В дверь постучали, в образовавшуюся щель просунулась голова Вадика.
– Ну как? – спросил он.
– Лекарство я дал, но до завтрашнего дня ей лучше не есть ничего. И тем более не пить.
– Тогда мы одни поедем, всё равно здесь толку нет, – тут же сориентировался Вадик. – Я передам Сосницкому, что вы натуральные засранцы.
– Пристрелю суку, – послышался хриплый голос. – Дай только оклематься, весь рынок переверну. Он у меня этими чебуреками срать будет до конца жизни.
– Ожила, – Вадик показал большой палец и исчез.
Насчёт пристрелить Нестерова не шутила, сама она никогда об этом не говорила, но Димка совершенно случайно увидел у неё в сумочке пистолет. И тоже об этом не стал упоминать, мало ли зачем следователям личное оружие.
Хлопнула входная дверь, на экране было видно, как открываются ворота и полицейский «уазик» выезжает со двора. Вадик с Викой свалили на день рождения их общего друга – Сосницкие их всё равно до позднего вечера не отпустят, так что Дима и Алиса остались в доме одни.
Обычно выходной проходит быстро – оглянуться не успеешь, как наступает понедельник, и новая рабочая неделя. В случае Куприна должен был наступить вечер воскресенья и очередная смена в больнице, но ему позвонила старшая медсестра и сказала, что дежурства не будет, потому что больных совсем немного, и заведующий терапией решил, что они и без Димки справятся.
– Минус тысяча, – приуныл молодой человек, с деньгами с каждым днём становилось всё сложнее.
Вариант, предложенный завхозом, выглядел всё более заманчивым, пять, а то и шесть миллионов в столице не бог весть какие деньги, но на первое время хватит снять комнату и найти работу, а там уже можно и что-то прикупить в ближнем Подмосковье. И в то же время продавать дом не хотелось, он здесь две трети жизни прожил, бабушку с дедушкой похоронил, Плотников сказал, что и сдать тоже можно, пусть не за сто тысяч в месяц, но хотя бы за пятьдесят. А если ужаться, то и сдавать не придётся, может, ещё всё образуется, отчим тоже обещал помочь, через знакомых устроить куда-нибудь.
И вообще, сбежать в Москву или Питер значило отгородиться от проблем и сложностей, такого Димка себе старался не позволять. Проблемы надо решать, иначе они только копятся, а он, Дмитрий Куприн, самостоятельный взрослый человек, ответственный и отвечающий за свои поступки. Ребёнок родится, или Алиса намекает на совместную жизнь, или Земля в опасности, само собой это не рассосётся. Значит, надо решиться и рассказать Нестеровой про Майю, она имеет право знать. Знать, что в сердце Димки есть только одна женщина, и это она, Алиса Нестерова, а всё остальное значения не имеет. Молодой человек был уверен, что его поймут и искренность оценят, он бы и раньше рассказал, но следователь всю неделю провела на работе и появилась только в субботу к вечеру, мрачная и загруженная проблемами, наверняка с ним, Димкой, не связанными. Так что до понедельника этот разговор мог обождать, но только до понедельника, дальше тянуть он не собирался.
Алиса в этом мире оклемалась, а к вечеру, точнее к ночи, даже решилась выбраться из дома – не на день рождения, а всего лишь в кино, на «Династию Канга». Правда, там продавали попкорн, но девушка мужественно проигнорировала запах масла и карамели, Димка в знак солидарности с ней тоже не стал ничего есть и просидел весь фильм, уткнувшись в экран – не то чтобы он был фанатом «Мстителей», но франшизу очень даже уважал.
– Прогуляемся? – предложила Алиса, кутаясь в куртку.
От торгового центра, где находился кинотеатр, до дома было минут тридцать неспешным шагом по знакомым улочкам. Местная гопота Димку знала, как-никак с детства в одних песочницах ковырялись, и не приставала, только сиги пару раз стрельнули, но вежливо и без наезда.
Некоторое время они шли молча, Димка в который раз мысленно отложил серьёзный разговор на следующий день и любовался девушкой, а заодно и звёздами. Погода была ясной, над головой ярко сияли звёзды, а вот луны почти не было видно, только тоненькая часть диска, остальное скрывала тень от Земли. Новолуние. Где-то там в это время, в другом мире, Димка аки Николай Соболев наверняка приступил наконец к поискам инопланетного квазиразумного кристалла, чтобы спасти Землю и человечество.
– Ты чего пялишься на небо и улыбаешься? – спросила подозрительно Алиса. – Дури накурился?
– И это говорит дочка космонавта, – парировал Димка.
– Уел, – улыбнулась девушка. – Знаешь, я иногда думаю, вот не было бы всей этой перестройки, люди бы не забыли про космос, наверняка не просто спутники запускали, а летали бы на другие планеты, может, на Марс или Венеру.
– На Марс, поселение на полторы тысячи человек, – машинально сказал Димка.
– Что?
– Да читал недавно одного предсказателя, тот как раз писал об этом, – вывернулся молодой человек. – В двадцать шестом году построят огромную орбитальную станцию «Марс–1» и отбуксируют её на орбиту красной планеты. А одну из секций опустят на поверхность, в ней постоянно будут жить двадцать пять колонистов, и постепенно вокруг этой секции выстроится целый город. К две тысячи сорок пятому году.
– Чушь какая-то, – Алиса фыркнула, – я понимаю, если в общих чертах предсказывать, можно логично обосновать. Но когда такая конкретика, это уже художественная фантастика. Ты какую последнюю книжку читал?
– Про Веласкеса.
