но принадлежит частным владельцам. А теперь скажите мне, где именно русские строят свои города? На чьих землях? Кого они обворовывают, выкачивая гелий? И у них ещё хватает наглости, торговать ворованным!
— Это не слыханно!
— Это нарушение закона. Советские — люди без чести. Они попрали святые принципы свободного мира — принципы частной собственности!
— Но это же уголовное дело! Это нарушение конституции, наконец! Нужно подавать в суд!
— Прецеденты были. И суды принимали сторону истцов. Но совдепия плевала на судебные решения штатов. Ни один иск так и не был удовлетворён. И здесь я бы хотел дать совет президенту Соединённых Штатов. Мистер президент, сэр, вы должны навести порядок в космосе. Ради спасения законности, вы должны нанести ракетный удар по лунным базам зарвавшихся коммунистов!
— Так. Стоп съёмка!
— Сара, что такое?
— Томас, ты не пишешь?
— Нет.
— Господин Боровской, я бы попросила вас не зарываться! Кто вы такой, что бы чего-то требовать от президента США? Вы что, Солженицыным себя возомнили?! Какие ещё удары по русским?
— Ох, мисс Стрит, прошу меня извинить. Просто когда я говорю о советах, меня немного заносит. Больше этого не повторится, можно продолжать съёмку.
— Томас, работаем.
— Господин Боровской, чего бы вы хотели для России?
— Я мечтаю, что однажды православная Россия очнётся от красной спячки. Вы, жители свободного Запада, так много для нас делаете. Два года назад, когда русская зарубежная православная церковь причислила к лику святых великомучеников Солженицына и атамана Краснова, я от счастья плакал в голос! Знаете, я купил бутылку русской водки и с радости нарезался вусмерть! Это такое счастье для всех нас. Я бы хотел, что бы Америка вела себя твёрже, в отстаивании своих интересов во всём мире и околоземном пространстве. Россия должна предоставить штатам технологии и средства для строительства американских баз на Луне. Ведь Луна — это достояние всего человечества! Я не хочу, что бы её мазали только красной краской!
— Господи Боровской. Какой бы вы хотели видеть Россию? Какой строй, по вашему, для неё наиболее подходит.
— Монархия! Однозначно, демократическая монархия, с просвещённым государем на троне! Все наши беды от того, что нами руководят колхозники — временщики. России, как девке, нужен хозяин, а не сожитель! Россия, это не колхоз с председателем во главе.
— И в заключении нашей беседы, мистер Боровской, что бы вы могли сказать нашим зрителям — простым американцам.
— Прежде всего я хочу сказать спасибо! Спасибо, за то по истине ангельское терпение, которое проявляет американский народ в отношении моей бедной и несчастной страны. Мои соотечественники, простые россияне, сейчас томятся в плену тоталитарной системы, навязанной им из вне. Но я верю, что однажды русский мужик скинет цепи советского рабства и войдёт в семью просвещённых народов как равный!
— Большое спасибо, господин Боровской.
А я напоминаю, что мы беседовали с писателем, который четверть века назад смог сбежать из Советской России на Запад. С вами была Сара Стрит в передаче "Любопытные курьёзы". Смотрите нас, и не переключайтесь!
Белова Ольга116: Пленный
— Ты мне теперь жизнью обязан, Хрунов, — хлопнул ладонью по столу Чеканов.
Несмотря на решительность тона, чувствовалось, что подобный аргумент он приводит впервые. Его волевой подбородок даже побелел от напряжения.
— Нехорошо говоришь, Виктор, — насупился отец Никодим, — нельзя так.
— Мы делаем всё, что в наших силах, — спокойно ответил Леонид.
— Этого мало. Освободи мне Балей, Хрунов. Людей мы вывезли на три дня. Что я им теперь скажу? Буду рассказывать о соотношении твоих возможностей с их потребностями?
Он замолчал, нервно постукивая пальцами по столу.
Лёне стало неловко за этого дядьку с квадратными плечами и ямочкой на подбородке. Стыдно за обстоятельства, которые оказались выше его сил. А ещё очень хотелось кушать. Тарелка с наваристым грибным супом щедро парила, источая удивительный сладкий аромат. Рядом под крышкой томились пельмени, а в фарфоровой соуснице ослепительной белизной манила сметана.
Лёня проглотил слюну. Это не укрылось от Чеканова. Он покосился на батюшку и сбавил тон:
— Извини. Что это я, в самом деле…
Чеканов откусил приличный кусок бублика и приложился к стакану кефира.
Леонид с облегчением взял ложку. Все за столом расслабились и зашевелились. Ленка, Шипкач, Славик — пограничный расчёт в полном составе. Техподдержка выехала к разорённой заставе затемно, а сами пограничники решили не спешить: хотели придти в себя после суточного марафона минувших событий.
В столовку они заглянули на минуточку, перекусить. Улыбчивая раздатчица от души, не жалея, наполнила тарелки, не забыв об огромных чашках с компотом, и когда они вышли в зал и увидели председателя балейского горсовета с настоятелем Успенского собора, бежать было поздно. С полными подносами далеко не убежишь и не спрячешься. Не относить же еду обратно? И на стол использованной посуды не поставишь.
