СССР. История великой державы (1922–1991 гг.) — страница 34 из 164

о невозможности массовой коллективизации.

Пленум ЦК (10–17 ноября 1929 г.), обсудивший итоги и дальнейшие задачи колхозного строительства, подчеркнул в резолюции, что произошедший перелом в отношении крестьянства к коллективизации «в предстоящую посевную кампанию должен стать исходным пунктом нового движения вперед в подъеме бедняцко-середняцкого хозяйства и в социалистической перестройке деревни». Это был призыв к немедленной сплошной коллективизации.

В разгар работы пленума, 12 ноября, лидеры «правых» обратились к членам ЦК и ЦКК с заявлением. Признав «рекордные цифры по промышленности и развитию коллективных форм земледелия» в истекшем году, они предупреждали, что отказ от нэпа и возрождение идеалов военного коммунизма приведут к кризису в сельском хозяйстве, неблагоприятно скажутся на снабжении больших городов продовольствием. Ответная резолюция была суровой: «Бухарина, как застрельщика и руководителя правых уклонистов, вывести из состава Политбюро». Пропаганда взглядов «правого» оппортунизма и примиренчества с ним была признана несовместимой с пребыванием в рядах партии.

Резолюция подействовала отрезвляюще. 26 ноября лидеры «правых» решили, казалось бы, окончательно прекратить борьбу. В опубликованном от имени Томского, Бухарина и Рыкова в «Правде» заявлении говорилось: «В течение последних полутора лет между нами и большинством ЦК ВКП(б) были разногласия по ряду политических и тактических вопросов… Мы считаем своим долгом заявить, что в этом споре оказались правы партия и ее ЦК… Признавая свои ошибки, мы со своей стороны приложим все усилия к тому, чтобы вместе со всей партией повести решительную борьбу против всех уклонов от генеральной линии партии, и прежде всего против правого уклона». В последующие дни один за другим заявили о своем отходе от оппозиции и члены «бухаринской школы» — представители интеллигенции, занимавшие руководящие посты в центральных и местных идеологических учреждениях, плановых и хозяйственных органах.

Таким образом, в ноябре 1929 г. Центральным комитетом была дана установка местным партийным и советским органам развернуть сплошную коллективизацию не только селений и округов, но и областей. Для оказания помощи в организации колхозов было решено направить в деревню не менее 25 тыс. передовых рабочих. Один из них изображен в романе М. Шолохова «Поднятая целина» в образе Семена Давыдова.

В речи на конференции аграрников-марксистов в декабре 1929 г. Сталин сформулировал задачу ликвидировать класс кулачества как необходимое условие развития колхозов и совхозов. «Большим скачком» в развитии, новой «революцией сверху» предполагалось разом покончить со всеми социально-экономическими проблемами, коренным образом сломать и перестроить сложившийся хозяйственный уклад и народно-хозяйственные пропорции. Революционное нетерпение, энтузиазм масс, настроения штурмовщины, в определенной мере присущие русскому национальному характеру, умело эксплуатировались руководством страны. В управлении экономикой возобладали административные рычаги, материальное стимулирование стало подменяться работой на энтузиазме людей. Конец 1929 г., по существу, стал завершением периода нэпа.

50-летие Сталина. Декабрь 1929 г. был отмечен празднованием 50-летия Сталина. Генсек, приведший своих сторонников к победе в борьбе с политическими оппонентами, утверждался в их глазах и мнении всех соотечественников бесспорным вождем ВКП(б) и Коминтерна. Культ личности, ярко проявлявшийся на предыдущих этапах российской истории не только в отношении царей и патриархов, но также в отношении Ленина (в партии), Троцкого (в армейских кругах), Зиновьева (в Ленинграде), к концу 1920-х гг. сосредоточился на фигуре Сталина, который обеспечил себе поддержку большинства в новом правящем слое, интересам которого служил. Празднование его юбилея показало, что началось целенаправленное формирование нового культа личности, неотделимого в последующую четверть века, с одной стороны, от достижений и побед, с другой — от поражений и трагедий советского народа.

Вытеснение «правых» из власти. В начале 1930-х гг. можно было предполагать, что с разгромом «правых» инакомыслие надолго уйдет из партии. Однако этого не произошло. С проявлением первых трудностей и массового недовольства крестьян во время форсированной коллективизации Бухарин в завуалированной форме стал вновь выражать сомнение в том, что это продуманное продолжение нэпа. А когда Сталин в статье «Головокружение от успехов» (2 марта 1930 г.) отмежевался от экстремистов, допускавших «перегибы» в деревне, Бухарин немедленно (7 марта) опубликовал памфлет «Финансовый капитал в мантии “папы”». В нем иронически повествуется о том, как наместник Христа на земле пустил людей по миру, а затем попытался переложить ответственность за это на других.

XVI съезд партии (26 июня — 13 июля 1930 г.), названный съездом развернутого наступления социализма по всему фронту, призвал «добиться действительного выполнения пятилетки в четыре года». Выступая на съезде, Сталин не преминул показать превосходство партийной политики над «крохоборнической мудростью троцкистов», которые «с точки зрения темпов являются самыми крайними минималистами и самыми поганенькими капитулянтами». Он утверждал, что пятилетка в некоторых отраслях может быть выполнена даже за 1,5–2 года, ежегодное производство чугуна в конце пятилетки должно быть поднято до 17 млн т (в отличие от 10, намеченных планом), тракторов — до 170 тыс. (вместо 53 тыс.), автомобилей — до 200 тыс. (при запланированных 100 тыс.).

