– Для маленьких вход бесплатный, – сказала билетерша.
– Я не маленькая, – сказала я. Но мама взяла меня за руку, и мы пошли туда, где всем давали теплые куртки. Куртки специальные – когда нужно, они издают неслышный сигнал, чтобы животные близко не подходили.
– Где мамонты? Где мамонты? – спрашивала мама у всех. Но мне было интересно и на других животных посмотреть. Которых я живыми еще не видела. Только по стерео.
Там были козы. Были коровы. Лошади. И олени. Их можно было покормить. Рядом с ними ходило мало людей. Наверное, все хотели посмотреть мамонтов. А мне и здесь интересно.
– Можешь сесть на него, – сказал человек, который кормил оленей.
– Что вы говорите, товарищ! – сказала мама. – Разве так можно?
– Можно, – сказал человек, подхватил меня под руки и посадил на оленя. Олень повернул голову и посмотрел на меня.
– Издалека приехали? – сказал человек.
– Земля Санникова, – сказала мама.
– Понятно, – сказал человек. – Ребенок домашних животных не видел.
Он взял меня за руку и показал всех домашних животных. И птиц показал, которые по загончику ходили и клевали.
А потом мы пошли к мамонтам. Для этого пришлось выйти из купола. Дверей не было, только горячий воздух из отверстий дул.
По большому полю, покрытому густой травой почти в мой рост, ходили мамонты. И носороги. И все они покрыты длинной шерстью. Они оказались вблизи такими огромными, что я прижалась покрепче к маме.
– Не бойся, милая, – мама засмеялась. – Они нас не тронут.
А я и не боялась, что тронут. А вот наступить могут. Вон они какие огромные! Рядом с ними даже мама выглядит крошечной.
К нам подошел экскурсовод и стал рассказывать, что мамонты и носороги давным-давно вымерли. Но ученые нашли их живые клетки и вырастили заново. И пустили здесь пастись. А раньше здесь только олени паслись.
А я спросила:
– А можно так же восстановить динозавров? А неандертальцев?
Но экскурсовод сказал, что ни динозавров, ни неандертальцев восстановить нельзя.
Надо в этом хорошенько разобраться, решила я.
Как мы сели на поезд
Я очень хотела спать, но мама сказала:
– У нас поезд. Вставай, засоня!
– Счастливого пути, – сказала девушка, которой мама отдала ключ от номера. – Приезжайте еще.
– Приедем! – сказала мама.
И опять мы поехали по монорельсовой дороге. Туда, куда мы прилетели на дирижабле. Потому что это – транспортный узел. Не такой, который на веревке завязывают. А такой, где собирается много дорог.
Когда мы туда приехали, мне уже совсем не хотелось спать. Но люди, которые там были, спали. Кто-то в креслах, кто-то на полу. Между ними ездили роботы-уборщики. Роботы были похожи на цыплят, каких я видела в зоопарке, только больших и железных. Они пищали, объезжали спящих и собирали мусор.
Мы подошли к нашему вагону. Там стояла бортпроводница и проверяла билеты. А рядом с ней стоял солдат. И держал на поводке собаку. И еще автомат у него был.
– До Новосибирска? – спросила бортпроводница, проверяя билеты.
– Почему до Новосибирска? – удивилась мама.
– У вас так в билетах указано.
Мама взяла билеты и проверила.
– Странно, это ошибка… Я брала до Красноярска… Какой-то сбой при заказе, сейчас сбегаю, поменяю.
– Вы не успеете, – покачала головой бортпроводница. – Но билет можно переоформить в дороге. Я попрошу начальника поезда к вам подойти.
– Не надо беспокоиться, – сказала мама. – Новосибирск так Новосибирск. Нам и Новосибирск подойдет. Да, Почемучкина?
– С собакой в купе нельзя, – сказала бортпроводник. – Вам нужно разместить ее в специальном отделении.
– Это не собака, – сказала мама. – Посмотрите, на нее даже овчарка не реагирует.
– Овчарка дрессированная, – сказала бортпроводник. – Она только на опасные вещи реагирует. А ваша собака не опасна. Но ей все равно в купе нельзя.
– Это не собака, – объяснила я. – Это Федя. Он всегда со мной.
А потом мама объяснила. И нас впустили всех вместе.
Как мы ехали в поезде
Я думала, внутри поезда как в дирижабле. Но там оказалось все по-другому. Был коридор и двери. Двери раздвигались, и за ними были комнаты. С кроватями. Одна над другой. И с креслом. А еще была комната с умывальником. И маленький столик. На столике стоял чайник и лежали разноцветные коробки.
– Вот и наше купе, – сказала мама. – Спать будешь внизу. Чтобы не упасть.
– Я хочу спать наверху, – сказала я. – Оттуда лучше видно.
Мама засмеялась.
– Когда спишь, в окно не смотришь. А днем можешь там сидеть. Только осторожнее.
Пока я думала, как мне залезть наверх, мама откинула небольшую лесенку.
– Забирайся, а я пока вещи разложу.
– А что мы будем кушать?
– Чай можно попить. – Мама показала на коробки. – А потом что-нибудь придумаем. В ресторан сходим.
– Ресторан? – В ресторане я никогда не была.
– Да. Красиво оденемся и пойдем. Только сейчас еще рано туда идти.
