Меня обдало жаром с ног до головы. Я вдруг ощутил, как волосы становятся горячими. Ну не имею я права сидеть и делать вид, что ничего не происходит, а если и происходит, то никоим боком меня не касается! Даже если это нужно во благо! Если этот гад изнасилует девчонку, я ведь потом не только ей в глаза смотреть не смогу, я голову перед моими дорогими Настей и Степановной не подниму. Буду ходить как оплёванный.
— Спа…! — вскрик резко захлебнулся.
Насильнику надоело церемониться, и он пустил в ход кулаки.
Всё, с меня хватит. Сердце разрывается.
Я выскочил в коридор, кровь во мне бурлила и клокотала.
Оружия у меня не было, но если надо, готов рвать на части голыми руками.
Всё, как я думал: один из корешей Алтына — худой, бородатый, с перекошенным ртом, мутными глазами и весь трясущийся с перепоя, зажал в коридоре худенькую девчушку лет четырнадцати в штопанном-перештопанном платьице. Из её носа текла кровь, глаза были закрыты, она громко и часто дышала и, похоже, находилась на грани потери сознания.
Бандит уже пользовался моментом, задрал платьишко и грубо шарил руками по телу несчастной.
Мне ужасно хотелось впечатать кулак в пьяную морду ублюдка, разворотить ему челюсть, вогнать зубы в мозг… И всё-таки я подавил этот позыв и, вместо того чтобы замахнуться и нанести удар, я изобразил на лице максимально дружелюбную улыбку.
Даже вспомнил, как зовут этого бородача.
Я положил руку ему на плечо.
— Привет, Вася!
Он обернулся, сначала зло ощерился, но потом всё же узнал.
— Жора?
— Я, Вася! Пить хочешь? У нас с Алтыном осталось манёхо.
— Хочу, — кивнул он. — Только ты погоди чуток, я с бабой развлекусь и приду.
— Далась она тебе! — фыркнул я. — Кожа да кости, подержаться не за что!
— Плевать! Баба всегда баба! — произнёс Вася, правда, уже не так уверенно.
— Брось её! — снова посоветовал я. — Ты ж не собака, чтобы на кости бросаться, так, Василий?!
— Так, — подумав, ответил он.
— Вот и я тебе говорю. Всё равно с неё толку не будет, а мы с тобой дёрнем стопочку-другую и найдём такую, чтобы ух! Кровь с молоком!
Я говорил достаточно убедительно, чтобы Василий согласился.
— Твоя правда, Жора. А эту девку я в другой раз зажму…
— В другой раз, так в другой раз, — охотно поддакнул я, веря, что другого раза у него точно не будет и пойдёт этот Василий дорожкой долгой арестантской, а то и вовсе получит давно заслуженную пулю между глаз. Земля только чище станет.
Я открыл дверь, впуская Васю в нашу комнату, а сам подошёл к девушке. Она бросила на меня испуганный взгляд.
— Тебя как зовут?
— Надя, — всхлипнув, сказала та, продолжая буровить меня глазами и не ожидая с моей стороны ничего хорошего. Для неё я был другом насильника, то есть таким же бандитом.
— Где твоя комната, Надя?
— Там, в конце коридора, — показала она.
— Иди домой, умойся, приведи себя в порядок и пока не высовывайся, — приказал я. — Одна живёшь?
— С матерью, только она сегодня на работе. Утром со смены вернётся.
— Хорошо, дай я тебя осмотрю.
— Зачем? — испугалась она.
— Вдруг тебе врач требуется…
— А вы — доктор?
— Нет, но в синяках и ушибах немного разбираюсь, — улыбнулся я.
К счастью, бандит ударил её хоть до крови, но всё-таки не настолько сильно, чтобы принести серьёзные увечья.
Убедившись, что девушка последовала моему приказу и отправилась домой, я вернулся в нашу комнату.
Алтын по-прежнему спал беспробудным сном, поэтому мы с Васей разливали оставшийся самогон на двоих. После второй стопки бандит уже напрочь забыл о Наде и стал мне рассказывать о том, как скоро заберёт свою долю, поедет к себе и станет там первым парнем на деревне.
— Корову куплю, — стал перечислять он. — Даже не одну — двух. Кур, коз, гусей… Так, по мелочи. Жену одену как царевну, в шелках станет ходить.
— А у тебя что — и жена есть?
— Почему и не быть?! — удивился он. — Думаешь, за меня замуж никто б не пошёл?! Да мне стоило только свистнуть — все девки сразу бежали, задрав подол.
— Ну это-то понятно, ты у нас мужчина видный!
Я нарочно опутывал его лестью.
Василий довольно кивнул.
— Видный! А теперь, когда у меня денег и всякого барахла будет много, вообще кум королю стану. И так заживу… — мечтательно произнёс он.
— Тебе хорошо! Ты с Кузнецом уже давно. А вот я всего ничего, даже на дело ещё сходить не успел, — сокрушённо покачал головой я. — Так что был гол как сокол, так и остаюсь таким же.
Бандит усмехнулся.
— Ничего, Жора, скоро и ты богатеем станешь.
— Да уж поскорей бы…
— Куда скорее? Послезавтра на дело идём, — заявил он.
— Послезавтра?
Странно, Алтын ничего конкретного мне не сказал. Не до конца доверяет, что ли? Или я недостаточно хорошо его раскрутил на информацию?
И то и другое вполне вероятно. Я ходил по слишком тонкому льду, чтобы позволить себе грубо работать.
— Послезавтра! — довольно гоготнул Василий. — Пару ночек поспишь, а там будешь в золоте и брюликах купаться. Уж больно рыбное местечко найти удалось…
Он даже прищурился при мысли о будущем богатстве.
