Обновление городов. По новым генеральным планам развития обновлялись разрушенные войной Ленинград, Киев, Минск, Сталинград, Севастополь. В ноябре 1945 г. принято специальное решение о восстановлении 15 крупных и старейших русских городов (Новгород, Смоленск, Курск, Орел, Калинин, Великие Луки и др.). Восстанавливались пострадавшие исторические памятники и сооружения. В Москве с 1947 г. возводились помпезные «сталинские» дома, высотные здания, определившие на долгие годы новый облик столицы. К концу пятилетки введено в строй 100 млн кв. м жилья, однако до решения жилищного вопроса было еще далеко, большинство населения городов жило в коммунальных квартирах.
Рабочий класс. Восстановление промышленности и транспорта, новое индустриальное и жилищное строительство привели к росту численности рабочих. За годы 4-й пятилетки их ряды увеличились на 8 млн человек. Общая численность рабочих и служащих в народном хозяйстве в 1950 г. достигла 40,4 млн человек. Из них в промышленности трудились 15,3 млн, на стройках — 2,6 млн, на транспорте — более 4 млн. Производственный героизм советских людей, выразившийся в многочисленных трудовых починах, способствовал успешному выполнению планов пятилетки. Широкую известность и поддержку в эти годы получили начинания токарей — ленинградца Г.С. Борткевича и москвича П.Б. Быкова (скоростное резание металла); слесаря Московского часового завода А.Я. Якушина; ткачих из Купавны М.И. Рожневой и Л.Ф. Кононенко (сокращение производственных потерь); помощников мастеров предприятий московской легкой промышленности В.И. Волошина (повышение культуры производства) и А.С. Чутких (движение за звание бригад отличного качества). Возникшие вместе с этим заорганизованность и планирование починов мало способствовали расширению самих движений.
Послевоенный ГУЛАГ. Свой вклад в развитие народного хозяйства СССР вносили заключенные (в 1945 г. численность лагерников составляла 1,5 млн человек, в 1950 г. — 2,6 млн, в 1953 г. — 2,5 млн); спецпереселенцы (к концу 1940-х гг. — 2,3 млн), военнопленные (1,5 млн немцев и 0,5 млн японцев). Трудом заключенных строились военные объекты, рудники, шахты, Байкало-Амурская железнодорожная магистраль, железная дорога Воркута — Салехард — Норильск. В Башкирии и Иркутске возводились крупнейшие нефтехимические комбинаты. В Московской области прокладывались кольцевые бетонированные дороги в радиусе 50 и 100 км от центра столицы, связывающие 56 зенитно-ракетных комплексов, — создавалась система ПВО Москвы «Беркут». Система (позднее называлась С-25) разрабатывалась под руководством П.Н. Куксенко, С.Л. Берии, А.А. Расплетина, стояла на вооружении с июня 1955 г. по 1984 г. Проект ПВО Москвы, наряду с атомным проектом, стал учебной программой по организации науки и промышленности для создания, испытаний и внедрения в эксплуатацию технических систем огромного масштаба и сложности. Д.Ф. Устинов, бывший в период разработки «Беркута» министром вооружения СССР, говорил: «Мы все вышли из 25-й системы».
Репарации. Существенной была роль репараций, полученных СССР от побежденной Германии, на сумму 4,3 млрд долларов. В счет репараций из побежденных стран вывозилось промышленное оборудование, включая целые заводские комплексы. Этот источник позволил оснастить оборудованием значительную часть восстановленных и вновь построенных промышленных предприятий. Взимание репараций прекратилось с 1 января 1954 г.
Голод 1946–1947 гг. Аграрный сектор экономики вышел из войны крайне ослабленным. В деревне почти на треть уменьшилось трудоспособное население. На протяжении нескольких лет сюда не поставлялась новая техника; на оккупированных территориях была уничтожена почти четверть довоенного тракторного и комбайнового парка. Недостаток техники не мог быть восполнен живой тягловой силой — поголовье лошадей в колхозах сократилось за годы войны более чем наполовину.
В отличие от 1920-х гг. решено было начать восстановление хозяйства не с деревни, а с тяжелой промышленности. На село продолжали смотреть как на источник сырья, рабочих рук и хлеба для промышленности. Это означало, что помощь города ему была минимальной. Положение осложнилось тем, что 1946 г. оказался неблагоприятным по погодным условиям: сильная засуха охватила Украину, Молдавию, правобережные районы Нижнего Поволжья, Северный Кавказ, Центрально-Черноземные области. На востоке урон урожаю нанесли затяжные дожди. Валовой сбор зерновых в 1946 г. был в 2,2 раза меньше, чем в 1940 г. Вместо предполагаемых 90 млн. т, в 1946 г. в СССР было убрано с полей всего 18 млн т зерна. Начавшийся голод увеличил в 1947 г. количество смертей на 770,5 тыс. по сравнению с 1946 г. и вызвал массовый отток сельского населения в города. Летом 1946 г. 87,8 млн человек были переведены на централизованное государственное снабжение. Однако уже в сентябре контингент снабжаемых пришлось сократить до 60 млн, в основном за счет сельских жителей; одновременно сокращались нормы снабжения. Сокращение контингентов и норм стало одним из факторов распространения голода. Крайняя острота продовольственной проблемы была снята лишь сравнительно хорошими урожаями 1947 и 1948 гг.