Мама стала раскладывать вещи, а я глядеть в окно. Потом мама села в кресло и стала задумчиво на меня смотреть. Будто спросить хотела. Но не спрашивала. Только смотрела. А я смотрела в окно.
Потом она сказала:
– Странно все это, странно. Почему именно Новосибирск?
Но тут в дверь постучали. Мама открыла, и человек в форме сказал:
– Я ваш бортпроводник. Сейчас отправляемся. Если в купе есть провожающие, то им пора выходить.
– У нас только отъезжающие, – сказала мама. – Провожать нас некому.
– Сожалею, – сказал бортпроводник. – Это очень грустно, когда некому провожать. По любым вопросам обращайтесь ко мне. – Он отдал честь.
Поезд поехал. Я даже не сразу поняла, что это мы поехали. Мне показалось, что поехал соседний поезд. И только когда внизу замелькали дома, я закричала:
– Ура! Поехали!
Мама тоже присела у окна и сказала:
– Когда я была маленькой, то ездила по старым железным дорогам. И всегда любила слушать стук колес. А тут никаких звуков. И скорость почти как у самолета.
Поезд выехал из-под купола. И смотреть стало не на что. Все коричневое и зеленоватое. И плоское.
Как мы пошли в вагон-ресторан
– Пойдем в ресторан, – сказала мама. – Надо покушать горячего.
Федю оставили в купе и пошли. Люди стояли у окон и смотрели. Я тоже выглянула и увидела еще город. Много куполов. Из них торчали длинные трубы. Такие длинные, что уходили в небо.
– Горный комбинат, – сказал мне дядя. – Видишь, трубы какие высокие? Чтобы не загрязнять воздух, их вывели высоко-высоко.
Я хотела расспросить про комбинат, но мама ушла вперед. И я побежала за ней, так как не хотела заблудиться. Но где здесь заблудиться? Один коридор, даже не заметно, как из одного вагона в другой переходишь. Только цвет меняется. Наверное, чтобы все знали, в каком вагоне они едут.
В ресторане все столики были заняты. Но тут нам замахали:
– Идите ко мне, здесь есть места.
Махал нам дядя в разноцветной рубашке. Столик, за которым он сидел, стоял у самого окна. Окна здесь не как в купе. От потолка до пола. Поэтому казалось, будто мы по воздуху едем. Без всякого поезда.
– Здорово, да? – подмигнул дядя. – Меня зовут Иван. Я – гость. И не просто гость, а гость с юга. Помните это кино? Обожаю старинные комедии! А вас как звать-величать?
Мама сказала, и мы пожали друг другу руки. Я тоже пожала, ведь я почти взрослая.
Мама нажала кнопки заказа, в центре стола открылось отверстие. Мама поставила передо мной суп. Самый нелюбимый. Куриный.
– Чем занимаетесь? – спросил Иван маму.
Мама рассказала, чем она на острове занимается. Я неохотно ела суп и смотрела в окно. Но тут Иван хлопнул в ладоши:
– Да что вы говорите?! Такой специалист, как вы, мне позарез нужен! Представляете, у меня там, на юге, целый завод, а рабочих рук не хватает! То есть все автоматизировано, роботизировано, как положено, но с технически грамотными кадрами – беда!
Мама сказала:
– Пригласите молодых специалистов. Их в Арктании целый вокзал сидит, ждет направления на стройки.
– А зачем, по-вашему, я сюда приезжал? – сказал Иван. – Именно для этого. В Бюро по трудоустройству палатку разбил, дневал и ночевал там. Спасибо сотрудникам, вошли в положение. Уговаривал тех, кому работы в Арктике не находилось, ехать к нам. У нас тепло, фрукты круглый год. Нет, не хотят! Представляете? Арктику им подавай. Мороженую оленину, отмороженный нос – романтика, я не спорю. А у нас что? Пошив рубашек, костюмов и прочий текстиль. Сейчас расширяться будем, новые корпуса закладывать, тоже стройка. А кому строить? Где руки человеческие? Европа у нас рубашки из рук рвет, да и в Арктике без рубашки ходить не будешь.
– Проблема с рабочими кадрами стоит остро, – сказала мама.
– Не хочу больше супа, – сказала я.
– Значит, к нам, на юг? – обрадовался Иван. – Софья, хочешь есть виноград?
– Хочу, – сказала я.
– Ну нет. – Мама засмеялась. – Как-нибудь в другой раз.
Тут у Ивана зазвонило, и он достал из кармана телефон, такой огромный, что голограмму даже нам хорошо видно было.
– Товарищ Волонтир, это вы оставляли заказ на добровольцев у нас в базе?
– Я оставлял, – сказал Иван. – Только…
– Что же вы не проверяете статус заказа, товарищ Волонтир? Тут к вам целая бригада собралась ехать!
– Бригада? Вы ничего не путаете?! Ни гроша, да вдруг алтын! Здорово! Работа всем найдется!
– В общем, свяжитесь с бригадиром…
Мама дернула меня за рукав:
– Пойдем, не будем мешать.
Я помахала гостю с юга, но он не заметил.
Как я увидела железную руку
После обеда мама сказала:
– Я буду спать. А ты забирайся на верхнюю полку и смотри в окно.
Я лежала и смотрела. Но ничего интересного не было. Иногда проезжал встречный поезд. Но так быстро, что не разглядишь. Федя сказал, что тундра скоро кончится. И будет тайга.