Забрал у него небольшой нож, что был в чехле на поясе. Вроде хороший.
Я бросился обратно к ящику с американскими минами направленного действия, но вдруг заметил другой ящик со знакомой маркировкой. Открыл и про себя обрадовался — это то, что нужно.
Старые американские мины М-16 с вытяжным механизмом действия. Точнее, не только с вытяжным, но и нажимным. Но в моем случае, была интересна первая особенность.
Вытащив одну из них, я зафиксировал ее между стеллажом и большим тяжелым ящиком. Вокруг обложил другими минами, пяти штук хватит. Затем укрепил натяжную проволоку, прочно прицепил к двери. Теперь, если кто-то сюда ворвется, распахнет дверь — сработает вытяжной механизм и через несколько секунд будет большой бабах. Вернее, несколько. Учитывая, что одних только противопехотных мин тут полным-полно, рванет очень хорошо. Здание может частично разнести — от шифровальной аппаратуры просто ничего не останется.
Затем подобрав все валяющиеся на полу шифр диски, я поискал взглядом — во что их можно сложить. Ничего — вообще.
Взгляд сам собой упал на лежащего без чувств американца.
Сорвав с него китель, сложил диски в центре, затянул рукава узлом — получилось что-то вроде подсумка. Сойдет, а там может быть попадется что-нибудь получше. Перед тем как уходить через окно, я вытащил всю документацию и ключевку для «Заката» положил на один из ящиков. Когда тут все рванет, ничего не останется.
Бросил последний взгляд на пиндоса — пусть лежит. Очнется раньше — повезло. Нет — ну, извините. Никто его в Пакистан не звал, сидел бы у себя в Техасе, барбекю жарил.
Выключил свет в помещении. Бросился к окну, швырнул сверток с шифр дисками вперед — тот шмякнулся в какие-то колючие кустарники. Ничего с ними не будет, не сахарные.
Уже собирался сам перекинуть ноги через подоконник, как услышал в коридоре многочисленные торопливые шаги.
— Не-не… — пробормотал я. — Слишком быстро!
И в этот момент, где-то далеко впереди раздалась одинокая автоматная очередь. Ей вторила одиночная стрельба, потом еще и еще.
Вскинув голову, я быстро отметил направление — та самая сторона, куда ушел Петухов с остальными пленными. То ли их спалили, то ли сами открыли огонь. Черт его знает, что там произошло.
Стрельба стала более плотной. Что-то взорвалось.
Это хорошо, мне на руку. О гуманности я старался не думать — они свой выбор сделали сами. Одного упоминания о том, что здесь работает спецназ ГРУ, должно было хватить, чтобы они встали на мою сторону. Но, Петухов оказался им ближе.
Спрыгнув на землю, я отыскал свой сверток, взвалил на плечо. В правой руке держал Стечкина — это на крайний случай. Едва рванет мина, половину здания просто разнесет. Это и будет точка не возврата. Пока еще никто не знает о том, что здесь работает советский разведчик-диверсант. И пока Петухов жив, пока они отвлекают на себя внимание, мне нужно подхватить по пути старшину — теперь отвлекающий маневр даже и не нужен. Все и так отвлеклись.
Тридцать секунд.
Сорок пять секунд… Минута!
Взрыва нет.
Я уже собирался вернуться, как вдруг увидел в одном из окон первого этажа человека. Само окно было грубо забито досками, света там было мало — с улицы практически ничего не различить. И тем не менее я заинтересовался.
Человек не был похож ни на американца, ни на китайца. Это не афганец и вообще не иностранец… Судя по форме, это наш военнопленный, вот только вид у него… Свеженький! Не в лохмотьях, почти не грязный, не заросший волосами. Хотя лицо в крови — видать, сопротивлялся, духи его и успокоили. Уж не шифровальщик ли это?
Приблизился, заглянул. Молодой, руки связаны, ноги тоже. Рот завязан тряпкой. Дверь, судя по всему, заперта. Стекла на окне не было, поэтому он среагировал на тихий шум.
— Ты кто, парень? — спросил я.
Но тот замычал — все ясно. Его держали тут, потому что знали, что это не просто пленный. Но кому он сдался? Для кого? «Закат» держали не для американцев… Вернее, может и для них, но для кого-то важного. Судя по всему, эти пиндосы, с которыми я приехал, должны были обеспечивать охрану, пока на Черный рынок не приедет покупатель. И не справились, потому что все они торчали на главном входе, не зная чем заняться от скуки.
Оторвал одну доску, затем вторую. Влез внутрь. Быстро разрезал ему все путы.
— Слушай сюда! — тихо, но твердо произнес я, пока тот разминал затекшие конечности. — У тебя всего один шанс вернуться домой и если ты не дурак, ты им воспользуешься. Делаешь только то, что скажу я. Если скажу, ложись — ты ложишься, говорю стой — ты стоишь! Задача — не шуметь и уйти отсюда незамеченными. Понял?
Тот кивнул. Глаза навыкате — явно перепуган, но вроде бы контролирует себя.
— Срочник? — спросил я, обернувшись к окну.
— Да.
— Звание, фамилия? — прислушался — за дверью вроде бы тихо.
— Сержант Клюшкин.
Точно он. Нам на инструктаже называли фамилию и показывали фотографию шифровальщика попавшего в плен.
— Зовут как?
