– А, ну да! – Полетаев смутился под внимательным взглядом статной молодой женщины. Он почему‑то вскользь подумал, что вот на таких русских не замороченных, чистых, здоровых девицах и надо жениться! От таких появляются бутузы и любовь от них горячая, как от печки. Досталась же кому‑то девица кровь с молоком! На секунду участковый вообще забыл, зачем постучал в эту дверь, потом спохватился и усилием воли вернул себя в реальность. – Вы в субботу приходили на кладбище?
– А как же! На другой день после похорон надо покойника обязательно навестить. Что вас конкретно интересует? Наша бабуся померла самостоятельно, ей никто помощь не оказывал.
– Может, что‑нибудь странное заметили? Венки не на месте, земля р азрыта?
– Всё находилось на своих местах, – девушка нахмурилась. – Дождь начинался, мы недолго стояли.
– Мама ваша могла что‑нибудь видеть?
– Это у неё надо спрашивать. Она с фермы вернётся часов в девять вечера. Хотите, приходите позже.
Полетаев набегался за день и очень устал. В девять он поленился и появился во дворе этого дома через несколько дней, о чём потом пожалел. А мог бы сэкономить время не только своё, но и своих коллег.
То, что рай – предмет частных забот, следователь из следственного управления по Измайловскому административному округу города Москвы Веретенников Вячеслав Юрьевич усвоил совсем недавно. В тайне ото всех он уповал на Бога и доверял ему безраздельно. И Бог его никогда не подводил до последнего времени.
Сейчас дело касалось именно его личной жизни. Он решил жениться, хотя пока не знал, кого именно выберет в законные жёны. Выбор был огромен, как выбор красивых товаров в витринах московских бутиков. Он менял женщин часто, быстро очаровывался и так же скоро терял к дамам интерес. И вот совсем недавно в голову стали приходить мысли о каком‑то постоянстве. Пока он не предполагал, как это постоянство должно выглядеть, но знал точно, какие запахи оно привнесёт в его холостяцкую квартиру. Слава представлял аромат духов – смесь оливковых деревьев с мёдом, из кухни должны доноситься запахи ванили, корицы и бергамота. Веретенников любил сладкое. Он обожал пирожные, кексы и разные вкусности. Его тело быстро сосредотачивало в боках лишние килограммы и, поворачиваясь перед зеркалом, Слава сравнивал себя с пингвином перед зимовкой. Когда наступал перебор, он шёл в фитнес центр, занимался до изнеможения на тренажёрах, подолгу выпаривал из себя воду в сауне и садился на строжайшую диету. Благодаря нагрузкам тело быстро приобретало стройность.
Однако к сорока годам приводить себя в порядок становилось всё труднее. Причину таких игр с весом Веретенников видел в нестабильности личной жизни. Если рядом поселится женщина, то завтрак будет обеспечен, а также и здоровый ужин в семейном кругу, прекратятся кексовые и шоколадные перекусы. Но те женщины, с которыми он встречался, никак не могли привнести в его существование покой, умиротворённость, а тем более здоровое питание. Что такое происходило с женским полом сегодня, он не понимал! Ели, как птички, пили, как лошади, и выглядели, как резиновые куклы для интимных утех. Он по привычке уповал на Всевышнего в этом вопросе. Уж Боженька не позволит, чтобы окаянная душа совершила ошибку!
Но годы подпирали, в праздники и выходные не тянуло домой, отчаянные пирушки в ночных клубах оставляли только сухость во рту и головную боль. У Славы уже вошло в привычку проводить эти дни на службе. Он с видом обречённого подменял женатых товарищей, а сам мечтал в свой сороковой день рождения задуть свечи на торте, который принесёт не мать, а заботливая девушка с длинными волосами без тату на теле и без губ в пол-лица.
Веретенников сидел на стуле, закинув ноги на край стола, и размышлял о личной жизни, не замечая того, что отключённый от звука телефон жужжал зуммером в беззвучном надрыве. Неожиданно в кабинет заглянул коллега Стяжкин Сергей и без приветствий выпалил:
– Слава, почему трубку не берёшь? Начальство желает лицезреть твою физиономию!
Родители называли Вячеслава Вячеком. Он терпеть не мог это уменьшительно‑ласкательное имя. Да и Вячеслав ничем не лучше. Наверное, мать с отцом вдохновлялись под незатейливые песни Вячеслава Добрынина. И когда на свет появился сын, имя ему дали как у автора забытых хитов «Синий туман» и «Колдовское озеро». Но это единственное, что выводило Веретенникова из себя. С возрастом чувство раздражения прошло, и, когда мама звала его Вячеком, сердце таяло. Мать болела, а отец неотрывно находился при ней, и Слава старался как можно больше времени проводить вместе с родителями. Раньше он не думал об этом, а сейчас сердце ныло от зыбкости и хрупкости человеческого мира. Родители перебрались на дачу. Свежий воздух для пожилых людей был необходим.
