Боль просто адская, на Турнире тоже временами доставалось, но не так. Видимо, там каким-то образом повышали порог, потому как даже со вспоротой бочиной я подобного кайфа не ощущал. Сейчас же ещё немного и в штаны бы брызнул.
Ни тебе бинтов, ни мазей, хрен знает, что делать. Кровища хлещет, как из поросёнка. Пришлось рукав от куртки отрезать.
Кое-как располосовал его, изобразил что-то вроде тампонов и небрежно закрепил двумя связанными между собой лоскутами. Получилась полная хрень, но кровь вроде остановил.
– М-да, специалист из меня, конечно… – пробормотал я, глядя на проделанную работу. – Ладно, пойдёт себе, что ли.
Голова немного кружилась – видимо, крови потерял не так уж и мало, плюс подошло время отходняка от адреналина. Боль поспособствовала его появлению. Но несмотря на всё это, я поднялся на ноги и отправился в путь. Хрен его знает, сколько мне осталось с такой раной, заражение там теперь гарантированно, так что нужно спешить.
Надеюсь, успею выйти к посёлку и получить хоть какую помощь, прежде чем заработаю температуру, и необратимые последствия. Нет, у меня, конечно, остаётся вариант сдохнуть и возродиться на Турнире, но так будет немного обидно. Свалить, столько перетерпеть и вот так просто сдаться? Не про меня эта песня.
Первый час я прошёл на злости, второй уже давался не так просто, хоть и психовал жёстче. Пару раз даже в волка корягой кинул. Знаю, что он не виноват, через секунду уже попросил у него прощения, но бесит, блин! Бегает туда-сюда с довольной рожей, даже белку какую-то схомячил.
Третий час пути был настолько тяжёлый, что я уже готов был выстрелить себе в голову, но всё ещё сдерживался. По его завершении сделал привал и вскрыл тушёнку. Немного полегчало, в плане сил, но вот рука болела нещадно. Рану дёргало при каждом ударе сердца, а ныла она, вообще, не переставая. Это очень сильно раздражало и мешало сосредоточиться.
Ну вот спрашивается, какого хера я согласился на выпивку, если знал: ничем хорошим это не кончится. Зарекалась свинья в грязь не лазить… Ладно, что уж теперь себя корить – сделанного не воротишь.
С водой начались проблемы к концу второго часа. Запасы я успел пополнить ещё вчера, перед тем как за стол сел. Но кровопотеря сопровождалась дикой жаждой, так что полтора литра я выхлебал очень быстро.
В лесу, конечно, всегда можно обнаружить ключ, но сегодня мне не везло. Он уже пару часов назад остался позади, сейчас я ковылял по какому-то полю. Деревья попадались, но так, скорее, чахлыми кучками, нежели сплошным покровом.
Местность не выглядела ухоженной в том смысле, что земля не разработана. Всё поросло дикими цветами и сорняком. Наверняка летом всё это выглядит красиво, пёстро, но сейчас только начало весны и оно просто покрыто зеленью. В случае опасности даже спрятаться будет негде.
– Ну что ты будешь делать? – выругался я, когда сразу после этих мыслей, волк развернулся и зарычал.
Я как-то сразу вспомнил, что опустошил половину магазина, перезарядил автомат и повернулся в сторону опасности. Стрелять не спешил, как и держать оружие в боевом положении, однако с предохранителя всё же снял.
Минут пять ничего не было видно, но затем послышалось ритмичное поскрипывание, а вскоре показался и сам виновник звука. Дорога в этом месте слегка поднималась в горку, потому я не сразу увидел повозку. Зато Шершавый – молодец, учуял.
Может быть, и стоило его прогнать, но я не стал. Так и дождался повозку с волком, сидящим в ногах и автоматом, висящим на груди.
– Здорова, командир! – крикнул я деду в телеге. – До столицы не подбросишь?
– И тебе не хворать, – ответил тот, с опаской осмотрев меня и зверя. – А это у тебя волк, что ли?
– Не, отец, это заяц, – не очень смешно отшутился я.
– Какой же это заяц?! – удивился извозчик. – Уж больно на волка похож.
– Вот такие нынче зайцы, – пожал я одним плечом, так как второе болело. – Мутант.
– Чегось? – округлил глаза он. – Я чёйт половины понять не могу из того, что ты там лопочешь.
– Подвезёшь до столицы? – повторил я свой первый вопрос.
– А не знаю, – ответил старик. – Может, ты душегуб какой? Я тебя в телегу пущу, а ты меня придушишь. У тебя вон и рука вся в кровищи, заяц ещё этот, который волк.
– Ну так а сейчас мне что мешает тебя придушить? – задал я резонный вопрос.
– А кто ж тебя знает? – развёл руками тот. – Можть, в глаза боязно смотреть, а можть, ещё чего?
– Ну это мы так с тобой до утра будем варианты перебирать, – вздохнул я. – Мне бы к лекарю какому.
– Болит? – с участием в голосе поинтересовался тот.
– Ещё как, – поморщился я.
– Это где же тебя так угораздило? – продолжил сыпать вопросами старик.
– Да там, – я неопределённо махнул рукой ему за спину. – Какие-то уроды из леса выскочили, еле ноги унёс. Да ты пусти в телегу, я по дороге расскажу.
– Ладно, только зайца своего отгони, – расплылся в улыбке извозчик. – Кобылка вон нервничает, дальше топать не желает.
