Еще одной сферой, где руководители комсомола помогали «консерваторам» в писательской среде популяризовать русские национальные идеи, была редакционно-издательская деятельность. Большую роль в этом играло издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» и его руководители Ю. Мелентьев, В. Осипов, В. Ганичев.
«Деревенская проза». Главным творческим приобретением русских «консерваторов» в 1960-е гг. стали авторы «деревенской прозы». Первоначально этот термин объединял сельскую публицистику 1950-х В. Овечкина («Районные будни», 1952–1956), Е. Дороша («Деревенский дневник», 1956–1973), произведения В. Тендрякова («Падение Ивана Чупрова», 1953), А. Калинина («На среднем уровне», 1954), С. Воронина («Ненужная слава», 1955), С. Антонова («Дело было в Пенькове», 1956), А. Яшина («Рычаги», 1956).
Духовным предтечей «деревенщиков» считается писатель Л. Леонов. Родоначальниками собственно деревенской прозы были В. Солоухин с его книгой «Владимирские проселки» (1957), «Черные доски» (1969), Ф. Абрамов (роман «Братья и сестры», 1958), В. Шукшин, опубликовавший в издательстве «Молодая гвардия» одну из своих наиболее ярких книг — «Сельские жители» (1962). Массовый приход «деревенщиков в литературу начался позднее, когда были опубликованы романы «На Иртыше» С. Залыгина (1964), «Любавины» В. Шукшина (1965, т. 1), «Привычное дело» В. Белова (1966), «Живой» Б. Можаева (1966), «Две зимы и три лета» Ф. Абрамова (1968), «Последний поклон» В. Астафьева (1968), повесть В. Тендрякова «Три мешка сорной пшеницы» (1973), романы В. Белова «Кануны» (1976), В. Распутина «Прощание с Матерой» (1976), В. Астафьева «Царь-рыба» (1976), А. Акулова «Касьян Остудный» (1978).
Во время перестройки и гласности были напечатаны ранее лежавшие в столах «непроходные» рукописи: вторая часть «Мужиков и баб» Можаева (1987), «Год великого перелома» Белова (1987), «Любавины» В. Шукшина (1987, т. 2), рассказы Тендрякова «Хлеб для собаки» и «Пара гнедых» (1988). «Последняя ступень: Исповедь вашего современника» В. Солоухина была написана в 1976 г., опубликована в 1995-м. «Деревенская проза» связана также с именами А. Знаменского, В. Лихоносова, Е. Носова, А. Романова, Г. Троепольского, В. Шугаева, В. Крупина.
Ключевыми темами полудиссидентской «деревенской прозы» стали «экология природы и духа», память и наследование, судьба культурно-географической периферии и положение русских и русской культуры в советском государстве. Нередко начинавшаяся с поэтизации детства и природы, проза разъясняла великую утрату, раскрестьянивание человека на земле, проистекавших из «Великого перелома» («перелома хребта русского народа», по определению А. Солженицына) во время насильственной коллективизации 1929–1933 гг. Писатели-деревенщики доносили правду об этом историческом периоде в подцензурной литературе. В названиях произведений и в предчувствиях героев отчетливо звучит мотив прощания России с деревней как с матерью.
Полуофициальным органом писателей-деревенщиков был журнал «Наш современник». В. Астафьев (член редколлегии журнала) гордился, что взявши «умерший» журнал от Б. Зубавина (гл. редактор журнала в 1958–1968 гг.), «мы не только воскресили его, но и не дали загаснуть костру, зажженному “Новым миром”». «Наш современник считается также преемником «Молодой гвардии», от которой, как писал В. Кожинов, была воспринята идея — «возрождение родной природы, тысячелетней истории естественного народного бытия, духовных ценностей».
Представители сложившихся в литературе к середине 1960-х и четко обозначившихся двух течений — либерального и консервативного — старались найти поддержку во властных структурах. Первые, делавшие ставку на разрядку и «интернациональные» («антинационалистические») силы внутри страны, чаще находили сочувствие у секретарей ЦК М.А. Суслова и Б.Н. Пономарева, а вторые, опиравшиеся на силы внутреннего национального развития, — у секретарей ЦК Шелепина и Ильичева, первого секретаря ЦК КП Белоруссии К.Т. Мазурова, председателей правительства РСФСР Д.С. Полянского, Г.И. Воронова, М.С. Соломенцева.
Зарождение диссидентства. Термин «диссидент» (от лат. «несогласный») получил хождение с середины 1970-х гг. для обозначения лиц, оспаривавших официальные доктрины, внутреннюю и внешнюю политику СССР, что приводило их к столкновениям с властью. Диссидентство возникло в условиях относительной либерализации режима после XX съезда партии, когда оппозиционность отдельных граждан и группировок получила сравнительно большие, чем при Сталине, возможности для оформления и выражения. Некоторые исследователи считают, что диссидентство в силу неоднородности является не движением, а целым спектром общественных движений, литературных направлений, художественных школ, совокупностью отдельных диссидентских поступков. Единство усматривается лишь в присущем диссидентам активном неприятии сложившихся в стране порядков, в стремлении к свободе и правам человека. Отличительной чертой собственно диссидентства была подпольная (скрываемая от властей) деятельность, использование для мобилизации сторонников «самиздата» (изготовление на пишущих машинках в нескольких экземплярах, с последующей перепечаткой диссидентских материалов и документов) и «тамиздата» (тиражирование материалов за границей с последующим распространением их в СССР).
