– Ты всё сказала? Кажется, ты намеревалась поесть, Риона. Не буду мешать, – с этими словами Ланс прошёл мимо меня, не потрудившись даже объяснить, где пропадал всё это время.
У меня на несколько мгновений просто дар речи пропал от такого. Ладно бы он выглядел уставшим или, не дай боги, раненым, отнюдь: бодр, свеж и, как всегда, безупречно одет.
– И это всё?! Да катись ты обратно туда, откуда пришёл! – крикнула я в спину уходящему демону, стукнув кулаком по стене от негодования.
Аппетит окончательно пропал, а настроение испортилось. Вот только успокоилась по поводу пропажи Ланса, и на тебе. Явился! Вспомнив о коконе, я схватила из плетёной корзиночки творожную булочку и побежала обратно в «теплицу». Но когда оказалась внутри, то увидела на дне банки крупную бабочку с переломанными крыльями... Несчастное чешуекрылое пыталось ими шевелить, но всё было тщетно: слишком крупное тело было не поднять. Наверное, это стало последней точкой, и я разрыдалась от обиды. На Ланса, себя, деревенских и даже на Селвена. Если бы не отвлеклась на демона, то успела бы вернуться вовремя и быстро поднять бабочку, а так...
Размазывая слёзы по щекам, осторожно достала бабочку и поднесла к плющеватику. Цепляясь лапками за растение, она продолжала усилено махать искорёженными крылышками, пытаясь взлететь, а я ничего не могла с этим поделать, кроме того, как дать ей возможность прожить хоть пару дней. Ни дать погибнуть, ни тем более убить у меня рука не поднималась. Гнетущее чувство вины поселилось в душе из-за того, что недосмотрела, упустила момент... Я перенесла выбившуюся из сил бабочку на стол и снова расплакалась, заметив, что даже ползать она способна с трудом, так как при падении повредила не только крылья, но и одну из лапок, которая теперь была вполовину короче других.
Понаблюдав за бабочкой ещё какое-то время, пересадила её в чистое блюдце и ушла. Кое-как доплелась до спальни и рухнула плашмя на кровать, не желая никого не видеть и не слышать. Вот ведь парадокс: к травмам и издевательствам деревенских я относилась спокойно, с некоторой долей цинизма, а вот на страдания бабочки смотреть не могла. Провалявшись бездумно до наступления темноты, поняла, что вставать всё-таки придётся. Хватит с меня встрясок за последнее время. Слишком расслабилась, стала чересчур эмоциональной, а так нельзя, иначе не выживу в Веройсе. Подойдя к двери спальни, чуть приоткрыла её и прислушалась. Судя по раздававшимся внизу шагам, Ланс сейчас находился на кухне. Но пересекаться с ним не было ни малейшего желания. В итоге спустилась только тогда, когда демон поднялся к себе. Разогревая суп, я перебирала в голове все моменты, связанные с Лансом и, наконец-то, поняла, что именно меня всегда останавливало от сближения с ним.
Глава 43. Огонь – это не только погибель
Предательство. Именно его, выражаемого в том, что останусь совершенно одна, брошенная мужчиной без поддержки в трудный момент, я боялась больше всего. Не знаю, откуда взялось это чувство, и теперь уже точно не смогу разгадать сию тайну, раз Лансу не удалось проникнуть в глубины моей памяти, но именно оно повергало меня все последние дни в состояние паники, перемежаемой накатывающей апатией. Получается, то, чего подсознательно боялась больше всего, но не понимала до сегодняшнего дня, произошло. К горечи обиды присоединились неуверенность в себе и ощущение разбитости. Я упёрлась в край столешницы обеими трясущимися ладонями, пытаясь сохранить равновесие и хоть как-то усмирить накатившую внезапно слабость, усугубляющуюся шумом в ушах и звоном в голове. Попытка сконцентрироваться на дыхании ни к чему не привела, наоборот, стало только хуже. Меня бросало то в жар, то в холод, сердце колотилось, как бешеное, в то время как в груди поселилось ощущение тесноты, мешающей сделать полноценный вдох и даже выдох.
Сложно сказать, сколько длилось это состояние и каким образом мне удалось избежать пожара, выключив огонь на плите, потому что совершенно не запомнила этот момент. Пришла в себя уже сидящей на стуле перед столом, обхватив согнутые в коленях ноги обеими руками. Понятие «паническая атака» было мне известно. Но только в теории, кажется. Однако я совершенно не ожидала, что не просто столкнусь с ней лично, но и сама переживу. Снова испытывать этот панический ужас не было ни малейшего желания, поэтому единственное, что пришло в голову, чтобы окончательно не сойти с ума при следующем приступе, предугадать который абсолютно невозможно – это полностью абстрагироваться от Ланса. Живёт в моём доме? Пусть живёт. Немного оклемаюсь и попрошу его уехать. К бесноватым деревенским я уже привыкла, считая их неким неизбежным злом, с которым проще смириться, чем понять или попытаться избавиться, а вот если меня начнёт так накрывать раз за разом, то ничем хорошим это не кончится.
