Путешественники знакомились друг с другом, собирались в парке возле посольства, делились опытом и жизненными историями. Причину для поездки нужно было указать серьёзную и основательную, и туризм в эти причины не входил. Граждане страны Советов знали об этом и запасались терпением. Советский народ не пугали очереди. Все знали, что ковёр, стенку, финские сапоги можно приобрести, минуя очередь, только по великому блату. Василиса познакомилась с пожилой женщиной из Армении – дама направлялась вместе с дочерью к месту захоронения старшего сына, который погиб где то на немецких полях во время Великой Отечественной войны. Она встретила юркого еврея, что через Германию уезжал на постоянное место жительство в Израиль. Как то возле посольства Василиса разговорилась с белорусским мужиком, который направлялся к брату в Мюнхен. Юного мальчишку во время войны фашисты забрали в плен и угнали на работы на баварские фермерские плантации.
Сколько людей стояло в этой огромной очереди, столько историй, разных судеб и причин хранила каждая папка, зажатая под мышкой. Здесь же толклись музыканты из знаменитого симфонического оркестра. В очереди случались скандалы, кто то пытался залезть без записи, кто то бравировал какими то корочками, кто то тряс медицинскими справками. Но эти номера не проходили. Советский человек знал, что такое очередь и что такое дефицит. Отстоишь – получишь! Залезть без разрешения никто не даст, это тебе не универсам, где можно проникнуть со служебного входа. В посольстве ФРГ визами из под полы не торговали, на заднем дворе блатных не принимали и не брали взяток, вот такие дела.
Однако и посольские представители не лишены были человеческой чуткости. И об этом Василиса узнала позднее. В общем, самую главную цель Василиса определила для себя сразу – сдать пакет документов, а там – дело плёвое. Паспорта с визой выдавались уже через два дня. Отмечаться нужно было как утром, так и вечером. Так сказать, пост сдал, пост принял. Через пару дней толкотни Василиса познакомилась с парнем из Алжира, студент столичного ВУЗа тоже пытался получить выездной документ. Вот он и поделился своим опытом. Оказывается, что в одном из проулков рядом с улицей Горького есть визовый центр. Вот там и народу поменьше, и штампики выдают в три раза быстрее. Поверив алжирцу, Василиса кинулась на поиски офиса – и нашла! Двухэтажное здание с огромными витринными окнами действительно находилось в небольшом проулке. После семи часов пребывания в этом центре ей удалось пробиться к одному из окон. Девушка с бесстрастным взглядом перелистала папку и вернула её назад.
– Девушка, здесь мы работаем с иностранными гражданами, со студентами, зарубежными специалистами, корреспондентами и представителями науки и журналистики из разных стран. А вам надо в посольство ФРГ, которое находится на Большой Грузинской улице.
Она вышла из душного помещения, перевела дух и помчалась на Большую Грузинскую на вечернюю перекличку, благо, хватило ума не выписаться из очереди!
В перерывах между перекличками Василиса носилась по московским магазинам. То, что она поедет в Германию, не подлежало сомнению. Это она для себя так решила, поэтому в торговых точках искала не тряпки для себя, а подарки для своих иностранных друзей. А какие могут быть подарки для благополучных немцев? Конечно, сувениры! Уж чего- чего, а сувениров на прилавках столичных ГУМов-ЦУМов имелось с верхом! Торговая улица на Арбате с лубочными матрёшками, узорчатыми ложками, липецкими расписными самоварами, берестяными резными туесами не знала дефицита, в отличие от других товаров народного потребления. И всё же в Москве, в отличие от окраинных районов страны, если побегать, то можно было купить австрийские сапожки, болгарские акриловые свитера и польскую косметику. Такое добро на периферии в магазинах не водилось.
А за пределами столицы периферия простиралась везде! Джинсы, кроссовки или индийский батник приобретались только у спекулянтов на рынке и втридорога. Василиса хотела купить приличные туфельки, но ей никак не попадался нужный товар. Да она не особенно и искала. Деньги путешественница рассчитала все до копейки – обмен рублей на валюту, покупка железнодорожного билета в ФРГ (о самолёте даже не мечталось из за дороговизны) и затраты на обратную дорогу. Василиса не представляла себя в роли беженки или перебежчика! Во-первых, она – патриотка, комсомолка, родители с полным доверием отнеслись к поездке и отпустили, благословя, хотя и не сразу. А во-вторых, она же должна рассказать, поделиться, привезти подарки друзьям! Да и туфли, конечно, нужны. Она с тоской оглядывала грязные стопы после дождя, – дырявые подошвы пропускали влагу и грязь. Несмотря на то, что Василиса то обходила, то перепрыгивала лужи, дешёвый дерматин раздувался от влаги. Неловко как то ехать в гости с дырявой подошвой, но кто увидит? Зато есть прекрасное, облегающее фигуру платье из тонкой блестящей ткани.
В тот год, оформляя визу, Волошинская понятия не имела, что с 1988 года начало действовать Постановление Совмина СССР, направленное на упрощение порядка выезда граждан всех республик за границу. А к середине 1991 года уже в законодательном порядке поездка за границу советских подданных превратилась из привилегии во вполне доступную вещь.
