331. Таким образом, к началу японо-китайской войны Запад был более склонен к сотрудничеству с Токио, чем с Нанкином.
Неблагоприятная для ГМД международная обстановка на начальном этапе японо-китайской войны способствовала укреплению контактов Нанкина и Москвы. Присоединение Японии 25 ноября 1936 г. к Антикоминтерновскому пакту фактически исключало для НКИД СССР возможность получения от нее дипломатическими методами даже условных гарантий предотвращения военного конфликта. Сдерживающее влияние могли оказать только меры по укреплению обороноспособности СССР и союзнические соглашения с другими государствами, заинтересованными в противодействии Токио332. Однако все попытки СССР добиться заключения Тихоокеанского пакта остались безрезультатны333.
Принимая во внимание быстрое продвижение императорской армии во внутренние районы Китая, было крайне важно не допустить, чтобы его территория и ресурсы были использованы Японией в предстоящем конфликте с СССР. В результате угроза безопасности Советского Союза на Дальнем Востоке стала одним из ключевых оснований для сотрудничества с Нанкином334.
В то же время японо-китайская война привела к изменению в характере отношений Кремля и КПК В новых условиях Сталин не мог допустить, чтобы ГМД направлял основные силы против коммунистов. Кроме того, революционный всплеск не был выгоден Москве, поскольку он мог привести к обострению ее отношений с Англией и США, а также подтолкнуть Чан Кайши на соглашение с Японией. В связи с этим СССР использовал фракционную борьбу в КПК для стабилизации формирующегося единого антияпонского фронта.
В 1937 г. положение Мао Цзэдуна в руководстве КПК было еще не вполне прочным. Кроме оппозиционной группы, возглавляемой вернувшимся в Китай Ван Мином, конкуренцию ему были способны составить такие крупные партийные лидеры, как Чжан Готао, Чжоу Эньлай, Чжу Дэ, Пэн Дэхуай. В любой момент они могли как выступить на стороне Мао, так и инициировать его отставку. В этой ситуации Москва через Коминтерн, поддерживая Ван Мина, стремилась оказать давление на Мао Цзэдуна, склоняя его к сотрудничеству с ГМД335.
К концу 1938 г. ситуация внутри КПК изменилась. Позиции Ван Мина ослабли, а Мао добился поддержки большинства в Политбюро и лояльности лидеров партии. Получив свободу действий, Мао мог приступить к реализации своего плана по использованию военного времени для подъема революционных настроений. Это угрожало кризисом единому фронту и свертыванием сотрудничества СССР с Гоминьданом. Сталин, возможно, смог бы использовать крупные партизанские армии, созданные Мао в Северном Китае, но они были не способны компенсировать потерю ГМД как союзника против Японии.
В результате был найден компромисс. Взамен на лояльность и подчинение Чан Кайши в период борьбы с Японией Мао Цзэдун добился поддержки Кремля и Коминтерна, одобрения ими создания партизанских армий и принципа «независимости внутри объединенного фронта»336.
В отношениях компартии и Гоминьдана установился своеобразный баланс. Противоречия между партиями не были преодолены. Пропаганда каждой партии была нацелена доказать, что ее политические конкуренты даже в период общенациональной войны не действуют в интересах китайского народа. ГМД характеризовал КПК как марионетку Москвы и рассматривал подчиненные ей районы в качестве советского эквивалента режима Маньчжоу-Го. КПК, со своей стороны, представляла Гоминьдан беспринципно лавирующим между иностранными державами и неспособным по своей классовой природе к бескомпромиссной борьбе с империализмом. Тем не менее обе стороны были вынуждены сохранять единый фронт, который пользовался общественной поддержкой. Его разрушение для любой из партий было равносильно политическому самоубийству, поскольку повлекло бы обвинение в предательстве государственных интересов, превалировании узких партийных целей над национальной безопасностью и т. д. Учитывая тяжелую обстановку на фронте, КПК и ГМД не могли пойти на это.
На начальном этапе войны японцы сосредоточили крупные силы на севере Китая и в результате быстрого наступления 28 июля 1937 г. заняли Пекин, на следующий день – Тяньцзинь, а спустя месяц – Калган. 8 ноября 1937 г. они захватили крупный промышленный центр Тайюань, в конце декабря – Цзинань в провинции Шаньдун. Крупные наступательные операции были предприняты и в Центральном Китае. 13 августа 1937 г. начались бои за Шанхай, продлившиеся три месяца. С падением его обороны 12 ноября создалась угроза для китайской столицы. 12 декабря 1937 г. Нанкин был захвачен. За шесть недель, последовавших за занятием города японскими войсками, в нем было убито до 200 тыс. мирных граждан337.
