– На данный момент точно известно, что Бояринов из страны не уезжал. Он закрыл все свои банковские счета. Прописку имеет в квартире, которую оставил жене с дочерью. Проживал какое то время на даче у друга, потом у сожительницы из Аэрофлота. Где обитал в последнее время, пока не установили.
– Разговаривали с этим другом юности, со стюардессой? Не может человек пропасть без следа!
– Конечно, вели беседы. Только пока не удалось уцепиться за какую нибудь ниточку. В последнее время мужик нигде не всплывал и вообще не делился своими делами и планами с близкими людьми. Всё же удалось скопировать фотографию из личного дела. Досье хранится в архиве в государственном учреждении, где служил Бояринов. Мы разослали ориентировки по вокзалам и аэропортам. Снимок десятилетней давности, но физиономия вполне узнаваемая.
– Я бы не стал надеяться на старое фото. За десять лет человек может измениться радикально! И это не самый близкий путь для поиска, – начальник уставился, не мигая, на Веретенникова. – Может, именно Бояринов угробил немца и загрёб все деньги?
– Мы рассматриваем и эту версию, – уклончиво ответил следователь.
– Есть ещё какие нибудь идеи?
– Я, конечно, обещал бывшей жене Бояринова не тревожить его мать, но ничего другого не остаётся. Придётся навестить пожилую даму. Уж она должна знать своего сына, как никто другой.
– Сколько старушке лет?
– Кажется, восемьдесят с хвостиком.
– Солидный возраст! Не каждому удаётся добежать в этом марафоне до столь преклонного возраста. Давай, навести даму и поговори, только очень осторожно.
Веретенников остановил машину возле подъезда, но задержался в салоне на несколько секунд. Он не готовился к разговору, потому что время поджимало, и многие вопросы он складывал в голове по ходу. Слава не предупреждал Бояринову о своём визите, полагая, что, услышав его голос, та заартачится, начнёт ссылаться на занятость или на нездоровье свекрови. Консьержка попыталась преградить путь, но при виде удостоверения быстро скрылась в своей стеклянной раковине. Ирина, открыв дверь и увидев на пороге следователя, сначала закатила глаза, потом с негодованием прошипела:
– Я же вас просила! Ну что, мне скорую помощь теперь вызывать, и чтобы доктор у кресла стоял с нашатырным спиртом?
– А вы придумайте, как подготовить свекровь к разговору, – Веретенников без приглашения направился в гостиную, но остановился и так же вполголоса попытался объяснить Ирине, как складывается ситуация. – Нет времени совсем! Ваша родственница уже не станет моложе и здоровее. Вообще, старушки только кажутся на первый взгляд божьими одуванчиками, а по факту очень стоические.
– Чёрт с вами! – Бояринова безнадёжно покачала головой. – Делайте что хотите, только состояние Антонины Алексеевны останется на вашей совести, – Ирина набрала полную грудь воздуха, поправила волосы и вошла в комнату, где в кресле сидела свекровь и смотрела какой то сериал. – Мама, это к тебе из полиции. Ты же сама просила меня написать заявление. Вот, пожалуйста, побеседуй со следователем.
– Здравствуйте Антонина Алексеевна, – Веретенников с первых минут попытался расположить к себе женщину и внушить ей то, что пришёл с благими намерениями. – Меня зовут Вячеслав, я – следователь, – Слава благоразумно не упомянул, что он из следственного управления, чтобы не нагнетать ситуацию. – Я хочу задать вам несколько вопросов.
– Ирина, почему ты не предупредила, что у нас будут гости? – возмутилась дама. – Я бы привела себя в порядок!
– Господин следователь не предупредил меня о своём визите, – мягко проговорила Ира. – Вероятно, дело не терпит отлагательства.
– Вы из местного отделения полиции? – из тела женщины ушла расслабленность. Она подобралась, переместилась на краешек кресла и нажала пульт, выключая телевизор. – Лучше, если вы начнёте задавать вопросы.
Веретенников неопределённо кивнул, оглядел гостиную и обратился к Бояриновой, которая остановилась в проёме двери, отделяющей кухню от гостиной:
– Я могу здесь расположиться?
– О, да, конечно! Я приготовлю кофе. – Ирина, заметив, как на незнакомый голос из своей комнаты выглянула дочь, махнула рукой. – Света, иди в свою комнату. У бабушки важная встреча. Не нужно ей мешать.
Бояринова скрылась на кухне и загромыхала посудой. Веретенников сел в кресло, задумался на секунду и, сложив ладони, как католический падре, вкрадчиво обратился к женщине:
– Мы заинтересованы как можно скорее найти вашего сына. Расскажите о нём в двух словах.