Пришлось отвечать на приветствия, подсаживаться… но уже в первую минуту было понятно, чем всё обернётся.
— Как руки? — отец Никодим кивнул на марлевые перчатки Леонида. — Подлатали?
— Да, — невнятно ответил Леонид. — До свадьбы заживёт.
— А свадьба не за горами?
На этот вопрос Лёня не ответил, только склонился ниже к тарелке.
— Да ладно, не смущайся. Ты же теперь герой.
— По всем новостям показывали, как ты с дубинкой на рой пошёл, — поддержал батюшку Чеканов. — Аки царь Леонид в Фермопилах.
— Зато о ваших подвигах ни слова, — заметила Ленка. — Почему Ирина не запустила в Сеть ваш полёт за ограждение? Они же наверняка всё сняли.
— Потому что я попросил об этом, — сухо ответил Чеканов.
— Леонид тоже просил, — подал голос Шипкач.
— Право на скромность нужно заслужить, — назидательно пояснил председатель горсовета. — Вот когда ваш товарищ дорастёт до полковника… хотя бы! — может, к его просьбе придержать овации и прислушаются.
Леонид задумался. А ведь и вправду, по новостям передают исключительно о молодёжи. Средний возраст мелькает редко и больше фоном. Ну, а старших, которые ещё помнят развал и смуту, не показывают вообще.
— Поймите, ребята, — просящим тоном сказал Чеканов. — Ундинская долина — это не только золото, которого давно не добывают: ценовой эквивалент без надобности, а для промышленности золота намыто на двести лет вперёд. Наша долина, это не только дома культуры, дворец пионеров, музеи, театры, аэропорт, комфортабельные коттеджи для десяти тысяч семей. А дороги и проспекты? А сколько сил потрачено на восстановление Отмахова?! Больницы, санатории, парки?!! Самый длинный в Забайкалье гребной канал!!!
Он с такой силой сдавил стакан, что тот лопнул. Общий гомон столовой стих. На них обратили внимание.
Прибежала заведующая с белоснежным полотенцем и таким же белым лицом.
— Виктор Сергеевич, что же вы так? Неосторожно…
Чеканов медленно разжал кулак, высыпал осколки стекла на поднос и вытер руку полотенцем.
— Вот здорово, — обрадовалась заведующая, — не порезались! Я быстренько! Мигом.
И она захлопотала, убирая остатки человеческой ярости.
— Это тебе предупреждение! — с укором сказал отец Никодим. — У больной головы страдают руки.
— Ноги, — хмуро поправил Чеканов. — Ноги страдают.
Лёня отложил ложку. Аппетит пропал, испарился. Кушать совсем расхотелось.
— Ундинская долина — это история всей Земли, в целом, понимаете? — гораздо спокойней сказал Чеканов. — Второго геологического памятника, такого как Дая, в природе не существует… Вот вы как здесь оказались? — неожиданно обратился он к Елене.
— Я — энтомолог, — легко ответила она, — специализируюсь на Центральной и Южной Сибири. Тема диссертации: феномен прерванной пищевой цепочки Зауралья.
— Прерванной цепочки? — поднял брови отец Никодим.
— Численность популяции обычно регулируется системой хищник-жертва, — пустилась в объяснения Елена. — Каждое звено пищевой цепочки кого-то ест и кого-то собой кормит. Так устроена биосфера планеты. Здесь, в Сибири, это правило нарушается: гнус и мошка должны обеспечивать процветание животных, которые бы ими кормились, а те, в свою очередь, кормили бы следующее звено. Но этого нет. Мошки много, животных мало. В этом кроется загадка.
— Пищевая цепочка… — задумчиво повторил Чеканов. Было видно, что мысли его очень далеки от экологии. — Вот оно как… Тогда скажите мне, как энтомолог хозяйственнику, почему нас не пускают в долину? Рой сел. Причём сел не рядом с Балеем, а неподалеку от Ложниково. Да вы на карте посмотрите: где Ложниково, а где Балей! Это с другой стороны Газимура! Всё же прошло по вашим планам: рой развалился, почему не отправляете коптер с фумигидом? Что не так?
— Потому что это не пауты, — ответила Елена. — Насекомые очень похожи на паутов, но морфологией сходство заканчивается. Физиология и цито-генетика новых насекомых не имеет ничего общего с оводами. Зачем торопиться? Главный принцип природоохранных мероприятиях — не навреди. Это неизвестный науке вид. Мутанты, если хотите. И никто не знает, как они отреагируют на отравляющие вещества.
— Не хочу, — отрицательно качнул головой Чеканов. — Но эти мутации с чем-то связаны? Рой пришёл с юга. Почему никто не идёт на юг? Почему вместо того, чтобы изучать следствия и устанавливать причины, вы сидите и лопаете сметану?
Леонид почувствовал, что закипает:
— Вы мне жизнь спасли, чтобы попрекать куском хлеба?
Шипкач попытался сгладить резкость:
— На юг идти техника не позволяет, — сказал он. — На юге мошки так много, что забивается радиатор и стоп машина. Пешком — тоже трудно: много на себе не унесёшь, а фильтры для дыхания нужно менять каждый час. По воздуху…
Но Чеканов уже не слушал — промокнул губы салфеткой и вышел из-за стола.