– Думаю, преступник хотел, чтобы останки быстрее разложились. В полиэтиленовом пакете руки пролежали бы гораздо дольше, – участковый поднялся из за стола. – На кладбище можем поехать, но сразу говорю, что толку в этом мало. Покойники ничего не расскажут, а живые ничего не видели.
– Почему убийца выбрал именно это кладбище? Может, есть какие нибудь соображения?
– Эксперт из Подольска обмолвился, что тело находилось неподалёку от района «Белая слобода». Это как раз по направлению в нашу сторону.
– По дороге есть другие деревни с кладбищами?
– Конечно! Только к поселениям ведут грунтовки и ехать надо ещё километра три-четыре, а наш погост видно с основной трассы.
– Значит, – задумался Стяжкин, – убийца приметил кладбище, когда ещё было светло или проезжал раньше. Надо этот факт обмозговать! – он поднял глаза на участкового. – И что, вот так совсем ни одной зацепки? – москвич разочарованно покачал головой. – Потерял столько времени! О том, что нет результата, можно было поговорить по телефону. Зря приехал!
– Совсем не зря! – Полетаев улыбнулся. – Могилка, куда убийца пристроил руки, была совсем свежей. В пятницу пожилую женщину похоронили. А в субботу родственники пришли по традиции её навестить. Так вот её дочь увидела свежую бумажку, машинально подобрала и сунула в карман. Это оказался чек из магазина. Даже сомнению не подлежит, что листик потерял убийца, когда закапывал останки. В темноте среди ночи упырь не заметил, как из кармана выпала улика.
– Очень похоже на правду! Ты изъятие правильно оформил? Под протокол?
– Так точно! – отрапортовал участковый и мысленно себя ругнул. Он размяк от Маришкиных пирогов, цапнул бумажку – и был таков! Зато теперь есть причина ещё раз наведаться в тот дом. – Только надо кое что проверить.
– Так проверяй! Улику я забираю, а ты оформи всё, как надо, и переправь документы к нам, – Стяжкин неожиданно хитро глянул на Владимира. – А чего у тебя зубы такие чёрные, мода такая сейчас? Я чего то не знаю, отстал от времени?
– Зубы? – не понял Полетаев и расплылся в догадке. – Это я пироги ел с черёмухой. Ягода чернильная, от неё всё марается и зубы особенно, зато вкуснятина необычайная!
– Я когда то в детстве ел, наверное, когда с родителями в лес по грибы ходили. А слушай, где здесь можно перекусить? Я голодный, а возвращаться в Москву лучше на сытый желудок.
Стяжкин забрал чек. Участковый предусмотрительно упаковал листок в пластиковый пакетик. Полетаев объяснил гостю, как добраться до местной столовой, закрыл за ним двери и глянул на часы. Идти снова туда, где пекут знатные пироги, ещё рано. Хозяйки на работе, надо дождаться вечера.
В местной столовой кормили по-деревенски добротно. Меню оказалось примитивным, но вкус борща и котлет напомнил Стяжкину родительский дом. В Москву он перебрался из небольшого областного центра. Родители жили на окраине городка в частном секторе и держали скотину, отчего в доме всегда водилась рукодельная снедь. Сейчас ему редко удавалось навестить близких, но, если приходилось выбирать между Турцией и родительским очагом, то он всегда выбирал последнее. Сергей понимал, что это до поры до времени. Вот когда женится, тогда Турция и Египет окажутся в приоритете. Он отодвинул пустые тарелки, допил компот и только потом вынул пластиковый пакетик с чеком. Стяжкин изучил бумажку вдоль и поперёк, потом он вынул телефон, вбил номер и название магазина в поисковик. Через секунду услужливый навигатор указал кратчайший путь, проехав по которому он может попасть в продуктовый магазин под названием «У Михалыча». Пробежав глазами по карте, Стяжкин понял, что забегаловка находится в деревне как раз по направлению к Москве. В эту деревню убийца ехал именно этим путём.
«Странно! – подумал Сергей. – Почему это направление? Ехать за тридевять земель для того, чтобы закопать в чужой могиле руки? И ведь рискованно, а вдруг остановит дорожный патруль? Какой нибудь усердный постовой не только документы начнёт проверять, а ещё и полезет в багажник! Рисковал мужик, ох, рисковал!»
То, что это был мужчина, Стяжкин не сомневался. Для того, чтобы тащить тело из автомобиля до лесополосы в районе «Белой слободы», нужны силы. И для того, чтобы уродовать лицо, потом отпиливать руки, необходимо невероятное хладнокровие.
«Значит старый коровник, в котором держали Россманна до убийства, находится где то в радиусе от магазина «У Михалыча» до сельского кладбища!»
Стяжкин снова углубился в изучение карты. Он вздрогнул от неожиданности, когда над его ухом прогремел женский голос:
– Ещё что то брать будете?
Сергей поднял глаза. Перед ним стояла дородная краснощёкая дама в белом халате и в поварском колпаке.
– О, нет! – полицейский поднялся. – Всё очень вкусно! – внезапно в голову пришла мысль, он полез в карман, вынул фотографию и развернул перед поваром. Портрет Россманна он показывал на всякий случай. Маловероятно, что немец добровольно ехал к месту заключения, а, значит, из машины он не выходил и видеть его никто не мог. – Посмотрите, вам не попадался вот этот человек? – Стяжкин спохватился и вынул из пиджака удостоверение. – Может, мужчина обедал у вас или просто в туалет заходил, или просто руки мыл?
