Из мебели — застеленная кровать, комод, шкаф, стол и несколько грубо сколоченных некрашеных табуретов. Судя по инвентарным номерам, вся обстановка казённая. Но порядок царит идеальный, ни пылинки, ни соринки.
— А у вас тут хорошо, — произнёс я, осматриваясь.
— Вы сказали, что вам нужна моя помощь, — напомнила Надя.
Я улыбнулся.
— Так и есть. Давай сядем и поговорим.
Она показала на один из табуретов, сама села на второй и внимательно посмотрела на меня.
— Говорите.
— Для начала хотелось бы представиться. Меня зовут Георгием, можешь для простоты называть дядей Жорой.
— Вы мне не дядя, — фыркнула она.
— Ты ведь умеешь хранить тайны?
Надя бросила на меня недоумённый взгляд. Ничего удивительного, она не понимала, чего от неё хотят.
— Конечно, — наконец выдавила она.
— Значит, я могу говорить с тобой открыто. Ты ведь хочешь, чтобы милиция посадила того негодяя, что к тебе приставал, и его дружков?
Она усмехнулась.
— Так он же и ваш друг тоже… дядя Жора.
— Он мне не друг, — твёрдо произнёс я. — Он — бандит, а я… — На секунду меня охватила мысль, что я слишком многое ставлю на доску, доверяясь той, кого в сущности знаю всего ничего.
Да, внешне она выглядит хорошей и порядочной девочкой. Не спортсменка, не комсомолка. Обычный ребёнок, чудом не испорченный творящейся вокруг грязью. Трудно оставаться нормальным, когда живёшь практически в нищете с единственной кормилицей — мамой, сутками пропадающей на работе, а твои соседи — матёрые урки, проститутки, алкаши и прочая разнокалиберная шпана.
Но я сужу о Наде скорее по личным ощущениям, она не находится у меня в разработке, перед глазами нет личного дела с кучей подшитых документов. А ещё она действительно ребёнок, рано повзрослевший в этой серости и гадости, но всё-таки ребёнок с соответствующей детской психикой. Всё это необходимо учитывать, чтобы установить с ней контакт.
Я понял, что лучшей тактикой в общении с Надей будет правда. Не надо ничего придумывать, сочинять дурацкие истории. Всё это только насторожит и оттолкнёт девочку. Лучше честно открыться…
— А вы из милиции, — внезапно произнесла она, опередив меня на долю секунды.
— Из уголовного розыска, — поправил я. — Как ты догадалась?
— Вы не такой, как они. Вы — другой. Только пытаетесь быть похожими на них.
Я грустно вздохнул. Ничего себе работа под прикрытием — какой-то ребёнок раскрывает меня в два счёта. Впрочем, я действительно вёл себя с ней не так, как с бандитами.
— Но вы не волнуйтесь, я никому не скажу!
— почему-то прошептала девочка.
— Молодец, — похвалил я.
— Мы с мамой устали бояться каждый день, что бандиты могут прийти к нам: ударить, ограбить, изнасиловать. Если вы можете их арестовать, я обязательно вам помогу.
— Им недолго осталось ходить на свободе, — пообещал я. — У тебя есть карандаш и листок чистой бумаги?
Надя порылась в комоде и достала то, что я просил.
— Я напишу записку своим товарищам. Ты должна отнести её в тайник. Справишься?
— Справлюсь.
Облегчённо вздохнув, я изложил на бумаге всё, что узнал о готовящемся налёте, а потом передал записку Наде и сообщил, куда её необходимо спрятать.
— Пожалуйста, сделай это прямо с утра. Чем раньше мои товарищи получат записку, тем лучше подготовятся, — попросил я.
— Отнесу её сразу, как только проснусь. Даже завтракать не буду, — пообещала она.
— Спасибо! Если у нас всё получится, скоро вы сможете жить спокойно.
Попрощавшись с Надей, я вернулся к себе.
Алтын с трудом разлепил полусонные глаза и уставился на меня как на призрака.
— Жора… Ты откуда?
— Да так… До ветру ходил, — достаточно правдоподобно соврал я.
— Дело нужное, — хохотнул он, а потом вдруг нахмурился: — Мне показалось или у нас действительно Васька недавно был? Я вроде его сквозь сон слышал… Или причудилось?
— Тебе не причудилось. Приходил ненадолго. Посидели чуток. Вроде тихо себя вели, чтобы тебя не разбудить. Если что — извиняй.
Алтын кивнул.
— Хорошо. Давай спать ложись, а то завтра дел невпроворот.
Днём а нами снова заехал всё-тот же грузовик.
— Снова стрелять? — спросил я у Алтына.
Тот отрицательно замотал головой.
— Потерпи немного, сам увидишь…
К моему удивлению, грузовик остановился возле армейского склада, принадлежавшего той же части, на стрельбище которой мы недавно извели кучу патронов.
Почти сразу к нам подбежал краском в будёновке и долгополой шинели, перепоясанной ремнями. Как он ни старался, но на его нескладной фигуре шинель сидела как на корове седло, а весь облик выдавал не боевого командира, а интенданта, типичную тыловую крысу, не нюхавшую пороха.