К январю 1938 г. оккупация Северного Китая была завершена. Правительство Чан Кайши перенесло резиденцию в г. Ухань338. Весной и летом 1938 г. императорская армия продолжала наступление. Однако в апреле 1938 г. 13-я японская пехотная дивизия потерпела поражение под Тайэрчжуанем339. Для китайцев эта локальная победа имела большое моральное значение, но развить успех не удалось. После пятимесячной обороны 19 мая 1938 г. НРА оставила железнодорожный узел Суйчжоу. Ударом с моря противник захватил Сямэнь и Шаньтоу, а в октябре 1938 г. – Гуанчжоу. 27 октября японские войска заняли Ухань. Правительство ГМД приняло решение об отступлении во внутренние районы. Новой столицей Китая вплоть до 1945 г. стал Чунцин.
После взятия Гуанчжоу и Уханя все основные города и коммуникации Северного, Центрального и Южного Китая оказались в руках интервентов. Тем не менее Чан Кайши удалось сохранить боеспособность армии. Войска КПК создали в оккупированных районах опорные базы партизанского движения. Советская помощь и проведенная ГМД реорганизация НРА подготовили ее к длительной оборонительной войне, несмотря на тяжелое экономическое положение в стране.
Японские войска воздерживались от активных действий на фронте. Это было вызвано значительными потерями, возросшей нагрузкой на предприятия ВПК, необходимостью контроля над оккупированными территориями и борьбой с партизанским движением. Захватив побережье и промышленные центры Китая, Япония достигла целей, поставленных в 1937 г. Стратегические планы Токио изменились. Приоритет был отдан вторжению в Юго-Восточную Азию, чтобы воспользоваться ресурсами региона340. Это направление экспансии поддержало командование ВМФ, стремившееся к увеличению своей роли в военных кампаниях. В результате с 1939 г. японо-китайская война трансформировалась в позиционное противостояние341. До 1944 г. противники по большей части ограничивались проведением локальных операций.
Западная дипломатия, избрав политику нейтралитета, не препятствовала расширению японской агрессии в Китае. Обращение Чунцина в Лигу Наций в январе и сентябре 1938 г. не принесло действенных результатов. Чан Кайши не оставил идею о том, что в конечном итоге экономические и политические интересы в Азии заставят мировое сообщество выступить против Японии. Однако это не означало отказ от поисков способа урегулирования конфликта с Токио напрямую. Позиции прояпонски настроенных политиков в Китае, наиболее авторитетным из которых являлся Ван Цзинвэй, были еще сильны. Тем более что внешнее давление на ГМД было велико.
В начале мая 1938 г. было заключено англо-японское соглашение, по которому все таможенные доходы с оккупированных портов должны были поступать в японский банк. Таким образом, Токио получил контроль над значительной частью внешней торговли Китая342. Еще ранее, 28 апреля 1938 г., Германия заявила о запрете экспорта военных материалов Национальному правительству, а в мае отозвала советников из НРА и признала Маньчжоу-Го. В июне 1938 г. между английским послом в Токио Р. Крейги и министром иностранных дел Японии И. Угаки имело место неофициальное обсуждение вопроса о возможности раздела сфер влияния в Китае343. Американская дипломатия, ставившая основной задачей сохранение принципа равных возможностей, не была заинтересована в укреплении позиций Англии и Японии на Дальнем Востоке. В то же время, прежде всего по экономическим мотивам, США стремились избежать обострения отношений с Токио.
Курс Чан Кайши на продолжение сопротивления Японии формировался под влиянием как внешних, так и внутренних факторов. Попытки обсуждения с Токио условий урегулирования конфликта показали, что его требования выходили далеко за рамки того компромисса, на который мог пойти ГМД. Превращение Китая в территорию, полностью подконтрольную Японии, в корне не отвечало принципиальной установке Гоминьдана на сохранение суверенитета. Более того, политика уступок угрожала Чан Кайши, авторитет которого держался за счет националистических настроений, потерей власти. Фигура Ван Цзинвэя на посту формального руководителя страны была более предпочтительна для Токио. Наконец, продолжая сопротивление, Гоминьдан использовал поддержку Москвы и сохранял надежду на советско-японское столкновение.
Учитывая последнее, необходимо особо отметить влияние конфликтов на оз. Хасан и р. Халхин-Гол на ситуацию в Китае. Некоторые исследователи считают, что их можно рассматривать как прямую военную помощь СССР ГМД344. В частности, летом 1938 г. через посольство в Москву была передана просьба Чан Кайши о создании на границе «обстановки, которая бы не давала возможности японцам перебрасывать войска из состава Квантунской армии в Китай на подкрепление действующей армии»345. В связи с этим советско-японские столкновения могли являться попыткой И.В. Сталина оттянуть часть сил императорской армии на север и снизить интенсивность боев на юге Китая. В пользу данной версии говорят следующие факты. Эти события совпали с активной фазой боев за Ухань, когда НРА остро нуждалась в помощи. К началу конфликта на р. Халхин-Гол концентрация войск Квантунской армии в этом районе не была завершена, да и интенсивные боевые действия в Монголии были невыгодны для Токио, «глубоко увязшего в Китае»