился поудобнее, как увидел проезжающий в нужную сторону ГАЗ-АА, он же "полуторка". Проголосовал, машина стала, и водитель спросил:
— Привет, тебя куда подвезти?
— Мне бы в Ивенец подъехать, могу и сам, но тяжеловато.
— Давай закидывай велосипед и барахло в кузов, подвезу.
— Спасибо!
В разговоре узнал, что потому так рано в лесу водитель с машиной, что закинул в лес подальше собирать чернику пенсионерок и детей. Известная проблема: денег нет, так что в заготконтору сдают ягоды. И заехали подальше, чтобы гарантированно попасть на еще нетронутые ягодники. Ругал свою машину водитель вполне заслуженно: у трудовой лошадки войны, оказывается, спереди всего одна рессора, которую выбить раз плюнуть, влетев на немалой скорости в яму или канавку. Или на "спящий полицейский", подумал я про себя. Кстати, прокололся нечаянно: спросил, как лучше ехать на Минск. Ладно б просто спросил, а то:
— Подскажите, как лучше выехать на Минск: через Волму или Першаи и Раков?
Оказалось, что дороги через Волму к шоссе Дзержинск-Заславль еще не существует, точнее, есть только грунтовая дорога. На Минск лучшая дорога это через Ивенец, Першаи, Раков и дальше как М6, М7 идут, так и ехать через Новоселье, Хатежино. Хорошо хоть не спросил, а не лучше ли выехать через Киевец на четырехполосную магистраль Минск-Вильнюс и Минск-Гродно. Мля, забыл что тут дороги отвратительные.
Дальше нормально было. Из Ивенца, попутно ужаснувшись обращению с костелом, направился на Минск. Увидев километровые очереди за хлебом и серыми макаронами, понял, что не зря запасся едой так, чтобы в магазины не заходить (мне без особого труда удалось запастись советскими рублями образца 1961 года). И не зря с батей надрывались, таща мешки с зерном разных видов с дороги на партизанский остров.
Тяжело было ехать груженым, но по брусчатке до Першаев и дальше по асфальтовой магистрали Гродно-Минск после обеда был в деревне Раков, под которым и пообедал (у меня к тому же был второй завтрак). Асфальтовая дорога Гродно-Минск напоминала современную мне дорогу Першаи-Ивенец или Заславль-Дзержинск, потому как такая же узкая и извилистая, но с асфальтом. Сильно устал, но, сжав волю в кулак, к вечеру был в деревне Кунцевщина, которую я помнил микрорайоном Минска. В стороне от дороги ближе к деревне Медвежино я нашел стог, не видный с дороги, и остановился на ночевку. Второй завтрак, обед, ужин и на следующее утро были из тушенки с хлебом. Была еще и колбаса, пил простую воду.
Не мог сразу уснуть, сказывалась усталость, да и мысли разные в голову лезли. Подумалось, что я не тот человек, чтобы лезть в исправление истории. Не гений. Но, если разобраться, то и Хрущев не слишком умный сельский мужик во главе страны. И Сталин до гения не дотягивет, раз начало войны провалил. Брежнев туда же. Говорят, Хрущев любитель приврать в своих достижениях. Так не он один такой. И Сталин любил, и Лукашенко этим постоянно грешит. Это из тех правителей, кому есть чем похвалиться.
Причем Никиту Сергеевича у меня желание считать сволочью сразу отпало, когда узнал, что Хрущев в бедной стране вообще отменил плату за высшее образование. Больно уж это непохоже на дурака и сволочь. Понимаете, в 1990-е годы жили мы очень бедно, я в летние каникулы подрабатывал в лесу вместо того, чтобы как мои сверстники быть в компаниях гопоты в городе. Мое поколение называют "поколение Пепси", но на частое питие этого напитка денег не было. И едва у родителей хватило денег, чтобы я на бюджетной основе закончил технический ВУЗ, а ведь отец в советское время получал летом больше пятисот рублей в месяц. А если б не было в советском наследии бесплатного высшего образования?
Блин, как все болит! Проснулся на рассвете и едва мог пошевелиться от боли, такое последний раз было, когда на спор проехал сотню километров на односкоростном велосипеде за день. Сейчас было меньше на двадцать километров (спасибо водителю "полуторки", а то бы больше было), но зато с грузом. И отлеживаться весь день было нельзя! Из сена на землю упал мешком и стал по земле кататься, разминаться. Яркие у меня сейчас ощущения в стиле "лапы ломит, хвост отваливается…".
