Ссыльные лекари
Пролог
С потолка на голову капала мерзкая, склизкая до отвращения вода, медленно скатываясь за шиворот и расползаясь противным мокрым пятном по холщовому рубищу. Кап-кап-кап... Казалось бы, что её холод должен был остудить горящую спину, но та продолжала полыхать огнём всё так же, как и несколько часов назад. А, может и дней. Я давно потеряла счёт времени: здесь в темнице, оно имеет свойство как превращаться вечность, так и пролетать с катастрофической скоростью, приближая закономерный финал.
Периодически свет от одинокого факела, просачивающийся сквозь небольшое зарешечённое окошко в двери камеры, исчезал, когда по коридору проходили дежурные стражники, а затем снова принимался вытанцовывать на каменном полу свой замысловатый мрачный танец. Время от времени к двери кто-то подходил, отпускал ехидные шуточки и даже предлагал помолиться о спасении. Вот только я знала наверняка, что всё это бесполезно: за мной никто не придёт и не спасёт. Любимый предал, воспользовавшись мной, что, впрочем, неудивительно, ведь это было понятно с самого начала, хотя мне, как и любой другой девушке, хотелось слепо верить, что он не такой. Друзей у меня как таковой никогда и не было, родных – тоже. Даже не знаю, в какой момент перешла на тёмную сторону, захотев отомстить. Вот только опоздала. Точка невозврата была пройдена, а исправить не хватило ни сил, ни возможностей, ни времени. А потом за мной пришли.
Лязгнул засов, возвращая обратно из воспоминаний в реальный мир, противно заскрежетала тяжёлая дверь, пропуская в камеру двоих конвоиров.
– Ну, что, красотка, собирайся – твой выход! – загоготал один из них, снимая с вбитого над моей головой крюка цепи, скрепляющие между собой кандалы на руках.
Я почти рухнула вперёд, едва не пропахав разбитым носом каменный пол, но меня милостиво поймали за цепи, заставляя подняться. Если бы я ещё могла! Тут не то что встать – дышать сложно, когда по ощущениям в организме не осталось ни единой целой косточки. Поняв, что все попытки поставить меня на ноги бессмысленны, конвоиры просто взяли за руки и потащили по коридору туда, где решалось моё будущее. Хотя мне прекрасно было известно, что оглашение приговора – чистая формальность, всё давным-давно решено, и надеяться на чудо глупо.
Я не помню ни как оказалась в зале суда, ни даже того, как усадили на лавку. Судья что-то спрашивал, тут же сам себе отвечал... Кажется, назвали моё имя, конвоир, стоящий позади меня грубо схватил за волосы, заставляя кивнуть, а потом снова провал. Вот меня поставили на ноги, шум в зале стих, а голос судьи зазвучал так громко, что в висках застучали противные молоточки.
– ... за государственную измену и непосредственное участие в попытке государственного переворота приговаривается к высшей мере наказания! Решение окончательное и обжалованию не подлежит!
Глава 1. Странности
– Сжечь ведьму! – Но она же такая красивая! – Хорошо. Но потом всё равно сжечь!
***
Я не помню, откуда у меня в моей голове взялись эти строки, но они как нельзя лучше описывают мою нынешнюю жизнь. У меня вообще большие проблемы с памятью, так как многих вещей попросту не помню: ни своего детства, ни юности, ни даже того, как оказалась в этой проклятой деревне. Просто в один не самый прекрасный пасмурный весенний день обнаружила себя лежащей на полу в собственном доме. Как я смогла дотащить, а затем закинуть своё тело на ближайшую мягкую поверхность, которую смогла нащупать – отдельная песня. Причём больше похожая на похоронный марш, чем на что-то жизнерадостное или бодрящее.
Нет, внешне никаких повреждений я у себя не обнаружила, руки и ноги работали, тело сгибалось и разгибалось без хрустящего «музыкального» сопровождения, но общее состояние было из разряда «умрите меня». К сожалению, живительной силой, вернувшей меня в мир живых, стал не поцелуй прекрасного принца или забота близких, коих в поле зрения не наблюдалось вообще, а пыль. Банальная быль, толстым серым слоем укутывающая все поверхности, словно свежевыпавший снег молоденькие ёлочки. Я расчихалась и раскашлялась так, что моментально перехотела умирать, ибо в носу и горле свербело так, что деревянный макинтош развалился бы на части ещё на этапе водружения крышки. Пришлось экстренно оживать и искать хотя бы какое-то подобие тряпки, ведра и швабры.
Тряпки нашлись в углу возле камина. Вот только рассыпались в руках так же быстро, как и гусиное крыло, которое я хотела использовать в качестве смётки. Радовало лишь одно: дом выглядел достаточно крепким, крыша не протекала, так как сырости не чувствовалось. Мебель тоже оказалась добротной, хотя и простоватой. Я вообще не поняла, как так вышло, что всё, кроме дерева, камня и металла превращалось в прах, стоило к нему прикоснуться. Даже матрас на лавке, на которой мне довелось отдохнуть всего несколько минут, быстро пришёл в негодность под моим весом, но при этом нельзя было сказать, что отличалась избыточным весом. Обычное нормостеническое телосложение: грудь имелась, талия – тоже, запястья узкие, но не хрупкие. Внезапно промелькнувшая мысль заставила меня замереть на месте, а затем опереться о стену, чтобы не упасть от осознания того, что не знаю, как выгляжу полностью.
