шлось позднее возобновлять, например, канала Волго-Балт, вошедшего в строй в 1964 г.
26 марта Берия направил в Президиум ЦК записку об амнистии. В ней отмечалось, что в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях содержится 2 526 402 заключенных, из них 221 435 (8,8 %) особо опасных государственных преступников (шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, эсеры, националисты и др.). В то же время, по данным на начало 1953 г., в стране насчитывалось 2 819 776 состоящих на учете в органах МВД спецпереселенцев, высланных, ссыльных и ссыльнопоселенцев, увеличивая общее число репрессированных до 5,3 млн человек.
Намечая курс на преодоление последствий «людоедской» сталинской политики, министр МВД для начала предложил освободить из мест заключения осужденных на срок до 5 лет, осужденных за должностные, хозяйственные, некоторые воинские преступления независимо от срока заключения, женщин, имеющих детей до 10 лет, а также беременных, несовершеннолетних, пожилых женщин и мужчин, неизлечимых больных. Предлагалось также сократить наполовину наказание осужденным к лишению свободы на срок свыше 5 лет. 27 марта 1953 г. Президиум ВС издал указ «Об амнистии», по которому на свободу выходило более трети советских заключенных. По подписи, стоявшей под указом, амнистию называли «ворошиловской». Реально было освобождено свыше миллиона человек и остановлено производство около 400 тыс. дел. 28 марта по бериевской инициативе ГУЛАГ был передан в ведение Министерства юстиции, однако по новому правительственному постановлению от 21 января 1954 г. возвращен в МВД СССР.
4 апреля 1953 г. Берией был подписан приказ по МВД СССР «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». В нем признавалось, что в прошлом «в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток — жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др.». «Изуверские “методы допроса” приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика. Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные “признания” об антисоветской и шпионско-террористической работе. Подобные порочные методы ведения следствие направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов государственной безопасности отвлекалось от борьбы с действительными врагами Советского государства». Приказывалось «категорически запретить в органах МВД применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия; в производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса». Весь оперативный состав органов МВД предупреждался, что «впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду не только непосредственные виновники, но и их руководители».
Начатые по инициативе Берии расследования привели не только к освобождению в апреле 1953 г. многих осужденных и подследственных по пересматриваемым делам. Они свидетельствовали о его намерениях найти виновников фальсификаций пересматриваемых дел. Главным ответственным за возникновение «дела врачей» был назван М.Д. Рюмин; за убийство С.М. Михоэлса — Сталин и Абакумов; за фальсификацию не только «дела врачей», но и «ленинградского», а также дела о Еврейском антифашистском комитете — бывший министр МГБ С.Д. Игнатьев. Расследование предыстории всех этих дел создало бы большую опасность для Маленкова. Идее «коллективного руководства» грозило разрушение новыми чистками по образцу 1930-х гг.
Однако предложения Берии пересмотреть всю систему арестов, суда и следствия не получили поддержки. С большим сомнением коллеги отнеслись и к его предложениям ослабить контроль государства над колхозами (как способ разрешить аграрный кризис), ограничить функции ЦК партии работой с кадрами и пропагандой, отказаться от курса на строительство социализма в ГДР. В апреле 1953 г. Берия сократил аппарат МВД в ГДР в 6 раз, выступал против начатого руководством ГДР «ускоренного» строительства социализма. Более того, он предлагал объединить ГДР с ФРГ на капиталистической основе в расчете на то, что воссоединенная Германия будет признательна СССР и в будущем поможет ему в экономическом плане.
Принятые 12 июня 1953 г. по инициативе Берии коррективы национальной политики — замещение руководящих кадров национальных республик местными уроженцами, ведение делопроизводства на местном языке, отзыв в распоряжение ЦК не знающих языка номенклатурных работников — были чреваты, как показала начавшаяся практика их реализации, оживлением антирусских настроений и межнациональной напряженности, усилением центробежных тенденций.
17 июня 1953 г. начались волнения рабочих в Восточном Берлине, а затем и в других городах ГДР, вызванные повышением с апреля цен на мясо, мясо- и сахаросодержащие продукты на 10–15 % и обнародованием в мае решения о повышении с июля 1953 г. норм выработки на 10 %. Восстание дало повод для развенчания либеральной политики Берии в германском вопросе.
Деятельное участие в наведении порядка приняли уполномоченный МВД СССР в ГДР полковник И.А. Фадейкин и командированные в Берлин ближайшие сотрудники Берии, генералы А.З. Кобулов и С.А. Гоглидзе, а с полудня 17 июня — Группа советских войск в Германии (главнокомандующий — генерал армии А.А. Гречко). К 23 июня в ГДР воцарилось спокойствие. Меры, вызвавшие недовольство германского рабочего класса, пришлось отменить. Были расширены поставки в ГДР продовольствия из СССР и других социалистических стран. Сосредоточенность Берии на германских событиях сыграла свою роль в формировании заговора против него. В Президиуме ЦК образовался единый фронт всех (за исключением Микояна) членов.