Хотя я соврал немного, в армии тоже было много нагрузки, немного в другом стиле. Я служил в такой воинской части, где не бегали марш-бросков, не копали окопов. Вообще. Всего три физических норматива: бег на 100 метров и на километр, и, конечно же, подтягивание. Да и не слишком командование беспокоилось за сдачу нормативов, в том числе и за строевую подготовку. У нас в рембате бронетехники были другие прелести, на фоне особо выдающихся из них считали счастьем лишний попасть в любой наряд. Потому что служба в рембате это не только ремонт, но и переноска и укладка запчастей от танков и другой бронетехники. После укладки аккуратными стопками катков от танков прям горишь желанием попасть на следующий день в наряд по роте, шатаясь от усталости по дороге на обед. И катки весом по два центнера каждый укладывали обычные пацаны бригадами по четверо, пришедшие в армию со школьной или студенческой скамьи. Причем неважно какие, крепыши по 180 см ростом или худенькие пареньки по полтора метра ростом. Или переноска танковых редукторов-гитар при помощи двух ломиков, которые, толщиной с палец каждый, под такой тяжестью гнулись как деревянные или пластиковые прутья. Каждый десятый солдат за время срочной службы лежал в госпитале с грыжей. И после армии без всяких тренажеров хватало физической нагрузки.
Короче, я кое-как поднялся, собрал волю и силы в кулак, и выбрался на дорогу. Был восьмой час утра. И потому я въехал в город еще до начала рабочего дня. Минск в 1961 году сильно отличался от города начала 21 века. Само собой, не было двадцатиэтажных многоквартирных домов, да и вообще в столице БССР явно преобладал частный сектор из деревянных домов постройки второй половины сороковых годов. Но пятиэтажки, которые я привык видеть старенькими, строили в огромных количествах. Только самые главные улицы были заасфальтированы. Еще, было совсем мало легковушек, больше автобусы и грузовики. Но и в районе восьми утра ничего похожего не было на автомобильные пробки, из-за которых с МКАД в центр несчастные десять километров дай бог за час проехать в такое же время. Путепровода на улице Кальварийской там, где торговый центр "Корона", не было, его заменял железнодорожный переезд. Не было и контактной сети для электричек. Естественно, мне пришлось подождать, пока проедет поезд, который тащил паровоз. Потом второй в другую сторону. Мля, вони не меньше, чем после тепловоза, а копоти в десять раз больше.
Но, слава богу, примерно в полдевятого я был уже на проспекте Ленина, по которому почему-то ходили трамваи. Зато явно не было метро.
Но долго не смотрел по сторонам на почти новые здания, сразу направился к главному входу в республиканское управление КГБ. Вид города подтвердил мое подозрение, что СССР развивался огромными темпами после смерти Сталина. А ведь среди левых постсоветского периода неприлично утверждать, что большая, если не основная часть советского наследия создана во времена позднего СССР.
Немного задержался у входа, сделал глубокий вдох и выдох, и вошел. Внутри меня встретил пост с сержантом КГБ. Тот сразу меня спросил:
— Здравствуйте, вы к кому?
— Я к самому генералу Петрову Василию Ивановичу, у меня стратегически важная секретная информация для страны.
— Подождите минуточку, — сержант вызвал кого-то, и ко мне подошел капитан КГБ, плотный невысокий лысоватый шатен примерно моего возраста, и сказал:
— Я дежурный следователь капитан Рысевец. У вас важная информация? Давайте предъявите документы, скажете у меня в кабинете, какой информацией владеете.
— Я прошу меня провести к Василию Ивановичу, чтобы лично ему все рассказать.
— Гражданин, к нему много желающих попасть, так что сначала мне все сведения доложите и предъявите документы, — пока вежливо на меня наезжал капитан.
— Свой паспорт только генералу КГБ Петрову покажу.
— Паспорт предъявите! Быстро! — уже строго потребовал Рысевец, тут направился ко мне дежурный наряд с ясными намерениями.
— Хорошо, никому не показывайте кроме Петрова, — с этими словами я протянул в обложке без надписей свой паспорт гражданина Республики Беларусь. Наряд стоял в нескольких шагах, готовый на меня броситься, а я стоял расслаблено, держа свой велосипед с сумками и рюкзаком. Капитан выхватил мой паспорт и раскрыл так, чтобы никто кроме него не видел, что там написано. Только раскрыл, так стал медленно листать и читать, глядя в паспорт, как баран на новые ворота, как скомандовал: