– Нет. Сказала, что рубашка на нём была тёмная льняная с длинным рукавом и навыпуск. Поэтому она немного сомневалась, когда описывала телесные габариты. Однозначно, что убийца не субтильный мужичок. Деньги он вытащил из кармана, сдачу не забрал, отмахнулся. Продавщица пыталась всучить ему какую то мелочь. Вроде на нём были тёмные то ли брюки, то ли джинсы.
– А очки?
– Об этой мелочи я тоже спросил. Анжелика напряглась и вспомнила, что очки торчали из кармана рубашки только не для зрения, а от солнца.
– Вернёмся к автомобилю!
– Не стоит, я уже всё узнал. После встречи с продавщицей я позвонил в ГИБДД. Там ответили, что этот старый ВАЗ давно снят с учёта. Пять лет назад он был зарегистрирован в Московском пригородном автохозяйстве. Я поговорил с директором предприятия и выяснил, что машиной изредка пользовались, но не выезжали за пределы парка. Владельцы сняли ВАЗ с баланса предприятия, осталось только отвинтить номера и утилизировать. Когда и кто забрал автомобиль, начальник не знает, потому что такое барахло его не интересует. Машина стояла на территории парка вне зоны досягаемости камер наблюдения.
– Там есть шлагбаум, охрана? Как то убийца узнал, что автомобиль на ходу и им можно воспользоваться?
– Думаю, что сторож за пару бутылок и продал. Сейчас закончу с повествованием, перекушу где нибудь в городе и поеду «колоть» сторожа, – Стяжкин подошёл к карте. – Мы с тобой уже определили, что жилищный комплекс «Белая слобода», магазин, где убийца делал покупки и кладбище находятся в одном направлении. А вот посмотри адрес автохозяйства!
– Как раз окраина Москвы, рядом с новым строительством! Комплекс зданий «Белая слобода» ещё толком не заселён, но кое где уже есть свет в окнах. Всё это очень странно, – Веретенников задумался, сел за стол и взял ручку. – Патологоанатом установил, что жертва скончалась семнадцатого ночью. Восемнадцатого августа рано утром в пятницу грибник обнаруживает труп. Убийца световой день где то скрывается, а вечером выползает для того, чтобы закопать останки. По дороге он заезжает в сельский магазин. А в субботу дочь покойной, прибирая могилку, случайно находит чек из магазина. Руки всплывают только во вторник двадцать второго августа. Значит, преступник расправляется с жертвой семнадцатого ночью, лишает его рук, проворачивает банковские операции с отпечатками пальцев и в темноте закапывает руки на кладбище в сорока километрах от места, где оставлено тело.
– Совсем ничего не клеится! Зачем он приволок тело к жилищному комплексу? – Сергей пожал плечами. – Зачем руки рубил? Россманн и так был в невменяемом состоянии от уколов, – прикладывай пальцы к телефону и переводи деньги, куда хочешь!
– Предположим, что на тот момент на счёт пришли не все средства. Он не мог сидеть возле трупа в ожидании сигнала на телефон о поступлении денег. Появились какие нибудь сведения о банковских счетах? Может, Россманн воспользовался зарубежным банком, который обосновался в Москве?
– Пока ничего. Однако на территории страны существуют зарубежные кредитные организации, которые встроены в финансовую систему страны через дочерние российские банки, но они действуют в соответствии с нашими правилами.
– Ага, вот, нашёл! – Веретенников придвинулся к экрану монитора. – В Федеральном законе о банках и банковской деятельности сказано, что иностранным кредитным организациям запрещено открывать представительства и филиалы на территории РФ. По нашим данным Хельмут не пользовался услугами российских банков, но как с ним рассчитывались покупатели? Не наличными же в чемоданах! Или наличными? В какой валюте? И что это за организации, которые вступали с Хельмутом в сделки? Там суммы должны крутиться немалые! Со смертью поставщика предприниматели должны хоть как то проявиться, они теряют деньги и не получают товар!
– Благодаря таким блогерам, как Пирогова, известие о смерти предпринимателя из Германии уже стало достоянием общественности, – ухмыльнулся Стяжкин. – И скоро к поискам убийцы подключатся те, кто контактировал с Россманном. Если они ещё не обратились к нам, значит, те, кто включился в деловые отношения с немцем, или уходят от налогов, или проводят теневые операции, или нарушают закон другим образом.
– Точно! Они сами займутся поисками убийцы, а значит и денег. Только нам от этого только лишняя морока! – Вячеслав откинулся от стола, глотнул кофе из стаканчика и поморщился. – Остыл уже. А что, если товар уже пришёл в Россию и поисками немца занимаемся только мы?
– Да уж лучше так! Ни к чему нам конкуренты! Слушай, а зачем упырь превращал лицо в месиво?
– Скорее всего, для того, чтобы правоохранительные органы как можно дольше не смогли идентифицировать личность. Не зря он растворил подушечки пальцев в кислоте. Убийце надо время, чтобы спрятать деньги!
– Получается, что упырь знал о сделках, знал о крупных суммах, но сам не был близко знаком с иностранцем. Ну, я имею в виду, что он не являлся его близким другом. Убийца не ведал о том, что Россманн перенёс операцию по замене сустава.
– Не обязательно! Ты же не рассказываешь всем приятелям, коллегам, партнёрам о том, что, например, когда то сломал руку или от удара лишился ногтя на мизинце правой ноги.
– Ты прав! – нехотя согласился Сергей. – Допускаем, что Россманн был знаком со своим убийцей. Вероятно, он встречает немца в аэропорту, и тот гостит у него эти два дня, а потом Хельмут перебирается в отель.
– Убийца ждёт, когда Россманн получит все деньги, – подхватил Веретенников. – И только после этого он расправляется с ним.
– У нас есть версии, но нет ни одного подозреваемого даже близко! Есть лишь одна зацепка – это автомобиль, который сторож или продал, или пропил. А может, он просто спал, когда ВАЗ угоняли.
– Убийца пользовался автомобилем только один день. Он избегал оживлённых трасс, а пользовался второстепенными дорогами, чтобы не попасть на камеры или в зону интересов дорожной полиции. Я думаю, что после того, как он закопал руки, то избавился и от машины! – Веретенников поднял палец. – Автомобиль или утоп, или сгорел и остов обнаружит случайно какой нибудь рыбак. И не известно, когда это произойдёт!
– Именно! От рук он избавился ночью, а значит, добраться до Москвы рейсовым автобусом или электричкой он бы не смог. Ловить попутную машину убийца бы не рискнул. Значит, в этом направлении у него есть дом, где он переночевал и где держал Россманна.
– Давай, Серёга, отправляйся в автохозяйство и тяни за единственную ниточку. Сторож видел убийцу! – Веретенников поднялся. – Я поехал в посольство ФРГ. Надо решить вопросы по отправке тела в Германию. У Россманна осталась старушка мать. Там ей оказывает помощь местная полиция. Надо составить кучу сопроводительных бумаг. А уж немцы пусть решают, через какие страны станут доставлять труп. Наши полномочия на официальных разрешениях и заканчиваются. Только ты мне сразу позвони, как только что нибудь узнаешь!
– Ну, конечно! На мне сторожа, продавцы и окраина, а тебе посольства, отели и благородные напитки! – Стяжкин бросил взгляд в сторону открытого сейфа, где красовалась коробка с виски.
– Зависть – плохое чувство! – Вячеслав хлопнул коллегу по плечу и улыбнулся. – Это презент. Боюсь, что даже сам не попробую.
– Обещай, когда найдём убийцу Россманна, то напьёмся!
Стяжкин поднялся, накинул ветровку, смял пустой стакан и, прицелившись, точным движением отправил его в корзинку для бумаг, которая стояла в двух метрах от него.
– Пойдём в кафе! На сытый желудок лучше работа спорится, мать так всегда говорит, – с лёгкой грустью произнёс Сергей.
– Нет. Документы составлю, подпишу у начальства и – поехал в посольство. Надо успеть до закрытия. И ты не рассиживайся возле тарелок! У нас с тобой всего два дня, и пять часов из этих дней мы истратили. Время ушло, не принеся ощутимых результатов.
Уже сидя в машине, Стяжкин передумал, он решил не тратить время на кафе. Если замешкается, то попадёт в пробки и толку от поездки окажется ноль. Он купил в придорожной забегаловке свежих пирогов с капустой, которые и умял, не отрывая левой руки от баранки.
Автопредприятие находилось в промышленной зоне на окраине города. Поля вокруг поросли бурьяном, и бездомные собаки слонялись возле высокого жидкого забора, за которым кипела жизнь, шелестели по гравию шины, урчали моторы и раздавались мужские голоса. Возле высоких ворот полицейский вышел из машины и заглянул в будку охранника.
– Здорово, – Сергей показал удостоверение.
– Здорово, – откликнулся пожилой дядька с седой головой и такими же белыми усами. – Чего надо?
– Я так полагаю, вы сторож?
– Сторож, вахтёр, охранник, разницы нет, как назовёшь!
– Какой график работы?
– Сутки через двое.
– Кроме вас ещё два человека?
– Ага.
– Ворота открываете по пропускам?
– По пропускам, по накладным и по путевым листкам.
– У вас тут где то девятка бордовая стояла.
– Стояла вон в том углу. Пойдём, покажу. Вон вокруг трава высокая, а под машиной сухота и ничего кроме жидкой поросли и гравия нет.
Сергей прошёл через турникет и направился следом за вахтёром вдоль забора. Он увидел контур жухлой травы в том месте, где стояла девятка, рядом валялись рваные покрышки, ржавый металлолом и старый мордатый остов кабины автомобиля ЗИЛ.
– Машину могли угнать?
– Исключено! Все проезжают через ворота.
– В чью смену пропала машина?
– Степан дежурил. Он вокруг неё круги нарезал, чинить пытался. Шаманил машину в свою смену, помощи ни у кого не просил, – седой вахтёр махнул рукой и направился к своей будке. – Этой рухлядью никто не интересовался. Но, видать, у Стёпки получилось девятку на ноги поставить. Как то же она отсюда выбралась!
– А как мне найти вашего коллегу? – Стяжкин поспешил следом. – Может, телефоном поделитесь?
– Ничем не поделюсь! – неприветливо отозвался седой вахтёр. – Я из за него вторые сутки на ногах! Стёпка на смену сегодня не вышел, видно, деньги завелись, продажу обмывает!