Трёхкомнатная московская квартира осталась в полном распоряжении Веретенникова. Он по праву мог считать себя состоятельным женихом, но благодарность к родителям он испытывал в первую очередь за то, что они научили его быть автономным и самодостаточным, как атомный ледокол среди арктических льдин. Слава не испытывал чувства благоговения перед начальством и не зависел от авторитетов. Высокопоставленное руководство он воспринимал как данность. Его не трогали ни гнев, ни милость начальства. Сам вливаться в когорту высших чинов Слава не собирался, но знал про себя, что если такое произойдёт, то он воспримет повышение без экзальтации.
Следователь прихватил папку со стола и степенно вышел из кабинета. Шагая по гулкому коридору, Вячеслав поправил галстук, одёрнул полы пиджака и, подойдя к двери, вздохнул и громко постучал.
– Разрешите?
– Да! Заходи, – руководитель следственного управления, мужчина импозантный с сединой на висках, махнул холёной рукой и указал на стул. – Пока я был в отпуске, вы окончательно расслабились! Давай‑ка доложи, что там с неопознанным трупом.? Всё управление гудит, как улей! Сотрудники перетирают детали жуткой истории. Не думал, что кого‑то уже можно этим удивить. Расчленённые тела находят в сумках то в привокзальных камерах хранения, то в реках. Пора привыкать к действительности! Так узнал какие‑нибудь подробности?
– Значит так, начну сначала, – Веретенников отодвинул стул и устроился напротив начальника. – Труп обнаружил грибник в лесополосе неподалёку от нового жилищного комплекса. Много объектов ещё находятся на стадии строительства, но часть домов уже заселена, хотя ещё не полностью, поэтому по окрестностям жители шастают редко. Но вот одному пожилому грибнику повезло. Позавчера он наткнулся на труп вместо грибов.
– Так давай не рассусоливай, конкретно говори, а то мы до морковкина заговенья до сути не доберёмся, – шеф оттянул жёсткий воротничок белой рубашки, чтобы освободить шею. – Мне доложить наверх что‑то надо, кроме твоих юморесок!
Слава не обиделся, кашлянул, кивнул и продолжил повествование в более сухом тоне:
– На момент обнаружения тело находилось в лесу не более семи часов. Это пожилой мужчина лет от шестидесяти до шестидесяти пяти, в хорошей импортной одежде и в дорогой обуви. Никаких документов и личных вещей при нём не обнаружено, – Веретенников открыл папку, вынул листок и протянул начальнику. – Вот только сегодня получил протокол патологоанатомического вскрытия.
– Ты мне бумажки не суй! Вы выяснили личность погибшего?
– Пока нет. На месте преступления не найдено ни одной улики, которая указала бы на личность, оперативники перерыли весь лес. Зацепка появилась из морга – патологоанатом сообщил, что мужчина перенёс операцию на тазобедренном суставе, с правой стороны у него вживлён эндопротез. Хирургическое вмешательство он перенёс примерно полтора года тому назад.
– Ну, что нам это даёт? Заурядная операция, такие, насколько я в курсе, поставлены на поток, и всё же можно уточнить по московским и областным клиникам.
– Можно, – покладисто согласился Веретенников. – Только имплант произведён в медицинской фирме ”Aesculap”. Это производители из Германии, специализируются на выпуске преимущественно тазобедренных и коленных суставов, то есть работают в узкой направленности.
– Так сей факт может ограничить круг поисков!
– Как сказать, – качнул головой Веретенников. – С введением санкций западные партнёры перестали поставлять в Россию медицинское оборудование, лекарства и сопутствующие компоненты. Ведущие европейские фармацевтические компании покинули российский рынок.
– Операция прошла полтора года тому назад! Может хирурги вырабатывали остатки импортных закупок?
– Есть такие медицинские продукты, которыми можно запастись на какое‑то время, а есть такие, у которых ограниченный срок действия. Например, шовный материал наши хирурги используют только российского производства, а зашивали мужика нитками другого качества.
– И что ты хочешь этим сказать? – начальник снова повертел головой и ослабил узел галстука. – То, что операция была проведена не на территории России?
– Точно! – кивнул следователь. – Это плохая новость, а хорошая заключается в том, что все искусственные суставы имеют сертификационный номер, по которому можно узнать, в какой клинике, каким хирургом и какому пациенту произведена замена! – Вячеслав Юрьевич оттянул пальцем манжет рубашки и глянул на часы. – У меня назначена встреча с хирургом из медицинского центра имени академика Петровского, вот он мне и поможет!
– Так умер‑то от чего? Не от сустава же!
– Вот и переходим к главному моменту. Доктор в желудке не обнаружил остатков пищи. Мужчину где‑то держали, не давая еды. Смерть наступила от остановки сердца. А к остановке сердца в свою очередь привело употребление пентобарбитала. Кто‑то, а скорее всего убийца, вколол покойному убойную дозу препарата, до этого укола умерший никакими лекарствами не увлекался. Пентобарбитал натрия относится к препаратам группы барбитуратов, обладает быстрым снотворным эффектом. В нашей стране входит в перечень лекарственных средств с ограниченным оборотом. Препарат уважают наркоманы и суицидники. Повышенные дозировки вызывают психическое и физическое расслабление, ощущение