В годы войны несли невосполнимые утраты все народы СССР. При этом потери граждан России равнялись 71,3 % от общих демографических потерь Вооруженных сил СССР:
Материальный ущерб. Огромная территория на западе СССР к маю 1945 г. была практически в руинах. Материальный ущерб, нанесенный стране войной, равен потере почти 30 % ее национального богатства. (Для сравнения: в Великобритании — 0,9 %, в США — 0,4 %.) Урон от нанесенных войной разрушений в 20 раз превысил национальный доход СССР в 1940 г. В денежном выражении страна лишилась 130 млрд долларов. Это половина стоимости всех разрушений во всех странах мира за годы Второй мировой войны. Враг полностью или частично разрушил 1710 советских городов и городских поселков (60 % их общего числа), более 70 тыс. деревень, разорил 100 тыс. колхозов и совхозов, около 6 млн зданий, лишил крова 25 млн человек. Уничтожены почти все находившиеся на этой территории заводы, фабрики, шахты; 65 тыс. км железнодорожных путей; разграблены музеи и библиотеки. Восстановление хозяйства к концу войны свелось здесь большей частью к разборке завалов; ремонту сохранившихся сооружений; вводу в строй предприятий, наименее пострадавших от разрушений или крайне необходимых для военных и хозяйственных нужд, восстановлению железнодорожных путей. К концу войны промышленность освобожденных районов обеспечивала выпуск 30 % объема довоенного производства.
Деревня в конце войны. Труднейшее положение к концу войны сложилось в деревне, на которую приходятся гораздо большие по сравнению с городом человеческие потери. (На одного мужчину 21–23 лет в послевоенной деревне в среднем приходилось по 5 девушек-ровесниц.) Хлебозаготовки почти подчистую опустошали запасы колхозных и личных хозяйств. В освобожденных от оккупантов сельских районах на месте многих сел и деревень остались только печные трубы. 7 млн лошадей, 17 млн голов крупного скота было угнано в Германию или уничтожено. Возвращавшиеся на родные пепелища жители вынуждены были начинать все сначала: обзаводиться жильем, скотом, орудиями производства, семенами. Помощь этим районам ложилась дополнительным бременем на крестьянство, не пострадавшее от оккупации. Весной 1944 г. ценой чрезвычайных усилий на освобожденной территории удалось засеять 60 % посевных площадей. К началу 1945 г. по сравнению с наихудшим временем, началом 1943 г., поголовье крупного рогатого скота в СССР удалось увеличить на 15,6 млн, овец и коз — на 8,4 млн, свиней — на 2,8 млн, лошадей — на 1,7 млн голов.
Репатриация. К концу войны со всей остротой встала проблема репатриации на родину 5 млн советских граждан (перемещенных лиц, включая военнопленных, «восточных рабочих», узников концлагерей, военнослужащих в немецких формированиях и пр.), оказавшихся за пределами СССР и оставшихся в живых. Согласно соглашениям в Ялте, перемещенные лица должны были в обязательном порядке возвращаться на родину. До 1 марта 1946 г. в СССР было репатриировано 4,2 млн советских граждан (2,7 млн гражданских лиц, 1,5 млн военнопленных); к июлю 1952 г. число репатриированных увеличилось на 105,5 тыс. человек. В результате разлада между союзниками обязательный принцип репатриации начал нарушаться сначала в отношении «западников» (граждане из районов СССР, присоединенных после 1939 г.), а затем и «восточников». «Невозвращенцы» составили так называемую вторую волну эмиграции из России на Западе. В 1952 г. численность этой эмиграции (в основном не желающих или побоявшихся возвратиться в СССР) составила около 620 тыс. человек, из них 140 тыс. — бывшие советские немцы, принявшие гражданство ФРГ.
Судьба тех, кто был возвращен в СССР, также оказалась непростой. Сталинское руководство опасалось, что длительное бесконтрольное пребывание советских людей за границей повлияло на их мировоззрение и политические настроения. «Контраст между уровнем жизни в Европе и у нас, контраст, с которым столкнулись миллионы воевавших людей, — писал К.М. Симонов, — был нравственным и психологическим ударом, который не так легко было перенести нашим людям, несмотря на то что они были победителями в этой войне». Этот контраст мог стать основой «низкопоклонства перед Западом», распространения которого среди советских людей очень опасались во властных структурах страны. Им же была порождена особая настороженность властей к согражданам, побывавшим в годы войны в капиталистических странах Европы.
Этапом возвращения репатриантов к родным домам стали сборно-пересыльные пункты Наркомата обороны и проверочно-фильтрационные — НКВД (для гражданских лиц), специальные запасные части военных округов (для военнопленных — бывших военнослужащих Красной Армии). Выявленные в результате проверки «преступные элементы» (служившие у немцев), а также «внушающие подозрение» направлялись в проверочно-фильтрационные лагеря НКВД «для дальнейшей проверки». В итоге 2,4 млн репатриантов направлены к месту жительства, 800 тыс. призваны в армию, 608 тыс. зачислены в рабочие батальоны НКО и 273 тыс. (среди них 123 тыс. офицеров) переданы в лагеря НКВД.
