В начале 1960-х гг. СССР потерпел ряд неудач в отношениях со своими союзниками по «социалистическому лагерю», прежде всего Китайской Народной Республикой. Советские лидеры с конца 1940-х гг. видели в союзе с ней залог победы социализма во всемирном масштабе. При поддержке СССР в КНР были созданы первоклассные предприятия по производству реактивных истребителей и бомбардировщиков, артиллерийских систем. Китайские специалисты были ознакомлены с советскими достижениями в области ядерных технологий. Однако курс КПСС на разоблачение «культа личности» Сталина вызвал протест руководства Компартии Китая. Маоисты считали, что вооруженные столкновения с империализмом неизбежны, мировой социализм может восторжествовать в результате ядерной войны. Победившие народы, как утверждали маоисты, «крайне быстрыми темпами создадут на развалинах империализма в тысячу раз более высокую цивилизацию, чем при капиталистическом строе».
Отношения осложнились в конце 1950-х гг., когда руководство КНР отвергло просьбу СССР о размещении на ее территории советских военных баз, а «советские друзья» отказались передать китайским «образец» атомной бомбы. В итоге Советский Союз отказался от выполнения подписанного ранее соглашения о сотрудничестве двух стран в области ядерной физики и отозвал в августе 1960 г. более тысячи своих специалистов, помогавших Китаю в создании ракетно-ядерного оружия (всего из Китая отозвано 7 тыс. советских специалистов). Тогда же, с ужесточением пограничного режима со стороны СССР, начал обостряться неурегулированный вопрос о границе между двумя странами.
В 1963 г. советско-китайские отношения перешли в фазу идеологической войны. Советская сторона обвинялась в обуржуазивании, ревизионизме, гегемонизме, капитулянтстве перед американским империализмом в период Карибского кризиса. Позиции Китая в определенной степени разделяли Албания, КНДР, Румыния, «левацкие» национально-освободительные движения стран Латинской Америки, Азии, Африки. Вскоре отношения между СССР и КНР ухудшились настолько, что Китай выдвинул территориальные претензии к СССР на 1,5 млн кв. км в пограничных районах.
Внешнеполитические конфликты начала 1960-х гг. отрицательно сказались на престиже СССР.
Глава 7.«Развитой социализм». 1964–1985
Контрреформы-1964. 16 октября 1964 г. газеты сообщили о состоявшемся двумя днями ранее пленуме, который «удовлетворил просьбу т. Хрущева Н.С. об освобождении его от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Население встретило известие с чувствами удовлетворения и настороженности. Первое вызывалось надеждой на исправление негативных последствий бесконечных реформаций, второе — очевидной неправдой насчет «ухудшения здоровья» и опасениями возврата к сталинским порядкам.
И действительно, пришедшие к власти лидеры были едины лишь в решимости положить конец хрущевским новациям и измене принципу коллективности руководства. В остальном они существенно разнились. А.Н. Косыгин был известен как сторонник реформ, внедрения некоторых экономических стимулов в административно-командную систему; Ю.В. Андропов — сторонник последовательного продолжения курса XX съезда партии и решительных мер в защиту социалистических ценностей; А.Н. Шелепин — сталинист. Л.И. Брежнев занимал центристскую позицию. Он осуждал культ личности Сталина, который «имел тяжелые последствия для всей экономической, политической и идейной жизни страны», призывал смотреть на прошлое «трезво, не сгущая красок, но и не идеализируя того, что было. Мы хорошо помним, к чему приводил страх, который внушался методами администрирования. Он приводил к нечестности, выражающейся в сокрытии подлинного положения вещей, попыткам загнать вглубь проблемы вместо того, чтобы ставить и решать их, к очковтирательству и припискам. Он приводил также к перестраховке, к утрате всякой инициативы». Позиция нового первого секретаря ЦК КПСС в сочетании с его личными качествами (кажущееся отсутствие амбициозности, осторожное пользование властью) оказалась наиболее приемлемой для большинства членов нового коллективного руководства.
Первые шаги нового руководства продиктованы стремлением покончить с «волюнтаризмом» Н.С. Хрущева в области партийно-государственного управления. На Ноябрьском (1964) пленуме ЦК КПСС с докладом «Об объединении промышленных и сельских областных, краевых партийных организаций и советских органов» выступил Н.В. Подгорный. Контрреформы были распространены на советские, комсомольские и профсоюзные учреждения. На Сентябрьском (1965) пленуме объявлено о ликвидации совнархозов и восстановлении отраслевых министерств с начала новой пятилетки. Однако в адрес Косыгина, выступавшего на пленуме, Брежнев в неофициальной обстановке говорил: «Ну что он придумал? Реформа, реформа… Кому это надо, да и кто это поймет? Работать нужно лучше, вот и вся проблема». В дальнейшем неприятие реформ стало одной из существенных характеристик нового политического курса, демонстрирующих полное непонимание экспериментального характера строящегося государства.