Через много лет, когда Волошинская случайно попала на Большую Грузинскую улицу, то с трудом вспомнила здание. Особняк сохранил тот же колорит – светло зелёные стены, белая лепнина и чёрная кованая ограда на балконах. И всё же здание она вспомнила с трудом. Там, где когда то находилось посольство Федеративной Республики Германии, расположился музей скульптора Зураба Церетели. Организация строгая, дисциплинированная и политическая уступила место для музея творческой личности. К творениям скульптора Василиса относилась сдержанно. Скорее всего, просто никак не относилась, однако то, во что скульптор превратил окружающее пространство, её возмутило.
«Никто не хочет приобретать эти произведения, вот и поналяпал вокруг статуй! – с возмущением озиралась Волошинская. – Всем совал, никто покупать не хотел, пришлось дарить! Передал в дар Франции памятник Оноре де Бальзаку, пуэрториканцам отдал 126 метровый памятник Христофору Колумбу, в Испании установил монумент «Рождение нового человека», в США уехал монумент «Слеза скорби»! Не обошлись без подарков Израиль и Грузия! Он всё же талантлив…наверное, – размышляла Василиса, находясь во внутреннем дворике на Большой Грузинской улице и рассматривая нагромождение скульптур. – Но на какие деньги эти дары создавались, а потом отправлялись в зарубежные турне? Плодовитый грузин на этом не остановится, ещё кого нибудь осчастливит!»
Она всё таки рискнула и, отстояв огромную очередь на Белорусском вокзале, приобрела билет на поезд Москва Берлин Париж. И кто не мечтал о Париже? О городе любви снимались фильмы, – чего только стоит фильм Юрия Мамина «Окно в Париж»!
«Не в этот раз, – думала девушка. – в этом году остановимся на Берлине!»
Василиса, просчитав свои временные шансы на получение визы, и считая, что ничем не рискует, купила билет в купейный вагон. Купе она выбрала не из за комфорта, а по причине более примитивной – в международных поездах отсутствовали плацкартные вагоны, а уж тем более общие. Она выбрала дату, с которой и начиналось исчисление срока в приглашении от Хельмута. Сотрудники посольства уже забрали пакет документов на рассмотрение, и дело оставалось за малым, – только всучить клерку паспорт и получить его назад с заветной вклейкой. За два дня до отъезда представитель посольства вышел к народу и объявил, что завтра посольство прекращает свою работу в связи с национальным праздником в ФРГ. Волошинскую покрыл холодный пот. Послезавтра в двенадцать часов дня её поезд должен отправиться по направлению к границе! Сегодня она уже точно не сможет сдать на оформление и получить готовый выездной документ, завтра – выходной, а мечтать о том, что послезавтра утром она получит паспорт с визой, даже не стоило.
«Я уже не вырву железнодорожный билет на другую дату, этот кое как отстояла! – в безнадёжной тоске соображала Василиса. – виза только на сроки, указанные в приглашении! А значит, если не уеду послезавтра, визовые дни истекут, и я никуда не попаду, кроме как назад в Сибирь. Прощай, мечта!» На неё напала паника, потом накатило отчаяние, и глаза налились слезами. Вдруг откуда то взялась то ли смелость, то ли наглость.
– Эх, пропадать, так с музыкой! – произнесла она сама себе.
Куда то улетучилось воспитание, такт и уважение к взрослым. Она пробивалась сквозь толпу к дверям посольства, бесцеремонно работая локтями и лишь повторяла:
– Извините, пропустите, пожалуйста! Посторонитесь, уступите дорогу!
Её уже не волновали условности, она теряла мечту и цеплялась за её хвост из последних сил. Слишком много она потратила денег и энергии, чтобы вот так просто сдаться! Люди оборачивались на растрёпанную с дикими глазами девицу, которая как тот самурай видела цель и, не обращая внимание на препятствия, пёрла тараном к заветным дверям. Василиса в мгновение ока оказалась возле порога и, недолго думая, нажала на кнопку звонка. Дверь тотчас отворилась, и перед ней предстал высокий немец с кудрявыми рыжими волосами. Это потом Волошинская поняла, что за её передвижениями в толпе кто то следил по камерам видеонаблюдения. Дальше всё происходило, как во сне. Она общалась с посольским служащим на немецком языке, говорила бегло и очень чётко понимала ответы.
– Извините, пожалуйста, я попала в затруднительную ситуацию, – Василиса протянула немцу билет на поезд. – Я не предполагала, что завтра посольство будет закрыто, и это – моя ошибка! Но мне надо получить визу не позднее этого срока!
Мужчина, не произнеся ни слова, внимательно изучил билет, потом вернул проездной документ назад и спросил:
– Вы сдали все бумаги?
– Да! Два дня тому назад.
– Давайте свой паспорт, – мужчина забрал удостоверение личности и скрылся за дверями.
Эти минуты показались Василисе вечностью, сердце заходилось в груди и живот наполнился пустотой. Неужели всё напрасно? Потрачено столько денег и сил! Сзади напирала толпа, народ шумел и возмущался, наверное, ещё кто то попал в похожую ситуацию.