ржавой мира — буквально выскользнула из рук, вырванная стремительным водоворотом трагических событий. Ричард-сломался. Две недели, он пробыл в полной прострации, с трудом понимая, что происходит кругом. В себя он пришел и то — относительно, четыре дня назад, после того, как Мишель надавала ему оплеух и разбила о его голову любимую супницу из китайского фарфора, подаренного её мамой на свадьбу. Удар супницей, неожиданно подействовал. Мозги прочистились и у него снова появилось желание работать. И драться. Драться по взрослому, без дураков. Может первый раз в жизни.
Совет безопасности, теперь стал личным штабом, где в режиме реального времени — обсуждались и принимались решения по внешней и внутренней политике. Кадровые назначения. Первым решением вернувшийся Обайя — назначил нового министра обороны взамен погибшего Гиббса. Им ожидаемо стал, помощник президента по национальной безопасности и близкий друг покойного — отставной генерал морской пехоты, Джек Джонсон. На его место, был переведен директор ЦРУ, Леон Барнетта, так и не сумевший наладить работу внешней разведки. Вот в помощниках- ему самое место. Место директора занял один из заместителей ЦРУ, опытнейший кадровый разведчик с 1980 года работающий на Агентство — Майкл Морелл[222]. Блестящее назначение, особенно в наши дни, когда катастрофически не хватает профессионалов. Но для того, что бы принять дела — требуется время. Пока ЦРУ- действует с завязанными глазами.
Роберт Пирс — был постоянным участником Совета Безопасности. На его гигантском ведомстве, теперь сходилось очень многое. Таможенная и пограничная служба, береговая охрана, транспортная безопасность и чрезвычайные ситуации. А сейчас в США- в каждом третьем штате, такая ситуация. Вместо нахождения в Оперативном Центре МВБ на Небраска-авеню, управляя операциями служб в режиме реального времени, Роберт был обязан просиживать штаны на заседаниях у президента. Да не он один. Рядом в креслах часами потели — глава ОКНШ, адмирал Миллер, с парочкой похожих на бульдогов заместителей, шеф Национальной разведки Хаузер, глава Госдепа Хиллари Клейтон, министр юстиции и еще многие.
Так как перечень обсуждаемых вопросов был очень широк, заседания превратились в изощренную пытку, поскольку решить любой, даже незначительный вопрос — было невозможно. Каждый тянул одеяло на себя, стремился подставить или свалить ответственность на другое ведомство.
Самые натянутые отношения у Пирса — сложились с новым директором ФБР, Брендоном Хиллом и его патроном, Генеральным прокурором[223], чернокожим Эриком Коулом. На Роберта пытались повесить всех собак, обвиняя его в том, что именно МВБ — ответственное за охрану границ, допустило прорыв боевиков на территорию США, приведший в итоге к новой гражданской войне. Именно, люди Пирса — не обратили внимание на огромное количество банд и потоки оружия через государственную границу. Еще Пирсу постоянно напоминали о том, что внутри МВБ, конкретно в Секретной службе и пограничной охране находилось гнездо антиправительственного заговора, который привел к теракту в Пентагоне и гибели министра обороны. То, что именно Пирс и вывел заговорщиков на "чистую воду",обезглавив тайную организацию за считанные часы и по сути — спас всех присутствующих от гибели, в расчет не принималось. Более того, следствие отпустило полтора десятка наиболее крупных заговорщиков, названных Честерфилдом — по залог. Уважаемые люди, с большими связями, вхожие к самому президенту и его помощникам. Обайя — не хотел обострять ситуацию, внутри Демократической партии и бизнес-сообщества США.
Слава Господу, сегодня основные события крутились вокруг ракетного удара "Спирита" по Москве и о последовавшим за этим мятежа. Основным объектом нападок — был шеф ОКНШ, старина Миллер.
— Как так получилось, адмирал, что вы отправили бомбардировщик на задание, не спросив разрешения Верховного Главнокомандующего. Президента, казалось трясло от негодования.
— Сэр, обстановка не располагала. У нас, была оперативная информация от агентуры- нужно было её срочно реализовывать. Счет шел на минуты.
— Чья это агентура? Недовольно спросил Морелл, играя желваками на своем лошадином, вытянутом лице.
— J-2. Наша военная разведка. К тому, же мы боялись, что противник может узнать о наших планах. Пришлось действовать срочно, сыграть на опережение, проигнорировав общепринятую схему оповещения.
— Вы намекаете, на возможного "крота" в высшем руководстве страны? Скрипучим, крайне неприятным голосом осведомился Барнетта.
— Я намекаю на такую возможность, сэр. Как мы убедились- русские не редко узнают о наших стратегических планах. Еще раз повторю- надо было действовать срочно.
— Мы вам верим, адмирал. Подняв розовую ладонь, небрежно махнул ему президент. Хотелось бы узнать о последствиях точечного удара и о том, что делать дальше. И где сейчас переносной терминал для пуска ядерных ракет? Что скажет разведка?
Все повернули голову в сторону Чарльза Хаузера. Старик Чарли, прытко для своего возраста встал и разложил на небольшом столике бумаги.