Он отвёл Алтына в сторонку, они несколько минут о чём-то поговорили, активно жестикулируя. Жаль, до нас было далеко, и я не слышал ни слова из их явно напряжённого разговора. Чуть погодя Алтын вернулся и приказал мне и ещё троим идти за военным. На складе интендант (в профессиональной деятельности этого гада я не ошибся) стал лично выдавать комплекты униформы, начиная от нательного белья и заканчивая ботинками с обмотками. Всё это изобилие мы погрузили в кузов машины. После одежды пришла очередь оружия и патронов. Нагрузились практически под завязку. Полученное добро спрятали в любезно выделенном администрацией общежития сарае. По моим прикидкам экипировки и снаряжения набралось на целый взвод.
— Завтра всё это добро нам очень пригодится! — довольно хохотнул Алтын.
В подробности вдаваться он не стал.
Вечером мне удалось тайком увидеться с Надей.
— Всё сделала как надо? — спросил я.
— Не переживайте, дядя Жора. Всё было, как вы сказали.
— Спасибо! Я — твой должник, — выдохнул я.
— Дядя Жора, а можно и мне тоже попасть в уголовный розыск? — огорошила меня вопросом девочка.
— А зачем?
— Хочу давить всякую сволочь, что мешает честным людям жить, — искренне призналась она, став для меня ещё симпатичнее.
Когда-то я сам пошёл служить в органы с таким же желанием. Наверное, спустя годы этот поступок мог бы показаться наивным, но я не жалел об этом тогда и не жалею сейчас.
— Вырастешь, закончишь учёбу, а там сама решишь, чем тебе заниматься. Если что — найди меня. С удовольствием помогу тебе, как ты мы мне помогла, — пообещал я.
— А вы не забудете?
— Не забуду!
Она улыбнулась.
Ночь в преддверии того, ради чего всё затевалось, прошла для меня неспокойно. Я долго ворочался и не мог заснуть. Успокаивала только мысль, что если всё завершится благополучно, уже завтра, а то и сегодня вечером я смогу увидеть Настю, по которой так безумно соскучился.
Алтын с утра был переполнен энергией, он мурлыкал под нос какую-то песенку и улыбался. Ноздри его при этом хищно раздувались.
— Ну, Жора! Сегодня большой день! — произнёс бандит, потирая ладони. — Такой куш сорвём — до гробовой доски хватит, ещё и останется.
Тут он ухмыльнулся.
— Хотя нет, не останется. Я ж не успокоюсь, пока всё не промотаю.
Он достал из кармана брегет, щёлкнул крышкой и, всмотревшись в циферблат, произнёс:
— Пора, брат! Пошли наших собирать, скоро авто подъедет.
Собирались мы у того самого сарайчика, где вчера прятали форму и оружие. Алтын завёл всех внутрь, зажёг тусклый фонарь.
— Так, робя, переодеваемся. Старую одежду пока оставляем здесь — потом вернёмся и всё заберём.
Мы деловито распределили между собой комплекты. Форма оказалась не новой, она пахла прачечной и средством против моли.
Когда закончили, Алтын объявил построение на улице и лично осмотрел каждого.
— Надо выглядеть так, чтобы ни одна сволочь не догадалась, что мы не краснопузые. Пусть все считают, что мы — бойцы Красной армии.
Удовлетворившись осмотром, Алтын разрешил залезать в грузовик.
На улице был ветер, казённая шинель, вдобавок надетая в холодном сарае, толком не грела. Бандиты ёжились и хлопали руками.
— Ничего, согреетесь ещё, — ухмыльнулся Алтын.
Сам он встал на подножку рядом с водителем. Грузовик затарахтел и выехал на заснеженную улицу Москвы.
«Вот и всё», — подумал я. Осталось совсем немного. Лишь бы ребята не подкачали и приняли банду как полагается.
Через несколько кварталов к нам присоединились две легковых машины. Они же и возглавили колонну.
Я поразился наглости замысла главаря бандитов. Всё-таки Тверская — центр города, тут полно как милицейских, так и военных патрулей. Очень рискованно, но видимо и куш был велик, раз Кузнец решился.
Сам он ехал в первой легковушке.
Когда мы остановились неподалёку того самого дома с Филипповской булочной, он вылез из машины. На нём тоже была военная форма. Она ему шла, и вряд ли бы сторонний наблюдатель решил бы, что это ряженый.
Следом за ним вышел Аристарх Михайлович в кожаной куртке с толстым подкладом. Он сразу узнал меня и дружески подмигнул.
Я оглянулся — вокруг всё было тихо и спокойно. На секунду стало страшно: а вдруг наши по каким-то причинам не получили записку и теперь банде никто не помешает? Наивно думать, что я в одиночку смогу задержать почти три десятка вооружённых до зубов налётчиков. В лучшем случае положу нескольких и всё.
Но потом успокоился… Надо верить в своих, парни не подведут, оформят всё как надо.
В доме было пять этажей и много квартир на каждом, однако Кузнец знал, в какие именно надо идти, поэтому сразу разделил нас на несколько групп и сообщил старшим адреса, по которым предстояло наведаться. Более того, у него уже были при себе готовые ордера на обыск. Их он раздал старшим.
Эх, узнать бы какая гнида ему так помогает и нанести визит «вежливости». Очень надеюсь, до этого дело дойдёт как можно быстрее.
— Ведём себя уверенно, как полагается представителям советской власти. Не шумим, стволы в ход пускаем только в крайнем случае. Баб и девок не сильничаем, берём только самое ценное — деньги, драгоценности. Шубы, меха, платки и прочее тряпьё не трогаем. Если кто-то чересчур загоношится — можете двинуть прикладом и только. Надо всё провернуть как можно тише, — проинструктировал Кузнец.