Сельхозпоставки. Обязательные поставки сельхозпродуктов государству большей частью колхозов выполнялись на пределе возможного, а для многих оказывались непосильными. Как и в 1930-е гг., заготовительные цены оставались значительно ниже себестоимости. В 1950 г. на зерновые это составляло 8 рублей за центнер при себестоимости 49 рублей. Заготовительные цены на молоко в Белоруссии возмещали колхозам четвертую часть его себестоимости, на свинину — двадцатую часть. Планы хлебозаготовок в 1944 г. выполнили 58 % колхозов страны, в 1945 г. — 50 %, в 1946 г. — 42 %, в 1948 г. — 44 %.
Вознаграждение за труд в колхозах носило символический характер. Это был, по сути, бесплатный труд. На предложение Молотова (конец 1946 г.) оплачивать поставки хлеба государству по более высоким ценам, «поскольку крестьяне никак не заинтересованы в производстве зерна», Сталин говорил: «У государства нет такой возможности. Делать этого не следует». Колхозники были вынуждены жить в основном за счет личных подсобных хозяйств. В годы войны эти хозяйства заметно расширились за счет колхозных земель с разрешения правлений и председателей колхозов, а в ряде случаев путем самозахвата. Городские жители также разбивали огороды и садовые участки на общественных землях. На территории, оказавшейся в годы войны под оккупацией, на колхозных землях возникли тысячи новых хуторов, многие из которых, по существу, были единоличными хозяйствами. По окончании войны государство усмотрело во всем этом тенденцию к реставрации доколхозных порядков.
Совет по делам колхозов. 19 сентября 1946 г. принято правительственное постановление «О мерах по ликвидации нарушений устава сельхозартели в колхозах». В нем отмечались факты «расхищения» земель колхозов и колхозной собственности, злоупотреблений со стороны партийно-советских органов. Постановление обязывало руководителей всех уровней положить конец «извращениям и нарушениям», а виновных «привлекать к судебной ответственности». Для контроля за соблюдением устава и решения вопросов дальнейшего колхозного строительства был создан Совет по делам колхозов во главе с членом Политбюро А.А. Андреевым. Деятельность Совета и его представителей на местах способствовала наведению порядка. В частности, после изъятия допущенных ранее «незаконных прирезок» земли к личным подсобным хозяйствам их средний размер сократился до 0,39 га в 1947 г. против 0,46 га в 1940 г. Отношение к индивидуальным крестьянским хозяйствам впоследствии постоянно ужесточалось, налоги с приусадебных участков увеличивались. Подъема сельского хозяйства порядки такого рода обеспечить не могли.
Увеличение выпуска техники для сельского хозяйства. Неурожайный 1946 г. заставил руководство страны обратить особое внимание на положение в деревне. В феврале 1947 г. вопрос о мерах подъема сельского хозяйства рассматривался на пленуме ЦК. В соответствии с его решениями был увеличен выпуск тракторов, сельскохозяйственных машин и удобрений, расширились работы по электрификации села. Это позволило к концу пятилетки создать свыше тысячи новых МТС, обновить материально-техническую базу производства. В 1950 г. в колхозах и совхозах тракторов и комбайнов стало на 40–50 % больше, чем до войны. Принятый правительством план развития сельской электрификации на 1948–1950 гг. позволил снабдить к концу пятилетки электроэнергией 15 % колхозов (в 1940 г. — 4 %), 80 % МТС и 76 % совхозов. Однако в колхозах электроэнергия использовалась пока главным образом на освещение.
«План преобразования природы». 20 октября 1948 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР». В его основе лежало учение В.В. Докучаева, П.А. Костычева и В.Р. Вильямса о борьбе с засухой. План был рассчитан на 1950–1965 гг. В печати начала 1950-х гг. он именовался «Сталинским планом преобразования природы». В соответствии с планом предстояло посадить лесные полосы, чтобы предохранять поля от жарких юго-восточных ветров (суховеев) и изменить климат на площади 120 млн га (территория Англии, Франции, Италии, Бельгии и Нидерландов вместе взятых). Проект предусматривал создание 8 крупных лесных государственных полос в степных и лесостепных районах — по берегам рек Волга, Урал, Дон, Северский Донец и по водоразделам бассейнов этих и других рек. Всего планировалось высадить более 4 млн га леса и создать государственные полезащитные полосы разной ширины и общей длиной свыше 5300 км. Лесополосы местного значения высаживались по периметру отдельных полей, по склонам оврагов, вдоль уже существующих и вновь создаваемых водоемов, на песках с целью их закрепления. Одновременно осуществлялась программа по созданию водохранилищ и оросительных систем. Однако из-за дороговизны план выполнялся медленно, а после смерти автора был свернут. Внедренные государственные лесополосы, миллионы укоренившихся деревьев и кустарников в лесополосах местного значения, оросительные системы — все это благотворно сказывалось на сельском хозяйстве.