– Уместить жизнь в двух словах невозможно! – старушка поджала сухие губки. – Мой сын не отличается от миллиона таких же мальчишек, которые родились и росли в стране, которая когда то называлась СССР. В школе учился хорошо, потом поступил в институт дорожного строительства, сейчас ВУЗ сменил название. Первый раз он женился сразу после получения диплома. Ни его молодая жена, ни он морально и материально не были готовы к созданию семьи, поэтому брак приказал долго жить. Тогда я думала о том, – как хорошо, что у них не родился ребёнок, и Женька выпрыгнул из этого союза без обременения! А сейчас я понимаю, что мыслила, как полная дура. Помогли бы, вырастили! Сейчас у меня могли бы быть правнуки! – женщина немного помолчала. – Женя сначала работал инженером в автопредприятии, потом его пригласили на государственную службу. Наконец, сын снова женился на девушке гораздо моложе него, которая родила, наконец, ребёнка. Ира была хорошей женой, она прекрасная мать! Я не знаю, по какой причине они развелись. Не думаю, что это имеет какое то значение сейчас. Когда Женя ушёл из госструктур, то занялся частным бизнесом. Сын всегда мало рассказывал о своих делах, особенно о неудачах. Вот я вас спрошу, Вячеслав, – вы всё выкладываете родителям?
– Стараюсь быть хорошим сыном. У отца могу спросить совет, рассказать то, что не потревожит его состояние особенно, но зачем волновать маму?
– Вот-вот! И Женька так же! С отцом ещё о чём то говорил, а когда его не стало, я слышу лишь одно: всё хорошо, не беспокойся, мама!
В гостиную вошла Ирина. Она разместила разнос с кофейником и чашками на журнальном столике, разлила кофе и сама села на диван. Веретенников глотнул горячий напиток, обжёгся и немного смутился от своей торопливости. Ему казалось, если он промедлит, тогда случится что то непоправимое. Но Слава не понимал, с какой стороны ещё подойти к делу, что ещё спросить, что узнать и за что зацепиться!
– У вас есть загородный дом или дача?
– Да, мы имели участок с небольшим домиком. Там сажали огурцы, разводили клубнику и смородину. Скоро домик без хозяина совсем покосился, и земля поросла бурьяном. Мне одной копаться на грядках стало тяжело, а молодых туда было не загнать. Несколько лет назад я продала огород.
– Вспомните, может возникнут какие либо соображения по поводу загородного дома, амбара или фермы? Подумайте, – Вячеслав обратился к обеим женщинам, – это очень важно!
Повисла пауза. Кофе разлитый по чашкам остывал. Женщины думали и вспоминали.
– Нет, – прервала молчание Ирина, – ничего на ум не приходит. – Когда мы жили вместе с Женькой, нам и в голову не приходило покупать дачу. Денег не было, выплачивали ипотеку за квартиру, и не любители мы в земле ковыряться! Мне лично огородничество радости не приносит никакой. Периодически бываем в загородном доме у моей подруги, однако там в округе фермой или амбаром даже не пахнет. В посёлке проживают солидные люди, и без пропуска на территорию не попасть.
– И где может находится ваш бывший муж сейчас? Вы совсем не знали человека, с которым жили рядом, имели семью и дочь?
– Да поймите, нас ничего уже не связывает, кроме Светы. Мы пять лет в разводе! У Женьки другие интересы, друзья, подруги. Мы иногда встречались за одним столом на днях рожденья дочери или свекрови, или на кладбище возле могилы его отца – и всё! Я знаю, что мы должны вам помочь в поисках, но пока я не знаю, как это сделать.
– Может, я чем нибудь смогу быть полезной? – из двери высунулась светлая головка Светы. Присутствующим стало ясно, что девочка подслушала весь разговор взрослых. – Ещё до того, как ты отправила меня в Красноярск, мы с папой встречались.
– Как встречались? – резко повернулась на голос девочки мать, а Антонина Алексеевна поджала губы и опустила глаза. – Ладно, – после секундной паузы проговорила Ирина. – Мы потом к вернёмся к этому разговору, а пока выкладывай, что тебе известно!
– Папа забрал меня от бабушки, – девочка вышла из комнаты, сцепила руки за спиной и прислонилась к дверному косяку. – Мы собирались сходить в кино и поехали на машине. По дороге папа сказал, что ему нужно попасть в одно место, и он направился за город.
– Света ты запомнила это место? – Вячеслав осторожно обратился к девочке, боясь спугнуть наметившуюся удачу. – Куда вы поехали?
– Это было давно, в начале лета. Помню только, что по дороге мы проехали заправку, следом мелькнул пост дорожной полиции и указатель с названием города. – Света запрокинула голову и закатила глаза. – Кажется Серпухов, нет Коломна или Долгопрудный.
– Может, Подольск? – следователь пытался прояснить воспоминания подростка.
– Точно, Подольск!
– И куда вы приехали в итоге?
– Там был посёлок или деревня. Папа остановил машину возле какого то дома на окраине и сказал, чтобы я подождала его.
– Ты заходила во двор или в дом? Здание из кирпича или из дерева?
– Я не выходила из машины и не видела дом, а только крышу. Машина стояла возле сплошного серого забора.
– Папа долго отсутствовал? – вклинилась Ирина.
– Его не было минут десять, наверное. Может быть дольше. Но на сеанс мы опоздали. Зато потом ходили по торговому центру.
– Ах, вот откуда в твоём шкафу новые майки с ценниками!
– Ну, мама!
– Не мамкай! – прикрикнула на дочь Бояринова. – Спрятала! Ничего мне не сказала! Как не стыдно!
– Давайте вернёмся к разговору, – Вячеслав укоризненно глянул на хозяйку квартиры. – Света, попробуй описать всё, что ты видела.