– Нет. Такого не видела, – женщина, прищурившись, рассматривала фото. – Одежда вроде знакомая, но нет. Не знаю такого. А вы поезжайте по дороге, спросите на заправке, в деревенском магазине, там и бабки на лавке сидят, уж они никого не пропустят.
Стяжкин снова поблагодарил повара за вкусный обед, сел в автомобиль и направился в сторону деревни. Он миновал заправку, которая оказалась попросту закрытой. До магазина езды было километров тридцать. Сергей остановил машину возле высокого крыльца и огляделся. Вокруг не увидел ни одной живой души, только неподалёку в поле паслись козы, привязанные верёвками к вбитым в землю металлическим кольям. Скамейки с обещанными бабками тоже пустовали. Вероятно, наступило время занятного сериала. Полицейский поднялся на крыльцо и вошёл в прохладное помещение. За прилавком сидела молодая девица с коротким ёжиком рыжих волос и такими же по цвету веснушками по всему лицу. Она листала телефон и кивала в такт неслышной музыки – к её ушам тянулись тонкие нити проводов. При виде посетителя лениво поднялась, выдернула наушники и вопросительно глянула на покупателя.
– Что брать будете?
Стяжкин показал удостоверение и огляделся. Магазин напоминал сельпо, в котором торговали всем без разбора – от хлеба и водки до стиральных порошков и крышек для закатки консервов.
– В магазине есть камеры видеонаблюдения?
– Нет, – отрицательно мотнула головой продавщица. – Кому в деревне камеры нужны? Мы здесь всех своих знаем. Посторонние редко появляются.
– А кто по дороге в Москву решит водички, например, купить, сигарет или вина бутылочку?
– Бывают и такие, только редко. В основном, забегают местные. Хозяина народ уважает, никто не хамит, – чего их снимать?
Сергей вынул чек и положил перед девушкой.
– Вот этот чек у вас получили?
Девушка, не прикасаясь к улике руками, склонилась и внимательно глянула на листок.
– Ага, чек из нашего магазина. Минеральная вода, жвачка и влажные салфетки.
– У вас можно рассчитаться по карте или только наличными?
– Магазин деревенский, небольшой, но не совсем отсталый, можно заплатить и так, и так.
– За эти покупки как покупатель заплатил?
– Дайте-ка гляну, – продавщица снова склонилась над прозрачным пластиковым конвертом. – Эта покупка оплачена наличными. Товар продан четыре дня тому назад в двадцать часов тридцать пять минут.
– До какого часа открыт магазин?
– До девяти. Многие на ферме работают, возвращаются поздно, поэтому иногда задерживаемся до десяти. Кому сигареты нужны, кому – хлеб, а кому – чекушка.
– В этот день работали вы?
– Нет. Это была не моя смена. А что случилось? – девушка распрямилась и вскинула на Стяжкина голубые глаза. – Вообще у нас здесь тихо, без происшествий!
– Кто работал в эту смену? – Сергей проигнорировал вопрос продавщицы.
– Штат невеликий, даже технички с грузчиком нет, сами моем и разгружаем! Нас двое, Анжелка и я.
– Как мне встретиться с этой Анжелкой?
– Да как хотите! – девица махнула рукой в неопределённом направлении. – По центральной улице возле клуба дом с резными белыми оконными ставнями. Там Анжелка и живёт, это – сестра Михалыча.
– А вы кем ему приходитесь? – Стяжкин спросил ради праздного любопытства.
– Двоюродная племянница. В деревне работы днём с огнём не сыщешь, народ в столицу катается на работу. Час туда, час обратно. Чтобы в Москве трудиться, надо свой транспорт иметь. Автобусы ходят два раза в день утром и вечером. Люди добираются, если успевают на рейсовый транспорт попасть. Дядюшка платит копейки, но пока я учусь на заочном в техникуме, то не рыпаюсь, хоть так! Иначе пришлось бы на ферму идти, как мать! А там так напляшешься с коровами да свиньями, что не до учёбы.
– Яблоки, я смотрю свежие, – перевёл разговор Стяжкин.
– Ага, свои, домашние, без пестицидов и химии. Брать будете?
– А давай два килограмма, – московский следователь решил поддержать местного фермера – И бутылку минеральной воды.
Девушка взвесила яблоки, упаковала в бумажный пакет и протянула пластиковую бутылку со словами:
– А Анжелка сейчас дома. Она баба одинокая, так что не удивляйтесь.
Стяжкин не стал уточнять, в чём может состоять предмет удивления. Он заплатил деньги, забрал покупку и вышел на крыльцо. Дом второй продавщицы Сергей нашёл быстро. Он постучал сначала в ворота, потом, озираясь, подошёл к дверям. Свора собак не выскочила на пришельца с рычанием, и следователь, вздохнув свободно, забарабанил костяшками пальцев по косяку. Через несколько минут на пороге образовалась, по всей видимости, именно та самая Анжелка. Только толку от этой Анжелки не было совсем никакого, – продавщица находилась под пагубным воздействием алкоголя. Молодая женщина кинула на гостя мутный взгляд, потом попыталась сфокусировать изображение, но от безуспешности отмахнулась и попыталась закрыть дверь.