кат велосипед. Какие варианты?
По счастью, на ближайшем мосту работал стилизованный под крепостной контрфорс информационный терминал, и миловидная девушка на отличном английском проконсультировала его насчет возможных видов транспорта. Новомодный вайр-роллинг, когда с крыши одного здания по длинному тросу переезжаешь на другое, Олег забраковал: долго подниматься. Такси показалось неэкономным. В результате остановились на термал-скутере – самокате с питанием от работающих на атмосферном тепле батареек: рядом как раз маячила стойка с ними, а чувство равновесия у Олега всегда было отличным. Справочная девушка поощряюще улыбнулась ему и растаяла во взрыве маленьких белых снежинок на патриотическом черно-красном фоне, сменившись рекламой ближайших кофе-шопов и дешевых ночлежек.
Скутер катил ходко, и уже минут через десять, проехав длинный подвесной мост, Олег притормозил у построенного в форме корабля здания. В нем не горело ни огонька, а может, просто использовались стекла с односторонней прозрачностью, и это сбивало с толку. Если центр работает, то можно будет подняться на самый верх, рассмотреть оттуда панораму ночного города, поглазеть на квадратный приземистый Музей судоходства и стоящие на приколе древние яхты. Наверху сейчас, наверное, негромко играет музыка, растут в аккуратных кадках забавные деревца с непроизносимыми названиями, стоят амфитеатром удобные эргономичные лавочки, работает крохотное кафе – миниатюрный рай для усталого, но кредитоспособного человека.
Вот только холодно…
С почти неслышным шорохом в нескольких метрах позади затормозил велосипед, и Олег обернулся. Надин, милая Надин, взрослая, настоящая, но со всегдашней своей детской улыбкой – не бежала, нет, но быстро шагала к нему, распахнув в приветствии объятия. За ее спиной велосипед с едва слышным шипением въезжал в мигающие красным скобы магнитного захвата.
– Хельги-друг! – Это прозвучало напыщенно, почти церемониально, как в какой-нибудь скандинавской саге, и Олег против воли улыбнулся.
– Привет, Надин, привет, моя лю… – Он шагнул было вперед, но девушка – нет, уже молодая женщина, они были ровесниками – вдруг остановилась. Зона комфорта, сообразил он. Личное пространство.
Так они и застыли, словно приглашая друг друга на странный танец: ему не приблизиться, ей – не отойти.
Олег пришел в себя первым:
– Сегодня ты на удивление точно, минута в минуту. Растешь, взрослеешь, скоро сможешь покупать пиво: оно у вас здесь очень недурное. Хорошо выглядишь, кстати! – Он улыбнулся: румянец на лице женщины был слишком заметен.
Надин шевельнула пальцами, затянутыми в толстый пластик вирт-перчаток, и браслет на его руке отозвался мелодичным курлыканьем:
«Спасибо тебе, Хельги, очень приятно! (радостный смайлик) Я тоже соскучилась, мы не виделись дьявол знает сколько времени – лет семь-восемь, наверное? (задумчивый смайлик) Нет, пожалуй, даже больше! Рада, что ты выбрался из своего медвежьего закутка – это надо отпраздновать! (прыгающий смайлик с бутылкой в руке) Как там у вас идет жизнь, что нового?»
Фразы, темно-серые на бежевом фоне, появлялись и гасли быстро, одна за другой, и было понятно, что она писала их – точнее, выбирала из представленного списка шаблонов – в реальном времени, прямо сейчас. Вот только зачем?
Он откашлялся.
– Хм… Я… Надин, почему ты мне пишешь? Мы же рядом, мы можем разговаривать напрямую! По-настоящему!
«Точно… ты прав… (печальный смайлик) Но я уже привыкла, мне так гораздо комфортнее…»
Олег сообразил и чертыхнулся про себя. Дурацкая забывчивость. Почему в мире, где люди проводят большую часть жизни в виртуальной реальности, общаются друг с другом при помощи простеньких сообщений и цветных рожиц, для несостоявшихся любимых должно делаться исключение?
С другой стороны, если не для них, то зачем все вообще?
– Мне было бы приятнее, если бы ты говорила со мной, – мягко сказал Олег и, видя непонимание на ее лице, уточнил: – Голосом.
«Плачущий смайлик».
– Что ж, ладно, я постараюсь – ради старого друга, – вздохнула Надин и, сверкнув очками допреальности, продолжила с некоторым напряжением – сказывалось отсутствие практики: – Но я и правда очень-очень рада, что ты выкроил наконец время из своего напряженного графика и соизволил проведать землячку, прозябающую в чужих унылых краях… Шучу, конечно, я отлично тут устроилась! Но нам не следует стоять здесь и мерзнуть – плохая идея! Предлагаю сделать бэт-джамп… не знаю, как это по-русски… словом, взлететь на крышу «Немо-центра»!
– Надин, лифт…
– Для седых дедушек и ограниченных физически личностей, – отмахнулась она. – Этот трос должен выдерживать до двухсот килограмм, так что волноваться не о чем.
– Должен?
– Ну, так написано в инструкции… но ты не переживай, у нас хорошая медицина, в случае чего разживешься бесплатными биопротезами – они классные, ни за что не угадаешь, какие я себе уже установила!
И, не успел Олег понять, было ли это не очень удачной шуткой, Надин выстрелила из руки вверх какой-то длинной штукой вроде стрелы с веревкой, а потом шагнула к нему, обхватила за шею – куда пропала личная дистанция? – и с силой оттолкнулась от земли.
Они летели – не слишком быстро и без ускорения, но поднимались, держась на тонком прочном тросе и, вероятно, мощном пьезодвигателе. Пожалуй, на лифте было бы быстрее и уж точно куда безопаснее. Но это… уходящий вниз темный город, перечеркнутый блестящими тусклым ртутным сиянием каналами, и падающее сверху глубокое перевернутое небо, и смеющиеся глаза Надин совсем рядом…
Это было как в старых трехмерных фильмах, словно старт ракеты, уходящей в далекий космос, вот только космонавт не носил скафандра и был абсолютно беззащитен перед жестоким светом далеких острых звезд и бесчисленными роями чужих, незнакомых миров. Правда, не похоже было, чтобы его это хоть немного волновало.
Наверху все было, как он помнил: амфитеатр, кафе, музыка и прочее, только от ветра теперь оберегали прозрачные полимерные щиты, а место бармена-мигранта заняли, похоже, пищевые автоматы, но это были мелочи, не заслуживающие внимания. Они были здесь, и они были одни, и все чертово напряжение последних безумных недель немного оставило его.
Надин уже вызвала электронное меню и задумчиво его изучала, когда Олег наконец очнулся от своих мыслей.
– Послушай… совсем забыл… родители настояли и очень просили передать, – он зашуршал карманами рюкзака. – Сказали, ты любила его в детстве, и хотя я ничего такого не помню, но… вот.
Надин широко распахнула серые глаза, узкое лицо осветилось мягкой улыбкой, и она снова стала той девчонкой, что была грозой яблоневых садов на далеком юге много-много лет назад.
– Спасибо за подарок! – Она буквально вцепилась в яркую обертку шоколадной плитки. – Какой интересный дизайн! «Генеральский»! Поразительно! И огромная советская звезда сверху – любите вы это дело!
«Смайлик в ушанке, в руках бутылка и балалайка».
– Надин, звезда – обычный элемент оформления… В Штатах точно такая же, хоть и белая…
– Да-да, конечно… – Она прижала плитку к лицу и с силой втянула воздух. Смешно наморщила нос. – Ну, я же говорила – от него буквально пахнет коммунизмом!
– Это какао-бобы, – пояснил Олег, невольно снова растягиваясь в глупой беспричинной улыбке. Беспричинной? Он был снова рядом с Надин, и она была рада, и она говорила с ним. Боже, как давно это было… – Климатически адаптированные, из Белоруссии. У вас таких нет.
– Ха! Вот еще, – скорчила гримаску девушка, быстро-быстро нажимая какие-то кнопки в виртуальном меню. – Одну секунду… готово. Тебе я заказала какао со взбитыми сливками, двойную большую порцию, и шоколадный торт – потому что вечером на него скидка, и чтобы ты увидел, что у нас шоколад тоже бывает вкусным, и еще потому, что ты его любишь, я помню.
– Я люблю… – начал было Олег, но тут Надин отпрыгнула к стойке, чтобы забрать поднос, и потом обратно, так что закончить фразу не получилось. Все равно она оказалась бы, наверное, не к месту.
Некоторое время они просто сидели, наслаждаясь вечером и обществом друг друга, перебрасывались малозначащими замечаниями, поглядывали вокруг. На город уже почти полностью опустилась темнота, и мощные ртутные прожектора подсвечивали только несколько пустых соборов да огромный массив Бизнес-Сити в центре города, где работа не прекращалась даже ночью. От близкой воды ощутимо тянуло холодом, но никакого запаха – мощные насосы гнали в каналы морскую воду, и застоя не происходило.
– Как тебе Большой Амстердам? – Надин повела рукой вокруг, на мерцающие неживым голубоватым светом гигантские стальные и стеклянные шпили, полностью закрывающие теперь устье Амстела. Олег пожал плечами.
– Я прилетел вчера поздно вечером, остановился в Схипхоле, древний «Ибис» еще работает, оказывается, так что, в общем, осмотреться пока не успел…
– Вечером! – понимающе подмигнула Надин. – Зато наверняка в красный район уже наведался?
«Анимированный смайлик, совершающий непристойные движения».
– Грешен, – согласился Олег. – Встреча с вашими инженерами, ради которой я семь часов трясся в самолете, все равно назначена только на завтра.
– Только ради нее, выходит, трясся? – Надин хитро вскинула узкую бровь.
«Только не сорвись, – сказал он себе. – Сохрани трезвую голову. Ты знал, что будет трудно. Ты, черт возьми, все это отлично знал. И все равно согласился. Возьми себя в руки, идиот».
– Долгожданная встреча с тобой, конечно, с лихвой компенсировала все эти мелкие неудобства, – он беззаботно улыбнулся.
Девушка погрозила ему пальцем.
– Будь это кто-нибудь из местных, я бы тут же сбросила запись разговора на рассмотрение Этической службы… Неумышленный харассмент как он есть. Но это же ты… – Она мечтательно зажмурилась. – А что, небось уже присмотрел себе кого-нибудь в красном районе?
– Забудь. Он теперь сильно отличается от того, что я помню.
– Как это?
– Ну… женщины, мужчины и существа непонятного пола здесь были и в прошлый раз… но киборги и животные-гибриды… это как-то не мое. Выглядит отталкивающе.