Кое-как поужинав больше из-за понимания, что это необходимо организму, чем из-за чувства голода, ушла к себе. Промаявшись без сна почти до рассвета из-за лезших в голову путанных мыслей, совершенно обессиленная отрубилась. Можно было бы сходить в лабораторию или приёмную за снотворным, но проходить лишний раз мимо комнаты Ланса было выше моих сил. Когда открыла глаза, солнце стояло уже высоко, а на кухне было подозрительно тихо. Но демон точно был в доме. Скорее всего, либо у себя, либо в библиотеке. Оно и к лучшему: меньше пересечений – больше спокойствия. Если вчера до приступа я хотела знать, где всё это время попадал Ланс, то теперь всячески не желала разговоров с ним. У него была возможность объяснится, возможно, тогда бы у меня не случилось этого жуткого приступа, а сейчас было страшно, что всё повторится, особенно если услышу то, что причинит мне боль. Не стоит мне привязываться к мужчинам. Воспользоваться раз-два с определённой целью – да, позволить себе надеяться на нечто большее – нет.
Как назло, Ланс уничтожил вчера мой завтрак, поэтому пришлось быстренько пожарить пару яиц, вымыть посуду и уйти в «теплицу». Лорнассцы беззаботно порхали по помещению, то присаживаясь на златовенчики, то на плющеватик. Одна лишь искалеченная бабочка ползла по столу в направлении к увитой зелёным ковром из треугольных листиков стене. Я смотрела на несчастное чешуекрылое и видела себя: только появилась возможность начать новую жизнь, пытаясь взлететь, как рухнула вниз, обломав себе крылья. Так как остатки предыдущего апельсина были мной съедены, пришлось достать целый. Я отрезала верхушку, отложив её в сторону, а потом отсекла ровный кусок и положила его на блюдце. Осторожно подобрала бабочку-инвалида и посадила её на ярко-оранжевый кругляш, чтобы она поела. Если бы не мой недосмотр, шикарнейший экземпляр сейчас порхал вместе с лорнассцами. Несмотря на свои огромные размеры, выглядела бабочка просто потрясающе: огромные матовые чёрные глаза, ярко-красная, как у снегиря грудка и большое брюшко насыщенно-жёлтого цвета с тёмными крапинами. Верхние крылья бархатисто-угольные со светлыми серебристыми жилками, а вот задние были ярко-жёлтыми с широкой чёрной окантовкой. И от всей этой красоты осталась лишь сморщенная, словно опалённая огнём, «тряпочка».
Я положила руки на стол перед собой и опустила на них подбородок. Пока бабочка соображала, распускать ли свой длинный хоботок, закрученный спиралью, просто рассматривала её не вмешиваясь в процесс. На душе по-прежнему было тоскливо, но бездумное наблюдение немного отвлекало от тяжёлых мыслей.
В коридоре раздались тяжёлые шаги Ланса, но я надеялась, что демон просто пройдёт мимо, оставив меня в покое. Увы, удача снова повернулась ко мне задом, ибо спустя пару минут раздался троекратный стук.
– Риона?
– Уходи! – я даже с места не сдвинулась, просто повысила голос настолько, чтобы Ланс меня услышал. Хотя с его способностями вполне могла прошептать с тем же успехом. Захочет – услышит, не посчитает нужным – всё равно поступит по-своему. Не захотел. Впрочем, я уже к этому привыкла, а тратить силы на раздражение и высказывание всего, что о нём думаю, не желала. Фальшивая дверь, замаскированная под каменную кладку, отошла в сторону, впуская в «теплицу» демона.
– Уходи. Оставь меня в покое.
Своей позы я так не изменила, лишь боковым зрением заметила, как Ланс, нахмурившись, скрестил руки на груди. При появлении демона лорнассцы дружно взвились в воздух, а потом поспешили спрятаться в плющеватике. Я надеялась, Ланс поймёт, что не хочу с ним разговаривать, и уйдёт, но и эти мои молитвы не были услышаны. Даже пикнуть не успела, как в поле моего зрения появились мощные руки, которые сгребли бабочку.
– Это неправильно. Нельзя так позволять жить...
Вскочив с места, я развернулась и в ужасе увидела, как вокруг сомкнутых лодочкой ладоней вспыхнуло красно-оранжевое пламя.
– Что ты делаешь?! Зачем?! Не убивай её!!!
Ланс никак не отреагировал на мои крики, а у меня снова зашумело в голове, руки-ноги затряслись. Снова начала накатывать паника, но на этот раз ничего сделать с ней не смогла, чувствуя, как сильнее начинает с каждой секундой накатывать приступ.
– Запомни, Риона, огонь – это не только страдания и смерть, но и сама жизнь... – Ланс разомкнул ладони и из них вылетела совершенно невредимая бабочка, уверено махая крыльями, как птица.
Не веря своим глазам, я хотела что-то сказать, но ноги окончательно подкосились, и моё тело начало оседать вниз. Ланс подхватил меня подмышки и прижал к себе, не давая упасть: – Не стоило так бурно реагировать. Ты же знаешь, что я не причиню вреда, Риона.
– Обещал, а сам сделал! Ненавижу тебя! Пусти! – я дёрнулась несколько раз, пытаясь освободиться, но куда мне с моими параметрами против демона, пусть и в человеческом обличье.
Ланс сильно надавил мне пальцами на позвоночник в районе лопаток и пробормотал: – А вот это совсем плохо...
Что там именно плохо и что конкретно имел в виду демон, не успела спросить, так как он оторвал меня от пола и вынес на руках из «теплицы».
Глава 44. Приступ
Мне было настолько паршиво, что сбро