— Снайпер. Крупный калибр. Не можем его достать. Есть двухсотые.
— Где? Координаты давай
— На два часа. Где гряда. Метров восемьсот от нас.
— Понял. Жди. Сейчас решим проблему.
Два, хорошо знакомых вертолета МИ-8АМТШ появились минут через десять, сразу переломив исход боя в нашу пользу. Опустошив подвесные блоки НУРС С-8 за какие то секунды, вертолеты ушли обратно, так же внезапно как и появились.
Большинство ракет угодило в сбитый американский вертолет, превратив его в лохмотья и покрошив американцев осколками, остальные — высадили по указанным Максимовым координатам.
— Перебежками, вперед! Заорал Валера стараясь приблизится настолько, что бы дальняя гряда, на всякий случай была в зоне досягаемости СВДС. Может тот гаденыш со "слонобоем"- еще жив. Снайперы- они живучие, как гниды. Помнится на Кавказе, они за одним снайпером двое суток по "зеленке"-гонялись. И авиацию вызвали и "Примой" "зеленку"-прочесывали. Все в пустую. Пока спецы из Батайской бригады[220] не прибыли. Антиснайперская группа. С дальнобойными "Выхлопами"[221] оснащенными ночными прицелами. Они этого "неуловимого душка" в первую же ночь — списали.
На месте, где сейчас, поднимался густой черный дым от горящего "Си Найта" неожиданно появился американец с белой тряпкой в руках.
— Сдаются, что ли?
— Будем надеяться. У тебя одноразовые наручники есть, Максимов? Осведомился Голышев.
— Угу. С Кавказа всегда с собой ношу. У бойцов-тоже есть..
— Вот и отлично. Можно преступать к переговорам.
Американец спрыгнул с гранитной глыбы и неторопливо пошел навстречу десантникам. Подошел, козырнул и сказал на довольно хорошем русском.
— Капрал Тим Чехофф. Хочу говорить с командованием…
— Говорите со мной. Гвардии сержант Валерий Максимов.
— Роджер. У нас там семнадцать живых и десять убитых. Американец махнул рукой. Вы готовы соблюдать Женевскую конвенцию?
— Естественно, капрал. Тех же канадцев, после плена — вернули Международному Красному кресту. Русская армия-соблюдает конвенцию о военнопленных.
Медленно, зажимая раны,(почти все морпехи были ранены) американцы появились из своего естественного укрытия и стали, один за другим выходить на открытое место, складывая оружие у ног десантников. Их постарались перевязать, стягивать руки сзади никому не потребовалось.
— Чего с ними теперь делать?
— Не знаю сержант. И убрать нельзя.
— Почему?
Голышев покачал головой.
— Эх Максимов, Максимов. А ежли нас так зажмут? Последнюю пулю себе? От этого кого легче станет? Матери твоей? Может Родине? Так стране-ты живой нужен. Запомни- здесь не Кавказ. Здесь война-это спорт. Опасный спорт для мужчин. Здесь зверству не место. Мы же не чурки- глотки пленным резать.
— Так чего с ними делать?
— На вертолетах вывезем и все…Если успеем. Думаю, сейчас сюда уже американцы летят.
Голышев ошибся. Американцы неторопливо шли пешим порядком, прощупывая каждый метр и опасаясь высылать авиацию из-за непонятного пока оружия сбившего вертолеты. Сил у генерала Тулана было не слишком много, что бы не думая бросать их в мясорубку. Данные о противо вертолетных минах "Баллиста",в изобилии встречавшихся в Европе и на Дальнем Востоке до Исландии дошли не сразу. Штаб 2 дивизии, узнал подробности только ближе к вечеру.
— Господи ну и бардак. Эту новинку "иваны" применяют их с первых дней войны — морская пехота об этом ничего не знает. Генерал Тулан, крепко, до белизны сжал свои кулаки.
— Вытягивайте роту "Браво" с плато. Хотя нет…Пусть двигаются дальше. Как авангард основных сил. Направление главного удара надо смещать севернее. Отправьте запрос в HQMC…Нам нужны РСЗО. Если у Корпуса их нет, надо одолжить у армии или национальной гвардии.
— Севернее, совсем нет дорог, сэр. Танки и LAV — не пройдут.
— Плевать на них. Чем нам помогли танки до этого дня? Ничем, сплошная обуза. Пусть остаются здесь, на южном фланге и мозолят русским глаза. Может они купятся.
Отряд Голышева, сняли с позиций через два часа, перебросив обратно в Рейкьявик. Так же вертолетами, уже прибыв на место, он спросил пленного Чехоффа
— Ты русский что-ли?
— Так. Ответил Тим. Из старообрядцев мы. Дед до сих пор на Аляске живет. А я- в Колорадо родился.
— Ладно, давай дуй на пункт сбора военнопленных, старообрядец…
У первого попавшегося рядового ВВС пробегавшего рядом, Максимов спросил
— Что в Москве происходит? Новости слышал?
— А черт его знает. Вражьи голоса бубнят — что Стрельченко убит. Наши — что мятеж локализован, все в порядке. Ни хрена короче не понятно…
Через пару часов отдыха, снова передовая — очередная засада на бронетехнику. Фугасы на обочине — затем засада на высотах. Изматывающий артиллерийский огонь американцев, затем осторожное выдвижение вперед, закованных в кевлар морпехов… Знаменитая авиация КМП, столь активная предыдущие дни, сейчас почти не показывалась. Сказывались потери от наших ЗРК и 'мигов' патрулирующих воздушное пространство над занятым десантниками плацдармом.