Вытянутая из причёски золотистая прядь сообщила лишь о том, что являюсь блондинкой с длинными волосами, но при этом образ в голове так и не сложился. Пустота. Чистый лист. Охнув, я всё-таки сползла вниз, усевшись на пыльном полу, на котором виднелась цепочка моих шагов. Паршивое самочувствие как-то сразу отступило на второй план, если не на третий. Забудешь тут обо всём, если даже собственного имени вспомнить не можешь! Я тщательно ощупала свою голову несколько раз, но ни малейших следов травм не обнаружила. Но ведь так не бывает, чтобы память впросто «вжух» и пропала: должно же быть этому хоть какое-то объяснение!
Я оглядела комнату, в которой находилась, но ни одной знакомой вещи или чего-то, при взгляде на что у меня внутри что-нибудь шевельнулось. Сидеть на полу было холодно, несмотря на несколько пододетых под платье юбок, выгладывавших из-под подола платья. Делать было нечего, как подниматься и продолжить изучение дома. Вообще, странно себя было ощущать: мысли есть, предметы, окружающие меня назвать могу, а о себе ничего не знаю. Вспомнив о своей первоначальной цели, я продолжила изучать обстановку.
Камин, уже знакомая лавка, стол с четырьмя массивными стульями, шкаф, похожий на посудный, но с настолько закопчёнными стёклами, что не разобрать, пустой или нет, сундук... Так, стоп. Я снова посмотрела на оставленные следы на полу, а потом на сундук. Пыли ни на его потемневшей от времени крышке, ни на стенках не было. Как и не было следов вокруг него. Но ведь такого просто не может быть! Или может?
Я потёрла пальцами окно, а затем сквозь образовавшийся небольшой просвет посмотрела, что творится снаружи. Оттепель. Сероватого цвета снег уже хорошо подтаял, а извилистые ручейки, разрезающие его на островки, ещё больше окрашивали его в тёмный цвет, наполняя водой. Но как же я тогда попала в дом, если на полу остались лишь следы в том месте, где очнулась, а потом ходила? Нельзя же просто так взять и появиться прямо посреди заброшенного дома из ниоткуда! До двери было далеко, до окон – тоже.
Я подошла к выбивающемуся из окружающей обстановки сундуку и опустилась рядом с ним на колени. К крышке была прикручена потемневшая от времени латунная табличка с именем и фамилией. Катриона Блэкчер. Несколько раз проговорив про себя это сочетание как целиком, так и по отдельности, произнесла затем вслух, но ни малейшей тени узнавания не промелькнуло в голове. Судя по искорёженным скобам, кто-то пытался взломать сундук и весьма преуспел в этом, так как навесного замка не было. Откинув крышку, заглянула внутрь. Платье, потом ещё одно... Сорочек штук пять, сапожки, шубка, пара плоских металлических коробок, содержимое которых решила посмотреть позднее, мешочек с пятью серебряными монетами, и всё. Никаких документов или бумаг.
Приложив к ногам подошвы сапог, а потом одно из платьев к телу, обнаружила, что размеры мои. Так что, я и есть Катриона Блэкчер? Вытащив коробки, положила себе на колени и сняла крышку с первой. На бархатной ткани, которой она была выстлана изнутри, покоились различные зажимы, пинцеты, крючки, ножички, напоминающие скальпели... Некоторые выглядели немного странно, но вполне узнаваемо. Трогать всё это богатство грязными руками не стала, аккуратно закрыла крышкой, переместив первую коробку под вторую. Тут оказался целый набор игл, а также несколько увесистых мотков шёлковых ниток, пара иглодержателей и ножницы. Содержимое обеих коробок натолкнуло на мысль, что их обладательница была хирургом как минимум. И по всему выходило – это я.
Итак, получается, что меня зовут Катриона Блэкчер, являюсь хирургом или кем-то вроде этого, а вот как попала в дом и что делать дальше – непонятно. Закрыв сундук, решила до конца осмотреть дом и всё-таки избавиться от этой проклятой пыли, не дающей даже нормально дышать, не говоря уже об испачканном платье и туфлях. Я даже не могла окна распахнуть, чтобы проветрить помещение: они оказались просто-напросто заколочены! Даже не так: в них стояли так называемые «зимние» рамы, которые обычно с наступлением холодов устанавливаются в дополнение к обычным, чтобы сохранить тепло в доме и уменьшить сквозняки.
Соседнее помещение оказалось кухней, в которой почему-то располагалось целых две плиты, сложенных из камня и камин. Вот тут я окончательно перестала что-то понимать: зачем столько, если гостиная-столовая такая небольшая? Явно ведь на целый полк солдат готовить не приходилось. Ладно, хотя бы посуда и какая-никакая утварь имелись в наличии. Возле окна оказалась ещё одна дверь, и я направилась туда.
В крохотных сенях сохранилась стойка для дров и даже небольшое их количество. Уже неплохо: найду спички или чем можно развести огонь – не замёрзну. Последняя дверь явно вела на улицу, так как из-за неё сильно сквозило, поэтому, сняв тяжёлый засов, распахнула её настежь и полной грудью вдохнула свежий воздух. Возвращаться обратно не хотелось, но пока не разберусь, что к чему, не успокоюсь. Так, а это у нас тут что т