25 июня Берия представил Маленкову материалы следствия по делу Рюмина, которые высвечивали роль Игнатьева в подготовке обвинений по делам «ЕАК», «ленинградскому», «врачей». Перспективу ареста и расследования деятельности Игнатьева Маленков воспринял как угрозу самому себе как куратору бывшего министра. Это стало последней каплей, определившей судьбу Берии. На следующий день он был арестован. Предложения о перемещении Берии из МВД в Министерство нефтяной промышленности было отвергнуто. Согласились с Молотовым, что в данном случае «без решительных мер» не обойтись. Это означало необходимость ликвидации Берии как «врага народа». Большая роль в этой операции, по официальной версии, принадлежала Хрущеву, заместителю министра обороны Г.К. Жукову, командующему Московским военным округом К.С. Москаленко и его заместителю П.Ф. Батицкому (Маршалы Советского Союза с 1955 и 1968 гг.). 26 июня указом Президиума ВС Берия снят с поста первого заместителя председателя правительства и министра внутренних дел, лишен всех званий и наград. Дело о его «преступных действиях» было передано на рассмотрение Верховного суда СССР.
Были преданы суду и выдвиженцы Берии — В.Н. Меркулов (министр государственной безопасности СССР, на момент ареста министр госконтроля); В.Г. Деканозов (начальник одного из управлений НКВД СССР, перед арестом — министр внутренних дел Грузии); Б.З. Кобулов (заместитель наркома внутренних дел Грузии, затем замминистра госбезопасности СССР, замминистра внутренних дел СССР); С.А. Гоглидзе (нарком внутренних дел Грузии, перед арестом — начальник одного из управлений МВД СССР); П.Я. Мешик (начальник одного из управлений НКВД СССР, перед арестом — министр внутренних дел Украины); а также Л.Е. Влодзимирский (начальник следственной части по особо важным делам МВД).
По официальной версии, находясь под арестом в помещении штаба Московского округа ПВО, Берия направил в адрес ЦК несколько писем (опубликованы три — от 28 июня, 1 и 2 июля). В них он признал некоторые свои ошибки и просил не допустить расправы над ним без суда и следствия, назначить комиссию, чтобы его дело тщательно разобрали. «Я абсолютно чист, честен, верный вам друг и товарищ, верный член нашей партии», — писал он. Ответа не было.
2–7 июля «преступные антипартийные и антигосударственные действия» Берии рассматривали, в его отсутствие, на пленуме ЦК. Выступивший на нем Маленков сообщил, что Президиум ЦК выявил вопиющие нарушения Берией социалистической законности, уставных требований партии. Хрущев рассказал, что Берия не только осуществлял массовые репрессии советских людей, но и в огромных размерах злоупотреблял служебным положением, нанес огромный вред ключевым отраслям народного хозяйства, внутренней и внешней политике СССР. Н.Н. Шаталин говорил о найденных в сейфах Берии документах, свидетельствовавших о его слежке за другими членами руководства страны и сборе компромата для того, чтобы при удобном случае их уничтожить. Особо отмечалось нравственное разложение Берии. 23 декабря 1953 г. он был расстрелян по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР. Вместе с Берией в измене Родине и совершении террористических актов обвинены и приговорены к смертной казни его «приспешники». На эту группу были взвалены все преступления сталинского режима.
Разоблачение Берии и его выдвиженцев проходило в полном соответствии с традициями 1930-х гг. В информационном заявлении об аресте Берии он был представлен как «враг Коммунистической партии и советского народа». В российской историографии широко представлена версия о том, что никакого следствия и суда над Берией не было. В книге Серго Берия «Мой отец — Лаврентий Берия» (М., 1994) утверждается, что отец был убит 26 июня 1953 г. в своем особняке на улице Качалова, 28 (ныне Малая Никитская, посольство Туниса). В документальном фильме «Лаврентий Берия. Ликвидация», выпущенном в июне 2014 г., факт убийства излагается со следующими подробностями: в особняк прибыли три фельдъегеря с якобы с важным правительственным документом. При его вручении в комнате на втором этаже Берия был схвачен, выведен по лестнице с балкона во двор дома. Здесь фельдъегерь Михаил Гайдаренко выпустил в него очередь из автомата. Позднее Г.К. Жукову, К.С. Москаленко и П.Ф. Батицкому порекомендовали оставить воспоминания для истории, поскольку уничтожить такого матерого врага должны были прославленные герои, а не безвестные солдаты. По официальной версии, после ареста Берия содержался в бункере штаба Московского военного округа на ул. Садовническая, 29, где и был расстрелян 23 декабря 1953 г. по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР под председательством маршала И.С. Конева. Приговор привел в исполнение генерал-полковник П.Ф. Батицкий. Тело было увезено в крематорий на Донском кладбище, сожжено, а прах при помощи вентиляторов развеян по ветру.