отом увольнение, несмотря на Иракскую компанию и Сомали…Все ему сочувствовали, только хрен ли толку? Сначала связался с шайкой мотоциклистов, колесил по штатам больше трех лет, потом. стал работать на DarkStar…
Приказ был простой. Свалить "птичку",летящую на юг от Багдада. Рация, лежащая рядом, зашипела и щелкнула три раза подряд. Летят, голубки…
Движение руки откинув полу накидки песчаного цвета скрывающего его и людей на открытой местности, Олби извлек длинный тубус FIM-92 Stinger. Еще двое бойцов, лежащих по краям крыши извлекли такие же. Клиент хочет гарантий уничтожения объекта-он их получит.
Изобилие иранских войск поблизости его нисколько не трогало. Эти персы настолько тупы и ленивы, что не успеют среагировать. Пока сообщат командованию, пока оцепят и прочешут местность. Уйдет не менее получаса. Герберт и его команда будут уже далеко. Несомненно- "хаджи" пустятся в погоню, но это не страшно. В тридцати милях отсюда приземлится старичок СН-46 купленный на распродаже флотского имущества и заберет их. ПВО и истребителей персов, не стоило боятся у них были другие заботы.
Вертолет дернулся и Мирзапур завалился на сидящего рядом Араша.
— Пуск с левого борта…Отстреливай ловушки, Ахмад!!! Заорал кому то пилот, бросая машину в противозенитный маневр.
Слева от вертолета ослепительно вспыхнуло и Ми-17 основательно тряхнуло
— Есть, ловушки срабо…
— Пуск справа, два пуска….Снова заорал пилот, его голос перекрывал воющая система предупреждения радиолокационного облучения.
Две ракеты "стингер" настигли вертолет вовремя очередного маневра. Взорвавшись одновременно, они разорвали корпус винтокрылой машины напополам, оторвав хвостовую балку.
Последнее, что увидел в своей жизни полковник Мирзапур и его бойцы, это стремительно приближающуюся землю древней Вавилонии, обильно политой кровью десятков поколений его предков.
Окрестности Галле. Германия.24 августа
Над Центральной Европой, бушевал циклон, пришедший с севера Атлантики. Метеорологическая служба обещала почти целые такого проливного дождя и холодного ветра. Природа, сама того не желая предоставила сражающимся войскам дополнительный отдых. Подтянуть тылы, отдохнуть, зализать раны. Не стоит воевать, если видимость не превышает, трех — четырех метров. Очень опасно, своих можно покрошить.
Приказ из штаба корпуса требовал — держать силы в кулаке, ожидая в любой момент прорыва союзников из берлинского района. В Москве, в этот момент шли грандиозные словесные баталии, где боролись две диаметрально противоположные точки мнения на сложившуюся вокруг Берлина ситуацию.
Первый вариант, который отстаивал начальник Генерального штаба предполагал, не затягивать горловину образовавшегося мешка у Магдебурга и Штендаля — дать союзникам самим выйти из оперативного окружения, затем, преследуя отступающих параллельным курсом, добить на так называемой Брауншвейгской равнине используя превосходство в огневой мощи и мобильности. После чего с сопротивление на западе было бы покончено. Второй вариант, естественно, предлагал главком Сухопутных войск — наоборот, ударить навстречу из Галле и Перлберга, полностью замкнуть кольцо и раздавить союзников постоянным огневым воздействием. Обе стороны предлагали веские аргументы. План Усольцева — был быстр и удобен. Бронетанковые силы, поддержанные армейской авиацией, должны быстро расправится с отступающим противником, вися у него на флангах. Как монгольская конница в битве на реке Шайо[252].
Но были и минусы. Корпуса, преследующие противника на его территории, окончательно отрывались от баз снабжения и обеспечения, которые находились еще в Польше. К тому же, союзники, могли собрать всю ударную авиацию и АПЛ с крылатыми ракетами, могли здорово потрепать колонны на марше и позволить своим войскам оторваться от преследования.
Схема Суханова — была проще и тяжеловесней. Замкнуть кольцо и давить — давить… "Смерчами", "Ураганами", "Искандерами".
— