Валентин_Ус079: Граждане Марса
Топорков с опаской выглянул из-за валуна, потом наклонился ко мне и что-то прокричал сквозь стекло шлема.
— Что? Ничего не слышу! — в ответ проорал я и постучал по своему шлему в районе наушников, которые сейчас изрыгали треск и вой.
Инженер-механик отщелкнул застежки и откинул шлем. В этот момент со стороны станции грохотнуло и мы синхронно пригнулись. Еще через пару секунд на нас сверху обрушился черный ливень.
Я немного переждал, потом вспомнил что почвопатрон у нас был только один, и тоже откинул шлем.
Топорков перчаткой утер с лица черную жижу, заморгал глазами и начал отплевываться.
— Что? — переспросил я.
Топорков еще раз вытер губы и ответил:
— В гидрораспылитель, говорю, она заряд с почвой зарядила… Тьфу, чтоб ее…
Послышалась близкая возня и к нам за валун по-пластунски вылез командир. Оказавшись за нашим укрытием, Еремин присел, удивленно посмотрел на черное лицо Топоркова, потом на меня, и нехотя тоже снял шлем.
— Ну, что будем делать, товарищи колонисты? Какие будут предложения? — спросил Еремин и сам же ответил. — Вариантов масса: можно сесть на электродрезину и рвануть на "Вымпел-6" (всего-то четыреста кэмэ, к утру будем там); можно попробовать вырубить у кибера приемо-передатчик и голосовым управлением приказать ему вырезать шлюзовую дверь станции (но это уже порча казенного имущества, Иваненко из бухгалтерии будет рвать и метать)…
— Можно еще пеноплазой выложить на грунте большие буквы SOS, метров по пятьдесят… — нетерпеливо подсказал я. — Через двое, максимум через трое суток заметят с орбитальной.
— Можно еще перестать острить, и проникнуться серьезностью ситуации. — строго сказал Еремин и повернулся к Топоркову — Сколько еще таких станций? как наша, на Марсе? И — вообще? — он поднял указательный палец вверх, к глубинам космоса.
— На Марсе — девять. Вообще же…. м-м-м… сотни две.
— Во-от… — значительно протянул командир, — Вполне может быть что ровно сейчас или ближайшее время двести экипажей окажутся в такой же ситуации, как мы. А может и намного хуже. Поэтому для начала надо попробовать разобраться, что произошло. Или как хотя бы — собрать максимально больше информации.
На этих словах Еремин снова выразительно посмотрел на Топоркова.
Тот пожал плечами и устало процитировал:
— ПАССАТ-2, Планетарная Автономная Станция Сопровождения Аграрного Типа, вторая модель. Производится с 2051 года на базе боевой машин, по конверсионной программе. Конверсия включает: демонтаж вооружения и ходовой части…
Да, с демонтажем вооружения — это нам здорово повезло, подумал я. Хотя даже будь она только с колесами — укатала бы нас в грунт давно. В рыжий песочек — его еще тут навалом.
— …за весь срок эксплуатации парка машин сбоев выявлено не было…
— Это я и без тебя знаю. — нетерпеливо оборвал его командир. — Ты лучше скажи, что у нее с мозгами стало!
— С мозгами у нее должно быть все в порядке. Там старая добрая электроника, а не эти, — инженер-механик покрутил пальцем у виска, — нейрокристаллы. Тройное резервирование, по мажоритарному принципу. Если что "не так", то она просто отключится. А раз она работает, то станция исправна.
— Так какого же черта она такие фортели тут выдает?! — Еремин яростно мотнул головой в сторону станции.
Топорков вздохнул и снова пожал плечами.
Я воспользовался паузой и выглянул из-за укрытия: грейдер возводил вокруг станции что-то вроде редута, электродрезина подвозила материалы, кибера что-то не было видно. В животе недовольно заурчало — утром поленился как следует позавтракать и перехватил лишь пару галет с чаем; а обед не состоялся, и ужина ожидать не приходилось. Невольно окинул взглядом пустой стол рядом с флагштоком- не завалялось ли на нем хотя б бутербродика от вчерашнего банкета- но, увы, стол был протерт до блеска, а одноразовая посуда и остатки еды уже переварились в утилизаторе. Вспомнив про банкет, посвященный нам, как первым гражданам Советского Марса, я еще больше загрустил. После вчерашних торжественных событий, сегодняшнее происшествие совсем некстати.
За валуном внезапно взвизгнули сервомоторы, и прямо на нас вылетел кибер — в высоко поднятом манипуляторе он держал кувалду. Робот с разгона подскочил к Еремину, манипулятор дернулся вниз, но тут же замер. Командир запоздало вжал голову в плечи и закрылся руками.
— Извините… — проскрипел робот.
Станция перепрограммировала кибера, но четыре закона робототехники были "зашиты" в него на уровне железа. Он снова махнул кувалдой и снова замер.
— Извините…
— А ну, пшел отсюда!!! — заорал Еремин, подхватив с земли булыжник и замахнувшись на несчастного робота.
Тот резво отскочил и покатился обратно к станции.
— Воеводин! — тем же голосом рявкнул командир — А ты чего молчишь?! Ну?! Есть у тебя какие-нибудь идеи?
Я возмущенно поднял брови — а что я? Мое дело биология и агрономия. В механизмы и электронику я не лезу. Но момент был такой, что нужно было что-то выдать, и я попробовал:
— Э-э… Если внутри станция исправна, то может предположить какое-то внешнее воздействие… которое, э-э-м… нарушает ее восприятие?
— Ну, и какое же?!
— Давайте, прикинем… — протянул я, пытаясь на ходу сообразить — Излучение? Солнечная активность?
— Так защита такая, что "ого-го"… — инженер-механик махнул рукой. — Это ж боевая машина была, для участия в ядерных конфликтах.
— Дождь?
— Да что ты! — поморщился Еремин. — И пылевой бури даже не было.
— Попадание микрометеорита?
Мы, не сговариваясь выглянули из-за валуна, разглядывая серебристо-белое пузо станционного модуля и алые буквы "СССР" на нем. Кибер что-то толок в гильзе от почвопатрона. Грейдер зарылся в траншею ниже осей и жалобно повизгивал, пытаясь выбраться.
— Да нет, какой к черту метеорит.
— Но с чего-то же она начала войну против нас? Почему она нас перестала слушаться?
— А может..- робко начал Топорков… — Эти…
— Кто? — не понял я.
— Ну эти, "чужие". Инопланетяне, то есть. Захватили управление станцией. И пытаются нас уничтожить.
— Топорков! Здесь, на Марсе, это мы — инопланетяне! И на сто гигапарсеков в любом направлении, других инопланетян нет, это даже нулеклассникам известно.
— А может мы — это уже и не мы? Может мы мутировали в кого-нибудь, и нам только кажется что мы еще прежние? — отчаянно понес чушь механик. — Я вот помню, у Бредбери читал — были они смуглые и золотоглазые… или наоборот?…
— Топорков, одень шлем, а то тебе голову сильно печет. — печально скомандовал Еремин, видимо потеряв надежду получить от нас хоть какую-то зацепку.
И тут меня осенило!
— Слушай, Топорков, а когда сеанс связи у станции с орбитальной?
— Ежедневно, в двенадцать нуль-нуль. — с кислой миной сообщил инженер-механик. — А что?
— И синхронизация баз данных — тогда же?
— Ну да. — он оживился и выжидающе посмотрел на меня.
— Хе-хе! — меня начало распирать от гордости за свою догадку. — Хо-хо!
— Инженер Воеводин! — рыкнул Еремин — Прекратить "хехекать"! Что надумал? Выкладывай!
Но меня нельзя было так просто остановить.
— А вы еще не поняли?! Посмотрите туда! — я махнул рукой на станцию. — И сюда! — я ткнул на новенькую эмблему Советского Марса на наших комбезах.
— Мы и есть для нее — "чужие"!
— Ну! — с сомнением произнес командир. — Мы граждане Марса еще с вчерашнего вечера. Если бы…
— Точно! — перебил я его. — Но до сегодняшнего полудня мы значились в базе данных станции как Граждане СССР! А в двенадцать часов станция получила с Всеобщего Информатория данные, что теперь Воеводин, Еремин и Топорков — граждане совсем другого государства.
— А-а! — крикнул Топорков, и забывшись хлопнул перчаткой себя по лбу и засохшие кусочки грязи полетели во все стороны.
Еремин сплюнул и выругался.
— Ну будем считать что с причиной разобрались. — обрадованно сказал Топорков. — А вот что дальше будем делать?…
Повисла неловкая пауза.
— Что, что… — наконец проворчал командир. — Сдаваться. Просить политического убежища.
— То есть как?! — опешил инженер-механик.
— Словами! — передразнил его Еремин. — Сообщение она кому передаст? Правильно, в Командный Центр. А Центр у нее кто? Правильно, наш СУП. Ну а там ребята сообразят — что к чему…
— Опять же — согласно конвенции о военнопленных, она нас будет обязана покормить. — ввернул я. Уж больно жрать хотелось.
— Но может лучше на дрезине, до Вымпела-6 добраться, там самостоятельно связаться с СУПом… Пусть в Информатории запись исправят… — не унимался возмущенный Топорков.
Еремин скептически посмотрел на него исподлобья и вздохнул.
— Ты что! Всеобщий Информаторий — это святое! — напомнил я механику — Кто разрешит туда неправду писать?! Даже и не мечтай!
— Тем более представь, как полторы сотни "вымпеловских" над нами ржать будут. — проворчал наш командир. — Растрезвонят на весь Ближний Космос! Нет уж, дудки.
— Постойте, как же так! Неудобно получается. Гражданство — это все же… Не так что бы: вчера — сюда, сегодня- туда…
Еремин с иронией посмотрел на него, откашлялся и выдохнул:
— Граждане Марса! Сегодняшнее собрание экипажа биостанции КР-0-НА-93, посвященное вопросу определения суверенитета планеты Марс объявляю открытым.
Стук со стороны станции прекратился. Кибер сыпанул в гильзу удобрений, перемешал и стал делать пыж из пеноплазы.
— Присутствуют — ободренный этим, продолжил командир. — Инженер-биолог Воеводин, инженер-механик Топорков, командир экипажа Еремин!
Шум в наушниках смолк — станция подслушивала. Еремин объявил:
— Товарищи! Объявляется предложение: от имени присутствующих подать в Союзное Правление заявление, с коллективной просьбой о выдаче гражданства Союза Советских Социалистических Республик. Ставлю вопрос на голосование: кто за?
Я поднял руку и посмотрел на Топоркова — тот стоял, закрыв лицо ладонью и бормотал: "Какой стыд… Нет, ну какой стыд…". Я пихнул его локтем: