– Да не считайте меня дурой, я точно знаю, что Волошинская Василиса Ильинична проживает в вашем отеле! Смотрите записи!
– Вы, мадам, извините, но в отель не заселялась женщина с такой фамилией! – высокий парень в белой рубашке развёл руками и закатил глаза. – Я не знаю как ещё можно вам объяснить.
– А где тогда? – растерянно спросила Любовь и откашлялась, понимая глупость своего вопроса. – Может, видеокамеры посмотрим? – робко, но настойчиво предложила назойливая визитёрша.
– Послушайте, девушка, камеры мы смотреть не станем. У меня нет времени заниматься ерундой!
Любовь вышла на улицу. Она остановилась на крыльце под навесом в раздумье. Мелкий дождь без перерыва туманил площадь мутными косыми линиями. Она подняла воротник на плаще и укорила себя за то, что не взяла с собой зонт. Да и куда теперь идти?
«Странно, мать точно сказала именно про отель «Сельское подворье». Или она что то напутала, или я, – гостиница с таким названием только одна в Москве!»
Люба огляделась, сунула руки в карманы короткого плаща, спустилась с лестницы и сразу угодила в лужу. Утром она окинула взглядом ясное небо и не стала брать свою машину, решила, что на общественном транспорте доберётся скорее. Дождь никак не входил в её планы. Не входил, но и не нарушал, а лишь доставлял некоторые неудобства. Любовь спряталась под навес возле автобусной остановки и настроилась на долгое ожидание. За то время, пока мимо сновали пассажиры, и то открывали, то закрывали двери проходящие автобусы, она неожиданно поняла, что не использовала все фишки для получения правильного ответа.
«Есть такие варианты, как помощь зала, звонок другу и пятьдесят на пятьдесят! Тогда может появиться сектор Приз на барабане!»
Любовь не находила себе места после того, как мама в обиде покинула дом. Она корила себя за то, что так поступила с самым близким человеком. И ведь поругались на ровном месте, совсем без причины! То, что мамуля резка в высказываниях и суждениях это не новость! Она всегда была такой и сейчас уже ничего не изменить. То, что мама все время пытается наставлять и воспитывать, так на то она и мама! И не важно, права она или нет!
«Вот дура! – корила себя Люба. – сидела бы, собирала крыжовник и не перечила. Нет, залезла со своей дурацкой правдой! А, по большому счёту, кому она нужна, правда эта? Никого и ничего на свете нет важнее матери!»
Любовь толком не спала, всё думала и переживала. Она не могла вот так, на такой скандальной ноте позволить матери покинуть страну. Она не хотела, чтобы ей было лучше в Швеции, чем дома.
Утром, наказав Матросу сторожить дом, обжигаясь, выпила кофе, схватила ключи от машины и направилась к выходу. В прихожей остановилась, оставила ключи от машины на полочке и, заперев дверь, направилась к автобусной остановке. Вот сейчас стояла под навесом и решала, какой из вариантов телевизионной игры использовать. Люба вернулась в отель и снова обратилась к администратору:
– Моя мама могла зарегистрироваться под фамилией Олафссон. Посмотрите – Василиса Олафссон.
– Вы прежде называли другую фамилию, – парень в белой рубашке поднял брови. – Может, лучше вызвать полицию?
– Не валяйте дурака! Она была Волошинской, потом вышла замуж за шведа и стала Олафссон. Такое случается, да будет вам известно!
Администратор задержал глаза на высокой стройной женщине, перевёл взгляд на монитор и через минуту откликнулся:
– Да, госпожа Олафссон проживает в гостинице.
– Ну, вот! – обрадовалась Люба. – А вы мне не верили! Я могу её увидеть?
– Не уверен, – парень оглянулся на стойку, где висели ключи. – Гостьи нет в номере. Когда я пришёл на смену в восемь утра, ключи были на месте. Или она ушла рано утром, или не появлялась со вчерашнего дня. Мы не следим за постояльцами и не отмечаем время ухода и прибытия. Номер за Олафссон зарезервирован ещё на два дня. Почему бы вам не позвонить и не договориться о встрече?
– Да звонила я много раз! Телефон вне зоны действия сети. А вы могли бы открыть комнату, чтобы я посмотрела её вещи? Я – её дочь! – Люба достала из сумочки свидетельство о рождении. – Вот, смотрите!
– Ну, уважаемая, – терпеливо произнёс парень. – Здесь в графе мать записана Волошинская Василиса Ильинична, а в отеле зарегистрирована мадам Олафссон! На каком основании я вас пущу?
– Так, вариант пятьдесят на пятьдесят не сработал, значит, берём помощь зала, – задумчиво произнесла Люба. И снова обратилась к администратору. – Я могу хотя бы поговорить с горничной, которая убирает номера на этаже?
– Вот это сколько угодно! – смилостивился парень. – Подождите здесь. Я её сейчас позову. – он вышел из за стойки, подошёл к лестнице и, задрав голову, крикнул. – Лена, спустись, пожалуйста!
Портье вернулся на место и быстро потерял интерес к назойливой гостье. Через минуту со второго этажа спустилась девушка в униформе и в резиновых перчатках. Она оглядела холл и спросила:
– Это вы меня спрашивали?
– Извините, что отрываю вас от работы. Я задам только несколько вопросов. Вы убираете в номере Олафссон?
– Это шведская дама, которая прекрасно изъясняется на русском? Она оставляет хорошие чаевые, сразу видно, иностранка! Наши – скупые на благодарность, иногда даже спасибо не говорят.
– Вы не знаете, когда женщина была в номере последний раз?
– Конечно, я знаю. Только почему я должна вам это рассказывать? – девушка покосилась на администратора. Тот незаметно кивнул головой. – Ну, в общем, дама вышла из комнаты вчера утром. Я видела, как она заперла дверь и пошла по коридору. А когда я убирала номер, то заметила, что постоялица собрала чемоданы. Наверное, собиралась съезжать. Скорее всего, она больше в отеле не появлялась, потому что сегодня стало ясно, что кровать не разобрана, и все чемоданы стоят на прежних местах.
– Могу я осмотреть её вещи?
– Не положено! – отозвался администратор из за стойки.
Люба снова вышла из отеля и пробормотала:
– Остаётся только помощь друга! – она вынула из кармана плаща телефон и прижала к уху. – Здравствуйте товарищ Веретенников. С вами говорит дочь Василисы Волошинской. Вы знаете, моя мама пропала! С ней что то случилось, вы должны мне помочь!
– И вам здравствуйте, – отозвался следователь. – Во первых, прекратите панику! Во вторых, когда вы видели Василису Ильиничну последний раз?
– Вчера утром мы поссорились, поругались в общем то из за ерунды. Мама собрала вещи и уехала. Сейчас я нахожусь в отеле «Сельское подворье». Она вчера не появилась здесь, не пришла ночевать, и по сию минуту никто не знает, где она! – голос Любы начал срываться на крик. – Я много раз звонила, но она не отвечает. Вещи в номере, а её нет! Что делать? В комнату меня не пускают, я хотела осмотреть её багаж.
– У вашей матери есть друзья или другие родственники в Москве?
– Никого нет! Много лет назад после заключения брака с Кристофером мама уезжала в Швецию из Сибири. Москва – не её город, здесь у неё только я!
«Есть ещё несостоявшийся зять Всеволод, но мамочка даже в голодный год к нему обращаться не станет – подумала Люба. – А уж к его родителям и подавно! Где она может быть? Уехать в Сибирь или вернуться в Швецию она не могла, вещи все на месте.»
– Ваша мама – женщ на видная, могла познакомиться с кем нибудь, – Веретенников сам не верил в то, что говорил.
– Вы что несёте? – Любовь отвлеклась от своих мыслей, – Какие могут быть знакомства и заигрывания, и флирты в её то возрасте?
– Хорошо, давайте подождём до сегодняшнего вечера. Если Василиса Ильинична не даст о себе знать, то начнём принимать меры.
– Вы хотя бы узнайте, она ещё в России или уже улетела в Швецию? Паспорт и другие документы при ней. Хотя я не уверена, что мама может поступить так легкомысленно.
– Вы можете позвонить её мужу Олафссону, он должен знать, где его жена.
– А если он не знает? Начнёт спрашивать – и ответить мне нечего! Нет, звонить я ему пока не стану.
– Вот и хорошо, значит, до вечера!
Веретенников отключился и крякнул.
– Извините. Потерялась свидетельница. Это звонила её дочь.
– Это дама из Швеции? – руководитель следственного управления показал свою осведомлённость. – Не хватало того, чтобы и с ней что нибудь произошло, я так понимаю, что она имеет европейское гражданство. Ни к чему нам лишние потеряшки!
– Там совсем другая история. Мать с дочерью поругались. Скорее всего, мамаша решила заставить дочь поволноваться, это никак не связано с нашими делами.
– Так, продолжай. Что ещё нам известно про Бояринова кроме того, что он умыкнул десять миллионов?
– Бояринов Евгений Петрович, шестьдесят один год, коренной москвич. В разводе, был женат, имеет дочь. Этот гражданин подчистил свои следы, насколько хватило его возможностей. Он изъял все свои фотографии из семейных альбомов и социальных сетей. На данный момент информацию о личной жизни мы имеем со слов его бывшей жены. Работал на государственной службе, пять лет назад организовал частный бизнес и зарегистрировал ООО «Альбатрос». Компания просуществовала около года, потом владелец объявил себя банкротом.
Занимался Бояринов примитивной перепродажей компьютерной техники, а позиционировал себя как разработчик новых технологий. Кстати, такая спекуляция приносила ему неплохой доход. Бизнесмен часто бывал за границей, вероятно, в одной из поездок торгаш и познакомился с Россманном. Связь между русским и немцем точно не установлена. О том, что они знают друг друга, рассказала сожительница бизнесмена, но она не видела их вместе. На момент знакомства с Евгением Петровичем женщина работала бортпроводницей, она и сейчас является сотрудницей авиакомпании Аэрофлот. Однажды Бояринов попросил сожительницу активизировать свои связи в компании и оказать помощь в приобретении билета на самолёт для господина Россманна. Мы установили, что этот гражданин Германии посещал нашу страну много раз, начиная с тех пор, как познакомился с Волошинской.
– Про прошлое ты расскажешь потом, давай про настоящее! – перебил начальник. – Бояринов точно знает, кто убил его приятеля, и тебе надо его как можно скорее найти, пока не нашли другие! Есть хоть какие нибудь соображения?