– Испанский художник? Знаю, у меня была такая, кажется, Фейхтвангер написал
– Нет, Фейхтвангер «Гойю» написал, а это про парня из вымышленного мира, просто фамилия одинаковая, – Димка смутился, – в общем, чепуха, ничего особенного. Вот и пришли. Странно, я вроде свет в подвале выключал. И машина чья-то стоит, вроде не соседская.
Алиса пошла наверх, переодеваться, а Димка толкнул дверь в подвал – с тех пор, как здесь поселились гости, а планшет превратился в бесполезный кусок стеклопластика, замок он не навешивал.
– Павел Семёнович? – молодой человек от удивления впал в ступор.
У дальней стенки стоял завхоз, весь перепачканный в кирпичной пыли. Точнее, самой стенки частично не было, в ней появилась небольшая дверца, приоткрытая, и из неё дядя Паша только что вылез с большой спортивной сумкой в руках. Судя по напрягшимся мышцам, очень тяжёлой.
– Дима, ты же на дежурстве должен быть, – незваный гость ничуть не смутился. – В терапии.
– Отменили дежурство, – Димка попятился.
– Погоди, – дядя Паша поставил сумку на пол. – Ты ведь об этом тайнике не знал?
Молодой человек машинально кивнул. Ему и в голову не приходило, что за кирпичной кладкой что-то есть – она всегда выглядела монолитной и не простукивалась.
– Раньше не знал, а теперь и подавно там нет ничего, – завхоз наклонился, достал из сумки несколько банковских упаковок, положил на стеллаж рядом с солёными огурцами. Потом добавил ещё четыре. – Этого хватит на ремонт и на Москву. И на спиногрыза, ты уж обеспечь. А теперь я тихо уйду, и ты меня не видел, хорошо?
Это Соболев был героем, а Куприн – пока ещё нет. Димка отступил на шаг, освобождая дяде Паше место и даже не задумавшись, откуда тот знает про будущего ребёнка. Завхоз подхватил сумку, сделал шаг и остановился, а молодой человек почувствовал, как к его затылку прижался пистолет.
– Свидетелей оставляешь? – раздался женский голос.
Его обладательница сошла с лестницы, Дима узнал дочку Нефёдова, живую и вполне здоровую.
– Ты, Лена, парня не тронь, он не при делах, – дядя Паша не торопясь подошёл к женщине, мягко, но твёрдо отвёл ствол пистолета в сторону, достал из сумки ещё несколько пачек, положил на ближайшую полку. Вблизи были видны стодолларовые купюры. – Наследство тебе, имеешь право. Пойдём, прогуляемся, проводишь нас до калитки, а то наделаешь глупостей, потом жалеть будешь. И телефон выложи, чтобы соблазна не было.
Дима кивнул, вытащил из кармана трубку, положил на стеллаж рядом с деньгами.
– А бабушка с дедушкой про схрон не знали, так и померли, – непонятно отчего сказал он.
– Жизнь – штука хреновая, – завхоз качнул головой, – люди мрут один за другим, даже молодые, куда там старикам. Да, Ленусик?
Дочка Нефёдова хохотнула. Они вышли на улицу и гуськом направились по слабо освещённой дорожке к калитке – впереди завхоз дядя Паша, или скорее Серёжа, с сумкой в руке, за ним Димка, и Елена Нефёдова замыкающей. Когда до забора оставалось несколько шагов, и дядя Паша взялся за ручку калитки, раздался выстрел.
Позади них, метрах в десяти, стояла Алиса, держа пистолет в вытянутых руках. Лицо у неё было напряжено, нижняя губа слегка дрожала. На лбу выступили капельки пота.
– Куприн Сергей Иванович, вы задержаны, – сказала она, голос ушёл вверх от волнения, – держите руки на виду. Нефёдова Елена Ефимовна, положите оружие на землю.
– Ты стрелять-то умеешь, пигалица? – дочка Нефёдова ухмыльнулась. – Или для красоты дуру таскаешь?
– Умею, не сомневайся. Сдавайся, через минуту тут будет опергруппа.
– Когда будет, тогда и поговорим, – Нефёдова пистолет не опустила.
Завхоз рванул калитку на себя, перекатился по земле, уходя от пули, которая чиркнула по столбу, и скрылся за забором. Следователь от досады закусила губу, перенесла вес тела на правую ногу, делая первый шаг в погоне за главным преступником, Нефёдова от волнения нажала на спусковой крючок, раздался выстрел. Алиса пошатнулась, изумлённо посмотрела на левое плечо, там, на футболке, расплывалось кровавое пятно. Она выстрелила в ответ один раз, потом второй, пошатываясь, подошла к упавшей на землю Нефёдовой, носком кроссовки отодвинула от её руки пистолет.
– Куприн сбежал? – прохрипела она, в её глазах плескалось отчаяние, пятно доползло до живота, набухшая майка свисала отяжелевшими кровавыми складками, пистолет в руке дрожал. – Вот тварь. Твари! Вся семейка такая. Значит, по бабам от меня бегаешь?
– Да никуда я не бегаю.
Димка водил глазами от Алисы к дому, решая, что лучше сделать первым делом, когда та опустит оружие – принести аптечку или сразу начать первую помощь оказывать. Несмотря на обилие крови, рана на первый взгляд была неопасная, пожалуй, лучше просто перетянуть и ждать бригаду «скорой». Которую он сам вызвать не мог – но тут пресловутая опергруппа постарается. А в голове звучал голос девушки – «Куприн Сергей Иванович, вы задержаны». Сергей Куприн. Отец.