Фугас, установленный по старинке- американцы обнаружили по небрежно торчащим проводам. Пехота тут же залегла а бронетехника встала, предоставляя собой отличную мишень для юрких и быстрых противотанковых управляемых ракет. Что и требовалось
Ближайший 'Абрамс',напоминающий издалека, темно-зеленого жука, внезапно окрасился в красивые черно-оранжевые цвета и с грохотом взорвался, отправив в полет свою массивную башню. Следом, как обычно завизжали мины, нащупывая залегшую американскую пехоту. Американцы не стали упрямиться и стали отползать назад, прикрывшись минными полями.
— Куда это они?
— Ждут авиацию, небось.
— А она будет?
— Вряд ли. Небо пока наше. Боятся зенитчиков. Дураки перевелись даже в морской пехоте США.
Вот так и проходил каждый день. Позиционная война, словно у Ремарка. На арктическом фронте без перемен.
Перемены наступили чуть позже, когда уставшего и злого Тулана вновь запросил Вашингтон.
— Ваша просьба, генерал, удовлетворена. Сегодня ровно в девятнадцать часов, будет "четыре минуты". Запомните время, Остин. И поможет нам всем Господь.
Две крылатых ракеты BGM-109A с ядерной боевой частью W-80, вылетели из толщи ледяной воды Северной Атлантики, словно касатки или акулы выпрыгивающие за своей жертвой, разбрызгивая вокруг себя мириады соленых капель. Командир ударной субмарины SSN-778 "Нью-Гемпшир" типа "Виргиния", Митч Грэнвилл перед тем, как отдать приказ на пуск — тщательно перекрестился и прочитал короткую молитву на латыни. Он только, что выпустил на свободу ревущих реактивным двигателем Зверей Апокалипсиса, устремившихся к своей цели.
От несущихся "Томагавков" — требовалось только одно. Достигнув определенной точки над островом Исландия, взорваться в верхних слоях атмосферы, вызвав электромагнитный импульс, аналогичный европейскому. Специальных, электромагнитных боеголовок, под рукой не нашлось, решили сделать все — старым, надежным способом. Два высотных ядерных взрыва, у русских нет больше на захваченной авиабазе — страшных ракетоносцев Ту-22М3 "Бэкфайер",истребителей. Ослепнет и оглохнет, с такой тщательностью и умением выстроенная система противовоздушной обороны. Прервется связь с флотом и главное — с Москвой.
Останутся только люди. Пятнадцать тысяч отчаянных русских душ, среди мертвого металла и сгоревших микросхем. В чужой стране, отделенные тысячей миль от родных берегов. Без надежды, без шансов.
К командиру сводного воздушно-десантного корпуса, генерал-лейтенанту Румянцеву, стоящего у экрана с постоянно меняющейся обстановкой, неслышно подошел начальник разведки, полковник Вильяминов
— Господин, генерал-лейтенант, странное дело.
— Что такое?
— Пять минут назад, противник — полностью очистил радиоэфир.
— То есть? Режим радиомолчания?
— Так точно. Молчат паскуды. Как отрезало.
Генерал посмотрел в глаза разведчику потом перевел взгляд на склонившегося над электронным планшетом генерал-майора Тарханова, из морской авиации. Тарханов — был мастером планирования ракетных ударов по конвоям и сейчас как раз ожидал возвращения своих "соколов" на авиабазу.
— Это — удар! Неожиданно громко выкрикнул он ошарашив десантников. Они решились…Да что вы стоите, генерал-лейтенант. Немедленно приказывайте вырубать всю электронику. Немедленно…
Затем Тарханов рванулся к радиоузлу ВВС и морской авиации и Румянцев слышал его рев
— Сажайте, сажайте б. ть всех…Всех сука…!
Округлив глаза и разинув пасть, Румянцев заорал.
— На хрен всю связь. Вырубайте к еб. ням! Глуши радары, штаб ПВО мне, сейчас же..!!
— Чего то они затихли. Через каллиматорный прицел своего "Абакана",изучая угрюмые окрестности прошептал Максимов, силясь без "ночника" разглядеть что-то перед позициями их роты.
— Угу. Согласился Постышев, засунув палец в рот и пытаясь там нащупать качающийся после утренней экзекуции, зуб.
Вдруг, вокруг, стало светло. Нет свет был не дневной и даже не желтый, электрический. Он был ярким и в тоже время какой-то мертвый. Неестественный свет, в клочья разорвавший хмурый северный вечер. Свет шел откуда то сверху, с неба и Валерий инстинктивно задрал голову к источнику свечения.
Еще через секунду, свет, ударил в глаза с силой тысячи ярких солнц.
Вашингтон. Округ Колумбия. 21 августа
Теперь, когда Ричард Борат Обайя, наконец вернулся в Белый Дом, Совет Безопасности при президенте США — заседал каждый день. По нескольку долгих часов. По давлением своей чрезмерно волевой и активной супруги Мишель — Ричард стремился собрать развалившуюся команду в единый кулак. Хотя, своей команды, за исключением, пожалуй самой Мишель и вице-президента Бенетта — у Ричарда не было. Типичный "выдвиженец из народной массы", персонаж, столь любимый романтичными барышнями и пожилыми домохозяйками. С наступлением кризиса, его власть над самой мощной сверхде