Судьба коллаборационистов. Особая участь ждала власовцев, всех коллаборационистов, а также дезертиров, уклонявшихся от службы в армии в военное время. В составе германских вооруженных сил (войска СС, вермахт, вспомогательные формирования, полиция, самооборона) воевали 1178 тыс. бывших граждан СССР. Состав коллаборационистов в национальном отношении (в %):
Помимо коллаборационистов, по данным НКВД СССР, начиная со второй половины 1941 г. по июль 1944 г., по Союзу ССР было выявлено 1210,2 тыс. дезертиров (3,51 % от числа призванных в Вооруженные силы за годы войны) и 456,7 тыс. (1,32 %) уклонявшихся от службы в армии. В некоторых случаях (крымские татары, чеченцы и ингуши) уклонение приобретало значительные размеры. Большинство из дезертировавших из армии крымских татар перешли на сторону нацистской Германии и с оружием в руках боролись против соотечественников. Созданные в горах мятежные отряды чеченцев при приближении немецких войск установили с ними связь и вели бои в тылу Красной Армии.
По законам военного времени многих стран лицам, перешедшим на сторону противника, полагалась смертная казнь. Смягчая правило, советское руководство заменило эту меру для большинства рядовых коллаборационистов заключением или шестилетней ссылкой на поселение. Клеймо изменника стало для них позорным и страшным. Работа по их выявлению и наказанию продолжалась долгие послевоенные годы. Среди заключенных лагерей и колоний на 1 января 1951 г. числились 335 тыс. «изменников Родины», среди спецпоселенцев — 135 тыс. власовцев (на 1 января 1949 г.). Суровое наказание ожидало и тех, кто запятнал себя сотрудничеством с немцами в оккупированных областях. Проверки, проводимой карательными и политическими органами, не избежали партизаны и подпольщики.
В освобожденных районах граждане обязаны были в 24 часа сдать оружие и военное имущество. Уклонение влекло за собой лишение свободы, а при отягчающих обстоятельствах — расстрел. Особое внимание обращалось на мужчин призывного возраста (более 5,5 млн военнообязанных рождения 1890–1925 гг.). Выяснялось, почему они оказались на оккупированной территории, примкнули или нет к партизанам, как проявили себя в их рядах. Почести и продвижение по службе получали участники борьбы с оккупантами.
Антисоветский национализм. Следствием войны были вооруженные антисоветские националистические организации на территориях, вошедших в состав СССР незадолго до ее начала, главным образом на Западной Украине и в Прибалтике. Сотрудничавшие ранее с гитлеровцами и сражавшиеся в одних рядах с ними против Красной Армии националисты и после их ухода продолжали вооруженную борьбу с советской властью. С марта 1944 г. развернулись акции НКВД по подавлению отрядов Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА) на Западной Украине. Только с февраля по октябрь 1944 г. уничтожено более 44 тыс. оуновцев, взято в плен более 37 тыс., выселено из городов и сел и отправлено в ссылку около 100 тыс. человек. Всего в 1944 г. внутренние войска провели 5627 специальных операций против националистических формирований. Среди бандитов погибло, ранено, захвачено 76 386 человек. Потери внутренних войск составили 2202 человека. В 1945 г. проведено более 20 тыс. специальных операций, в ходе которых было убито 28 845 участников банд, ранено 77 027, сдалось 35 615 человек. Борьба с бандитизмом продолжалась и после окончания войны.
Трагедия депортированных народов. Трагическим наследием Великой Отечественной войны стала депортация в Казахстан, Сибирь и другие восточные районы населения из ряда национальных регионов. Причиной выселения одних была повышенная готовность к пособничеству оккупантам или подозрения в этом (ингерманландцы, финны и немцы, 1941 г.; карачаевцы и калмыки, 1943; чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, 1944 г.). Другие народы выселялись только за то, что имели несчастье жить в приграничных районах, рискующих стать новым театром военных действий (курды, турки-месхетинцы в 1944 г.). Все это никак не противоречит исторической правде о том, что призванные в РККА многочисленные представители «репрессированных народов» героически сражались на фронте за будущее своих народов и за свою общую Родину — СССР.
Выселение мусульманских народов Кавказа и Крыма во многом связано с напряженными отношениями между СССР и Турцией во время войны, а также с пантюркистскими планами турецких националистов, получавшими одобрение со стороны гитлеровской Германии. В основном депортации осуществлялись по соображениям военно-стратегического характера, что, конечно, не извиняет беззакония. По данным на конец 1945 г., в местах спецпоселений насчитывалось 967 085 семей, 2342,5 тыс. человек. Среди них оказались около 157 тыс. (6,7 %) отозванных из армии представителей «наказанных народов».
26 апреля 1991 г. Верховный Совет РСФСР принял закон «О реабилитации репрессированных народов». Статьи закона гласят: «Ст. 1. Реабилитировать все репрессированные народы РСФСР, признав незаконными и преступными репрессивные акты против этих народов. Ст. 2. Репрессированными признаются народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей, например казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения. Ст. 3. Реабилитация репрессированных народов означает признание и осуществление их права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до антиконституционной политики насильственного перекраивания границ, на восстановление национально-государственных образований, сложившихся до их упразднения, а также на возмещение ущерба, причиненного государством. Реабилитация предусматривает возвращение народов, не имевших своих национально-государственных образований, согласно их волеизъявлению в места традиционного проживания на территории РСФСР. В процессе реабилитации репрессированных народов не должны ущемляться права и законные интересы граждан, проживающих в настоящее время на территориях репрессированных народов».