— Вероятность поражения цели и гибель Стрельченко, по данным аналитиков составляет, процентов80-85. Высока вероятность того, что один из трех терминалов[224], президентский — выведен из строя. Где и у кого находятся оставшиеся два — неизвестно точно, но высока вероятность, что у министра обороны и начальника русского Генштаба, как и прежде.
— То есть, вы хотите сказать, что русские сейчас не способны на применение ядерного оружия? Бенетт, как обычно, все схватывал на лету. Старая школа.
— Вероятность этого есть, сэр. Только я бы не стал на это уповать. К примеру их система воздушной и космической обороны функционирует абсолютно нормально. Как будто ничего не происходит. Стратегические ядерные силы, то же никак не отреагировали на последние события. Можно сделать вывод, что контроль над ядерным оружием — остается в руках окружения Стрельченко.
— Ничего хорошего в этом не вижу. Министр обороны бросил косой взгляд на адмирала Миллера. Ваше самоуправство, адмирал — может нам очень дорого обойтись. Неизвестно, какие силы сейчас рвутся к власти в России. Если они будут владеть ключом от пускового терминала- что им помешает запустить по нам пару сотен ракет?
— Им сейчас не до этого, сэр. Ответил вместо Миллера — Хаузер. Сразу после ракетной атаки, гвардейская механизированная бригада находящаяся в районе Алабино-Голицино снялась со своего места постоянной дислокации и выдвинулась в центр Москвы. Где вступила в боестолкновение с подразделениями русской полиции, сил безопасности и некоторыми армейскими частями. Сейчас в районе министерства национальной обороны, министерства внутренних дел — идут бои. Применяется авиация и тяжелая бронетехника. По данным радиоперехвата — командиры частей, ведущих бой, плохо понимают, что происходит. Они дезориентированы и растеряны. Никакой официальной информации — не поступало.
— Мятеж? Коротко спросил Бенетт.
— Несомненно. Кивнул Хаузер. Стрельченко — сильная фигура, как и его окружение. После его гибели — окружение передралось между собой. Как диадохи, после смерти Александра Великого.
— Тогда с кем вести возможные переговоры? Миссис Клейтон впервые открыла ярко накрашенный рот. Демократическая оппозиция режиму, ровно как и коммунисты — никакой реальной силы не представляют да и запуганы постоянным давлением полиции.
— Кто то из команды Стрельченко, из влиятельных людей — способен к адекватному мышлению? Спросил президент. — Или они все, как один — шайка нацистов-горилл с непомерным гонором и куриными мозгами.
— Почему бы не сыграть на опережение? Новоиспеченный директор ЦРУ — Морелл, поднял вверх руку. Если ОКНШ — считает, что можно проводить такие акции, как ликвидацию глава вражеского государства, без согласования с президентом страны, то пусть попробуют парализовать управление вражеским стратегическим оружием.
— Это возможно. Кивнул адмирал. Судя по стрельбе в Москве — мы уже над этим работаем. При этом Миллер, сдержанно улыбнулся.
— Прекратите играть, Миллер. Не выдержал президент. Вы не на благотворительном фестивале загадок.
— Извините сэр. В данный момент, секретность, действительно уже не уместна. С нами работает мистер Ляхов. Директор службы специальной безопасности Руси. Именно его люди — обеспечили пролет нашего бомбардировщика к цели. И сейчас преданные ему силы пытаются овладеть Генштабом и Центральным командном пунктом, что — бы взять под контроль управление ядерным оружием. Если ему это удастся — война будет закончена.
— Вы завербовали Ляхова? Недоверчиво спросил атторней Коул.
— Нет сэр, что вы. Люди такого положения — сами предлагают сотрудничество. Он вышел на нас с тщательно разработанным планом. Три недели назад. Теперь вы понимаете, откуда такие чрезвычайные меры секретности нашей операции.
— А если не удастся овладеть Генштабом?
— Ничего страшного, сэр. Политическая верхушка Руси — надолго будет занята междоусобной войной. Для страны, воюющей на два фронта — это опасно. По крайней мере — они вынуждены будут взять тайм-аут в наступательных операциях. У нас появляется шанс, решить исландскую проблему, разблокировать Атлантику и помочь Европейскому командованию. Остановим русских в Германии-выиграем эту войну.
— То же самое, адмирал, вы говорили нам неделю назад. И две недели назад… Напомнил ему вице-президент. — Несмотря на наличие такого высокопоставленного агента, вы ошибались и это стоило жизни тысячам наших солдат.
— Это особенности властных механизмов внутри Руси, сэр. Военная стратегия — прерогатива Генштаба. Он напрямую замкнут на лидера страны. Все решения, принимаются лично генералом армии Усольцевым, после одобрения Стрельченко. Ляхову, несмотря на его высокое положение- там делать нечего.
— Как тогда понимать, те данные о ложном нападении русских на Берлин? В итоге, адмирал, наш третий армейский корпус, разбит вдребезги — бежит вглубь Германии, а европейские союзники уже готовы начать сепаратные переговоры с Москвой?. Джонсон, не забыл напомнить адмиралу о нарушении субординации.