– Шершавый, – обратился я к зверю, – давай, родной, побегай где-нибудь, видишь, дядя очкует.
Волк, получив команду, тут же подскочил и неспешной походкой посеменил чуть в сторону от тракта. Там он обернулся и застыл, продолжая наблюдать за нами.
– Умный зверь, – с уважением покивал старик. – Ну чего встал столбом? Просился в телегу, так лезь.
– Иду, не зуди только, – буркнул я и вскоре развалился на сене, даже соломинку вытянул и в зубы себе вставил.
– Ну, рассказывай, – тронув с места кобылу, завёл беседу старик.
– Да нечего особо рассказывать, – буркнул я. – Иду себе спокойно, никого не трогаю, а тут эти как выскочат, давай орать, денег требовать. Ну я и побежал.
– А с рукой чего? – старик уселся в пол-оборота, чтобы и меня видеть и за дорогой следить.
– На сук напоролся, – без зазрения совести соврал я. – Обернулся посмотреть, не догоняют ли и напоролся.
– М-да, невезучий ты какой-то, – усмехнулся тот. – А в столицу чего прёшься?
– За медицинской помощью, – продолжил я нагло врать дальше.
– Это за какой такой? – удивлённо уставился на меня старик. – К колдунам, что ли?
– Да ты что, отец?! – возмутился я. – Я человек приличный, не на помойке себя нашёл. Ко всяким проходимцам не хожу.
– Эт правильно, – тут же закивал он. – У нас вон на прошлой неделе Марфа животом мучилась, так её тоже в столицу направили. У нашей лекарки трав таких не нашлось. Так она дура к колдунам попёрлась.
– И чего? – я даже слегка голову приподнял, чтобы лучше старика видеть. – Померла?
– Типун тебе на язык, – замахал руками тот. – Они ей эту сделали, как её, дай Бог памяти… А, пирнацию. У ней теперича шрам на пузе остался, сказали, пиницид какой-то был… А ты чего лыбу тянешь?! Я тебе вот как есть рассказываю.
– Да не, дед, всё нормально, – попытался успокоиться я, чтобы не грохнуть от смеха как следует, – Ты мне сразу скажи, где эти живодёры обитают, чтоб я к ним по случайности не забрёл. А то с моим-то везением…
– Это да, – улыбнулся старик. – Ну так вот, Марфа теперь на всю жизнь с ентим шрамом останется, а это ещё неизвестно, что они там за зелье в неё зашили, – старик тяжело вздохнул. – Ох, дура баба.
– А тебя чего в столицу понесло? – продолжил я разговор, потому как дед о чём-то задумался и притих.
– О-о-о! – воздел он палец к небу. – По особо важному делу.
– Ну так ты тогда не рассказывай, – подлил я масла в огонь, видя, что он и так еле сдерживается, – поди секрет.
– Пха-х, скажешь тоже, поди… – нагнал на себя важности тот. – Других заданий и не берём. Я ить ямщиком на почте, почитай всю жизнь оттрубил, каких только посланий не передавал. Но это, конечно, очень серьёзное.
– Понятно, – кивнул я, напустив на себя суровости.
– Ой, да что тебе понятно? – тут же завёлся он и его прорвало: – У нас страшный убийца завёлся, садист, каких свет не видывал.
– Иди ты, – ухмыльнулся я. – У вас-то? В глуши?
– А ты давай не это… – даже немного обиделся старик. – Точно тебе говорю. Он цельную деревню спалил, а затем к нам в село явился и Серафиму пополам разрезал. А чего он с Макаром сотворил, вообще говорить страшно. Наш Староста сказал, что это он колдовство страшное творил, не иначе.
– Пополам говоришь? – сделал я вид, что задумался. – А вдоль или поперёк?
– Прям повдоль, – изобразил на себе тот, затем сделал жест, будто собрал это в кулак и, развернув ладонь, сдул в сторону. – Негоже на себе показывать.
– Это да, – согласился я с ним.
– Это ещё не всё, – замахал руками старик. – Он когда убёг, громом на всю деревню ударил, так двоих, кто за ним по пятам следовал, в гроб сегодня положат. Вот так вот, точно колдун и садист.
– Не повезло вам, – покачал я головой.
Внутри меня всё просто кричало о том, что нужно сваливать, но я никак не мог найти для этого причину. Пока мне везло, что дед не видел моего лица, а приметы, видимо, не успели запомнить. Хотя, скорее всего, он просто туповат и не желает замечать очевидного.
– Постой-ка! – вдруг оживился он и как-то иначе ко мне присмотрелся. – Минька, перед тем как помереть страшной смертью от проклятия колдунского, сказал, что ранил садюгу. Ну вот прям точь-в-точь как тебя, в руку. Где ты, говоришь, на сук налетел?
– Ну дед, блин, вот кто тебя просил, а? – тяжело вздохнул я и повернул ствол автомата в его сторону…
Глава 14Стольный град
– Так это ты?! – до деда наконец дошло, кто я такой.
М-да, туговат на мозг, но ведь главное – результат. И вот что мне с ним делать? С одной стороны, ему и так жить осталось два понедельника, максимум три, с другой, блин, жалко его – хороший вроде мужик.
– Выходит, что так, – ухмыльнулся я. – Ты давай только без резких движений, ладно?
– Тю-у-у, – как-то странно повёл себя старик, натянул на лицо хитрую улыбку и прищурил глаза: – А не пи*дишь ли ты часом?
– Вот сейчас не понял? – откровенно удивился я.