— Кирилл.
— Сейчас мы вылезаем наружу, быстро и тихо двигаемся на запад. Ты идешь след в след за мной, тащишь сверток.
— Понял!
На севере продолжала греметь стрельба. Петухов и другие еще как-то умудрялись отстреливаться. Скорее всего, они потому и напали, что на их пути встали несерьезные силы. Напав, они завладели оружием и теперь, будут прорываться к границе. Не думаю, что у них получится — местность они не знают, численность противника тоже неизвестна.
Мы двигались короткими перебежками, прятались то за кустами, то за укрытиями. Благо удавалось держать противника на виду — основной вход был левее, к нам никто не бежал.
Добравшись до точки, где должна была состояться встреча со старшиной, я внезапно понял, что его тут нет. Будто испарился.
— Что за черт? — процедил я, оглядываясь по сторонам. Прапорщик Лось пропал.
И тут, позади нас оглушительно рвануло. Резко пригнувшись и обернувшись назад, я увидел, как целая секция здания вдруг взлетела на воздух, окутав темноту всполохами огня, дыма, пыли. Практически повсюду выбило окна, погасло электрическое освещение. В воздух взметнулись камни, обломки. Внутри продолжались взрывы, мелкие обрушения. Однако уже сейчас я понял, что большая часть здания уцелела.
— Что это? — испуганно спросил Клюшкин.
— Небольшая страховка. А дальше придется импровизировать…
Ну, часть дела сделана — «Закат» уничтожен. То, что там наковыряют потом, работать точно не сможет. А самое главное я прихватил с собой.
Куда же подевался прапорщик Лось? Ушел сам? Его поймали?
Выяснять это, уже просто не было времени, я решил выдвигаться к границе с ограждением. Но вдруг справа показалась группа бойцов — там были и американцы и душманы… Нас вот-вот заметят!
Глава 7Поспешное отступление
Я резко толкнул Клюшкина в спину.
Шифровальщик распластался прямо на земле, ойкнув от неожиданности.
Сам я упал рядом с ним — теперь нас не должны были увидеть. Благо, росшие перед нами неизвестные колючие кустарники практически полностью скрыли нас от взгляда противников. Опять же полумрак, порывы ветра, приносившие сюда клубы пыли и дыма — все это сыграло нам на руку. Противники проскочили буквально в двадцати метрах от нас — их в первую очередь волновал тот факт, что же там происходило за главным зданием.
— Лежи! — прошипел я, глядя на бойца. Тот хотел было поднять голову, чтобы посмотреть что там. Сразу стало ясно, что этот горе-солдат только и годен на то, чтобы пальцами по кнопкам стучать.
Американцы пробежали мимо, направились к той части здания, что сейчас была в руинах, а вот душманы свернули в ту сторону, откуда еще раздавалась стрельба.
— Ползком, за мной! — приказал я, после чего пополз прямо по земле.
Кустарники росли прямой линией и вполне возможно, что до самой ограды — их пересекали только широкие дорожки, выложенные камнем пластушкой. По пути в темноте были только небольшие строения, которые тоже могли быть нам полезны. Однако долго так ползти мы не смогли бы — из главного входа выбегали люди, кто-то с оружием, кто-то без. Покупатели, продавцы, охрана. Они растекались в стороны, словно муравьи.
Среди них я увидел и Теймураза — того самого, что нарушил мои планы, когда я возился с «Закатом». Значит, он уцелел… Получается, мина сработала либо на духов, которых тот отправил к нам — те просто вломились в помещение… Либо это очнувшийся американский офицер хотел выйти обратно в общий зал, чтобы принять меры.
Наверное, скорее всего, второй вариант. Вряд ли плохо организованные душманы явились бы так быстро.
Впрочем, какая мне разница? Но раз Теймураз уцелел, то ему будет несложно понять, что само по себе там взорваться ничего не могло, а значит — кто-то помог. Я ранее успел намекнуть, мол, что-то там слышал. Два плюс два — ответ прост. Конечно, дополнительно их сейчас собьет с толку тот факт, что сбежавшие военнопленные устроили стрельбу где-то севернее, метрах в семистах, уже за воротами лагеря.
Особой надежды на этот отвлекающий маневр я не возлагал. Если эти люди смогут уйти — хорошо, значит удача на их стороне. А не смогут — опять же, сами виноваты. Ну что поделаешь⁈
Клюшкин полз за мной и тащил за собой сверток. Пришлось переползти за другую линию кустарников, потому что эта неожиданно закончилась. Через минуту мы доползли до небольшого строения, в виде буквы «Г». Это оказалось то самое место, в котором ранее сидел самоуверенный и бестолковый майор Петухов и другие советские военнопленные. Тут же мы со старшиной и разошлись.
Я выглянул из-за угла. На земле все так же лежало тело ранее ликвидированного мной душмана надзирателя. Только одежды на нем уже не было, а рядом валялись только знакомые лохмотья. Лось все-таки переоделся, чем обеспечил себе хоть какую-то маскировку.
— Что внутри? — Клюшкин указал на завязанный узлом пятнистый китель американца. — Тяжелое!
— Шифр диски от вашего «Заката»! — быстро отозвался я, оценивая периметр. Никто не подозревал, что прямо под носом, внутри лагеря находился тот, кто умудрился в одиночку наделать столько шума.