Консервативный курс. Важный шаг к переходу на консервативный курс сделан в мае 1965 г., на праздновании 20-летия Победы в Отечественной войне. В докладе Брежнев впервые после многих лет хрущевских обвинений в связи с Победой упомянул имя Сталина. Упоминание буквально утонуло в аплодисментах, внося успокоение в номенклатурную среду, осуждавшую немотивированные всплески хрущевского антисталинизма. Линия на отказ от дальнейших разоблачений ужасов сталинизма продемонстрирована и на XXIII съезде партии (март — апрель 1966 г.). Наиболее отчетливое выражение она получила в выступлении руководителя МГК КПСС Н.Г. Егорычева. «В последнее время, — говорил он, — стало модным… выискивать в политической жизни страны какие-то элементы так называемого “сталинизма”, как жупелом, пугать им общественность, особенно интеллигенцию. Мы говорим им: не выйдет, господа!»
Просталинским настроениям отвечало избрание Брежнева не первым (как Хрущева), а генеральным (как Сталина) секретарем ЦК КПСС. Президиуму ЦК было возвращено название Политбюро. Кроме того, сталинисты получили возможность гневно осудить с трибуны съезда писателей-диссидентов. Съезд стал сигналом для поворота к идеологическим ориентирам прошлого, главным из которых было усиление контроля над общественной жизнью.
Реабилитационные настроения относительно Сталина достигли своего пика в 1969 г., когда ряд членов высшего руководства КПСС (Г.И. Воронов, К.Т. Мазуров, П.М. Машеров, Д.С. Полянский, А.Н. Шелепин) пытались существенно подправить официальные оценки исторической деятельности Сталина. В журнале «Коммунист» была опубликована статья просталинского толка. К 90-летию со дня рождения Сталина готовились к изданию его сочинения. Эти планы расстроились главным образом из-за публикаций на Западе хрущевских воспоминаний. Новые разоблачения сталинского репрессивного режима, антигуманизма и антисемитизма резко усилили протесты руководителей компартий и всех «прогрессивных деятелей» Запада по поводу наметившейся реабилитации Сталина. Против нее настраивало также и чувство самосохранения, идущее от ощущения большинства партийных и государственных аппаратчиков. Возврат к сталинизму мог создать угрозу их собственному положению.
На упрочение позиций партийной номенклатуры были направлены и поправки к Уставу КПСС, принятые XXIII съездом партии. Из него были устранены введенные в 1961 г. указания о нормах сменяемости состава партийных органов и секретарей партийных организаций. Согласно уставу, на каждых очередных выборах состав ЦК КПСС и его Президиума должен был обновляться не менее чем на одну четверть. Составы ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов обновлялись не менее чем на одну треть на каждых очередных выборах; состав окружкомов, горкомов и райкомов партии, парткомов или бюро первичных партийных организаций — наполовину. При этом члены этих руководящих партийных органов могли быть избраны не более чем на три срока.
Ротация по такому закону вносила беспокоящие партийных руководителей элементы неопределенности и нестабильности. Партийная номенклатура не хотела с этим мириться и быстро переместилась в ряды противников Хрущева. (Сложилась ситуация, в какой-то мере напоминающая октябрь 1937 г., когда местные партийные руководители выступили против внесения в Конституцию страны положения об альтернативности на выборах в Верховный Совет СССР.) Уставные положения о ротации в составе высших руководителей партии были торпедированы партийным переворотом в октябре 1964 г. На XXIII съезде КПСС параграф о нормах обновления состава партийных органов из устава был исключен и заменен туманным положением о том, что «при выборах всех партийных органов — от первичных организаций до ЦК КПСС — соблюдается принцип систематического обновления их состава и преемственности руководства».
Этим фактически обеспечивавалось бессменное пребывание у власти значительной части номенклатурных кадров. Уже за первые пять лет после 1966 г. сменяемость (по сравнению с прошедшим пятилетием) сократилась: председателей Советов Министров союзных и автономных республик — в полтора раза, первых секретарей ЦК компартий союзных и автономных республик, обкомов и крайкомов партии — в три раза. Стабильность кадров оборачивалась их старением, губительной «геронтократией».
После получения поста генерального секретаря ЦК КПСС Брежнев активно продвигал на высшие руководящие посты своих земляков и сослуживцев из Днепропетровской области и Молдавии. В их числе были: Н.А. Тихонов (председатель Совмина СССР, выпускник Днепропетровского металлургического института, главный инженер на заводе в Днепропетровске, председатель Днепропетровского совнархоза), А.П. Кириленко (секретарь ЦК КПСС, 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии), В.В. Щербицкий (1-й секретарь ЦК КПУ, 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии), Г.Э. Цуканов (зав. секретариатом генерального секретаря, выпускник металлургического института в Днепродзержинске, работал несколько лет инженером в Днепропетровске), К.У. Черненко (член Политбюро и секретарь ЦК КПСС, зав. отделом пропаганды и агитации ЦК КП Молдавии), С.П. Трапезников (зав. отделом науки ЦК КПСС, директор высшей партийной школы при молдавском ЦК), С.К. Цвигун (1-й зам. председателя КГБ СССР, генерал армии, зампред КГБ Молдавской ССР), выпускники Днепропетровского металлургического института: И.Т. Новиков (зам. председателя СМ СССР), Н.А. Щелоков (министр внутренних дел СССР), Г.К. Цинев (1-й зам. председателя КГБ СССР), А.И. Блатов (помощник генерального секретаря ЦК КПСС). Подбор руководящих кадров по принципу личного знакомства и землячества был направлен на укрепление личного влияния Брежнева в рядах номенклатуры.