«Дело» Пастернака. Первым проявлением диссидентства, обратившим на себя внимание властей и общества, стало «дело» Б. Пастернака, удостоенного в сентябре 1958 г. Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго» (опубликован итальянским издательством Д. Фельтринелли в ноябре 1957 г.). Публикация стала поводом для шумной кампании по дискредитации писателя. Угрожая высылкой из страны, его вынудили отказаться от премии, в октябре 1958 г. исключили из Союза писателей.
Менее заметными для общества были такие проявления либерального диссидентства, как деятельность в 1956–1957 гг. ленинградского кружка математика Р. Пименова (пять его участников осуждены в сентябре 1957 г. за то, что «создали из студентов библиотечного института нелегальную группу для организованной борьбы с существующим строем», а фактически — за распространение листовки против безальтернативных выборов). К событиям того же рода можно отнести деятельность кружка под руководством студента Ленинградского педагогического института В.И. Трофимова. Восемь его участников осуждены 19 сентября 1957 г. за объединение в организацию, стоящую на позициях революционно-марксистской теории, и распространение листовок с призывом к студентам требовать демократических свобод.
Кружок Краснопевцева. С 1956 г. действовал нелегальный кружок под руководством аспиранта исторического факультета МГУ Л.Н. Краснопевцева. Его участники пытались создать новую концепцию истории КПСС. Весной 1957 г. они установили связь с польскими оппозиционерами. Писали исторические заметки об СССР как помехе прогресса цивилизации, выступали против «сталинского социализма», за создание рабочего самоуправления. Были крайне недовольны решением июньского (1957 г.) пленума ЦК КПСС, расценивая осуждение антипартийной группы как меру по дальнейшему укреплению единоличной власти Н.С. Хрущева. Сразу же после выступления 3 июля заместителя председателя СМ СССР А.И. Микояна на партсобрании в МГУ по итогам пленума они составили, размножили и успели распространить 6 и 9 июля по Москве 300 экземпляров листовки, начинающейся словами: «Никита Хрущев с кучкой прихлебателей совершил государственный переворот. Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов, Булганин, Сабуров, Первухин и Шепилов (а не только четверо, перечисленные в сообщении) осмелились поднять руку на нового диктатора и пали жертвами ими же созданной сталинской системы произвола и насилия». Листовки призывали к борьбе за социалистическое обновление страны в духе XX съезда, к борьбе за отмену 58-й статьи Уголовного кодекса, к созданию рабочих советов, к открытому суду над виновниками преступлений 1937–1953 гг. Рабочие призывались к стачкам, члены партии — к открытым выступлениям на партсобраниях. Участники группы рассчитывали, что антисталинская волна 1956 г. будет продолжаться, что возможны выступления рабочих и интеллигенции. Расчет не оправдался. В августе и сентябре участники группы были арестованы. В феврале 1958 г. состоялся суд. Л.Н. Краснопевцев, Л.А. Рендель, В.Б. Меньшиков были приговорены к 10 годам заключения; В.М. Козовой, М.А. Чешков, М.И. Семененко — к 8; Н.Г. Обушенков, Н.Н. Покровский, М.С. Гольдман — к 6 годам.
Собрания у памятника Маяковскому. Как экстраординарные и таящие опасность были восприняты властями неформальные собрания нонконформистской молодежи у памятника Маяковскому в Москве. Собрания начались со дня открытия памятника (29 июля 1958 г.). На них в основном читали стихи, иногда выступали с речами по поводу свободы творчества в СССР. Чтение стихов со временем приобретало все более политизированный оттенок. Наряду с разрешенными стихами читались произведения репрессированных авторов. К осени 1961 г. собрания разогнали, а наиболее активных участников (В.Н. Осипов, Э.С. Кузнецов, И.В. Бокштейн) осудили по статье за антисоветскую агитацию и пропаганду.
Молоствов. В октябре 1958 г. пресечена деятельность группы выпускников Ленинградского университета во главе с М.М. Молоствовым. Они были арестованы за содержание переписки, которую вели между собой, за обсуждение возможности создания организации и рукописи о путях реформирования социализма.
«Самиздат». В конце 1950-х гг. ряд писателей и публицистов либеральной волны начали помещать свои произведения в машинописных журналах, возник «самиздат». Наибольшую известность приобрел журнал «Синтаксис» под редакцией А.И. Гинзбурга. В нем печатались «лагерная» проза В. Шаламова и Е. Гинзбург, не принятые к официальной публикации работы Б. Ахмадулиной, В. Некрасова, Б. Окуджавы и др. Арест в 1961 г. Гинзбурга, приговоренного к двум годам лагерей, прервал издание журнала.
«Тамиздат». С конца 1950-х гг. участилась практика передачи либеральными писателями своих произведений для публикации их на Западе — «Суд идет» (1959), «Любимов» (1963) А. Синявского; «Говорит Москва» (1961), «Искупление» (1963) Ю. Даниэля; «Веселенькая жизнь» (1962), «Сказание о синей мухе» (1963) В. Тарсиса. «Тамиздат» обнаруживал явную тенденцию к росту. Не нашел понимания у властей и законченный в 1960 г. роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Публикацию романа запретили, рукопись арестовали. Роман, как и повесть «Все течет…» (1963), изображающие «русское развитие» как странное развитие несвободы и не принятые «русофильскими» кругами, стали известны соотечественникам благодаря ввезенным из-за рубежа экземплярам.