«Правые уклонисты» на съезде вновь обвинялись за предложения снизить темпы индустриализации. В этой связи Сталин сказал: «Люди, болтающие о необходимости снижения темпов развития нашей промышленности, являются врагами социализма, агентами наших врагов». Сущность «правого уклона», пытающегося использовать трудности колхозного движения для дискредитации линии партии, была определена как кулацкая. К этому были добавлены обвинения «правых» в террористических намерениях «насильственно изменить состав ЦК». Накануне съезда на Политбюро обсуждались «сходки» на квартире старого партийца Б.Г. Козелева, где велись такие разговоры.

В октябре 1930 г. Сталин упрекнул в проповеди терроризма Бухарина. Последний отвечал: «Я считаю твои обвинения чудовищной, безумной клеветой, дикой и в конечном счете неумной. Этим меня не запугаешь, но провокация, на которой ты строишь свою политику… до добра не доведет, хотя бы ты и уничтожил меня физически».

Идеологическая борьба, обострившаяся из-за опасений возникновения единого оппозиционного «правотроцкистского» фронта, закончилась победой сторонников Сталина. Она закреплялась вытеснением оппозиционеров из руководства. Томский утратил пост члена Политбюро в июле, а Рыков — в декабре 1930 г. Занимаемый Рыковым пост Председателя СНК СССР был передан Молотову. На месте Бухарина как партийного идеолога утверждался А.А. Жданов. В феврале 1934 г. он стал членом Секретариата ЦК, с февраля 1935 г. — кандидатом в члены, а с марта 1939 г. — членом Политбюро ЦК ВКП(б).

В ноябре 1930 г. из числа кандидатов в члены Политбюро выведен С.И. Сырцов, сменивший в 1929 г. Рыкова на посту Председателя правительства РСФСР. В августе 1930 г. в связи с трудностями со снабжением Сырцов направил в парторганизации письмо с названием «Что-то надо делать?». В нем предлагалось снизить темпы коллективизации, открыть колхозам и совхозам свободный доступ на рынок, ослабить плановое регулирование. Письмо было расценено как «право-левацкая растерянность», «клевета» и «попытка создать новую оппозиционную группировку». 30 августа Сырцов выступил с речью на объединенном заседании Совнаркома и Экономического совета РСФСР, где рассматривались контрольные цифры развития народного хозяйства на 1930 / 31 г. Речь была отпечатана 10-тысячным тиражом в виде отдельной брошюры под названием «К новому хозяйственному году» и разослана на места. В этой связи Политбюро ЦК приняло 15 октября специальное постановление: «Считать издание речи т. Сырцова по серии вопросов, не подлежащих оглашению и распространению, ошибочным политическим шагом». 4 ноября 1930 г. Сырцов и солидаризировавшийся с ним первый секретарь Закавказского крайкома ВКП(б) В.В. Ломинадзе были осуждены комиссией ЦК и ЦКК как организаторы блока, «платформа которого совпадает с взглядами “правого уклона”». Оба были сняты со своих постов и позднее погибли. В.В. Ломинадзе покончил жизнь самоубийством (1935), С.И. Сырцов расстрелян (1937). Сменивший его 30 ноября 1930 г. на посту Председателя Совнаркома РСФСР Д.Е. Сулимов был тоже расстрелян в 1937 г. После этих расстрелов правительство РСФСР возглавляли: Н.А. Булганин (1937–1938), В.В. Вахрушев (1939–1940), И.С. Хохлов (1940–1943), А.Н. Косыгин (1943–1946), М.И. Родионов (1946–1949), Б.Н. Черноусов (1949–1952), А.М. Пузанов (1952–1956).

Места «вычищенных» из Политбюро оппозиционеров занимали приверженцы сталинской линии на осуществление революции сверху. В июле 1930 г. новыми членами Политбюро стали Л.М. Каганович, С.М. Киров и С.В. Косиор (генеральный секретарь ЦК Компартии Украины), в декабре — Г.К. Орджоникидзе. С исключением Рыкова из Политбюро в составе этого органа из числа входивших в него при Ленине оставался только Сталин. Таким образом, коллективное руководство, возглавлявшее партию и государство в первые годы после смерти Ленина, к концу 1930 г. разрушилось. «Диктатура пролетариата» превращалась в сталинский диктаторский режим власти.

Утверждение этого режима и его эволюция в дальнейшем уже не приводили к появлению на политическом небосклоне новых ярких звезд и сколько-ибудь значительных оппозиционных групп. Можно сказать, что последующая история сталинского режима сопровождалась «боями местного значения» и зачистками политического поприща от приверженцев Троцкого, Каменева, Зиновьева, Бухарина. По числу жертв эти бои, в силу особенностей личных качеств Сталина (главным образом легкости, с которой он прибегал к насилию и террору для подавления несогласных с его политической линией, не останавливаясь перед уничтожением действительных и мнимых противников режима), многократно превосходили жертвы 1920-х гг. В идейном плане антисталинисты чаще всего не могли простить ему «измены» идее мировой революции и других утраченных альтернатив исторического развития.