— Уж мы там развернёмся, так развернёмся!
— И ты что — даже знаешь, где это место? — закинул удочку я.
— Конечно, — удивился он. — А тебе что — Алтын ещё ничего не сказал?
Он покосился на сладко спавшего бандита.
— Так я и не спрашивал, — прикинулся шлангом я. — Думал, когда будет нужно — скажут.
— Правильно думал, — кивнул Василий.
Я снова налил по стопке и предложил выпить. Бандит ломаться не стал. Потихоньку-полегоньку я выведал у него адрес. Само собой, номера дома Василий не знал, но сообщил, что Кузнец запланировал налёт аж на самой Тверской, а из примет строения сообщил, что в здании есть Филипповская булочная.
— Я там был недавно, — продолжил он. — Осматривался и всё такое. В булочную зашёл и чуть не помер. Дух такой стоит — даже если нажрался от пуза, всё равно голод почуешь. Чего там только нет! Хлеб тебе всякий разный: и черный, и рижский, и полубелый, про ситный простой я и не говорю, ситный с изюмом, булок тьма тьмущая, сухарей всяких, баранки, пирожки, пирожные. Глаза разбегаются!
Я, не выдержав его «вкусного» рассказа, нервно сглотнул.
Точного времени налёта Василий не знал, сказал, что вечером, ближе к ночи поедем, но это было уже не столь важно. Теперь я стал обладателем невероятно ценной информации, её было необходимо донести до моих товарищей, чтобы те подготовились к встрече.
Мы ещё немного посидели с Васей. Он зазевал и сказал, что устал как собака и хочет спать. Я охотно выпроводил его из комнаты, а сам задумался, как незаметно выбраться из общаги. Через двери опасно: у входа всегда на всякий пожарный ошивается кто-то из бойцов Кузнеца. Даже если и проскользну мимо него, есть шансы попасться, когда вернусь. А вернуться надо обязательно — пусть бандиты думают, что всё идёт как надо.
Посмотрел на окно: оно не открывалось, а в форточку я не пролезу. Да и Алтын может проснуться, тяжеловато будет объяснять, чем я тут занимаюсь.
На нашем окошке, конечно, свет клином не сошёлся, есть и другие, но опять же: народу в общаге хоть пруд пруди, вечно в коридоре кто-то шатается. Нелёгкая может занести кого угодно. В общем, не вариант.
Повода, чтобы отпроситься по делам в город, тоже нет. Да и не отпустят одного, наверняка приставят соглядатая. А оно мне надо? То-то и оно, что нет. Даже если каким-то чудом избавлюсь на время…
Как ни крути, нужен помощник, тот, чьё исчезновение не вызовет кучу вопросов. Только где ж мне его взять в этом переполненном бандитами и запуганными мирными гражданами доме? Собственно, для этих самых граждан я ничем не отличаюсь от Алтына и его дружков. Такой же грабитель и убийца.
Засада так засада.
И тут я вспомнил о девушке, которую недавно спас от изнасилования. Она производила впечатление доброй, хороший и порядочной, вдобавок неглупой. Возможно, Надя поверит мне, если я ей откроюсь и скажу, что из уголовного розыска и собираюсь сделать так, чтобы тех, кто отравлял ей жизнь, арестовали? Опасно? Конечно, опасно. Тем не менее, кто не рискует, тот не пьёт шампанское, хотя от алкоголя меня уже порядком воротит.
Если ещё и моральный аспект. Ни в коем случае нельзя нанести Наде вред.
Я хорошенько поразмыслил над этим и пришёл к выводу, что ей ничего не грозит, вряд ли за девушкой будут следить. К тому же она не пойдёт в наш отдел, а оставит в условленном месте записку. Это ведь нетрудно.
Так что под монастырь девочку я не подведу. Что, собственно, и радует больше всего. Дети не должны страдать от взрослых игр, хотя игрой происходящее не назовёшь. Идёт схватка добра со злом, а от исхода её зависит будущее, в том числе и пока совсем молоденькой Надежды.
Прикинув все за и против, я решился.
Убедившись, что Алтын по-прежнему спит и видит десятый сон, я тихо выскользнул в коридор и направился к дверям, в которых скрылась Надя.
Поздновато, конечно, для визита, но что поделать — утром девочка может уйти, и тогда даже этот призрачный шанс испарится.
Глава 14
Я постучал в дверь. Никакой реакции. Ничего удивительного, Надя была сильно перепугана, наверняка сидит сейчас и дрожит от страха. Мать на работе, а узнавать, кому на ночь глядя приспичило в гости в таком гадюшнике, сомнительное удовольствие.
Плохо, если она так мне и не откроет. План летит в тартарары, а другого у меня нет.
— Не надо бояться, это я, — тихо произнёс я, надеясь, что она помнит мой голос.
Надя всё помнила. Дверь приоткрылась, в проёме показалось бледное, как полотно, лицо девочки.
— Спокойно, Надя, — с улыбкой произнёс я. — Не надо бояться. Я не причиню тебе вреда.
— Что вам нужно? — нервно спросила девочка.
— Твоя помощь.
— Моя помощь?! — она растерянно замигала.
— Да. Можно пройти?
Она впустила меня в комнату. Внутри было чисто и по-женски уютно. Комната, в которой жили мы с Алтыном, выглядела по сравнению с ней свинарником, хотя я пытался навести в ней хоть какое-то подобие порядка. А тут просто яркий контраст. На окне ситцевые занавесочки, на полу домотканая дорожка. Последня — точь-в-точь как на даче у моих бабушки и дедушки. Когда бывал у них, мне выпадала регулярная честь трясти её от пыли на улице.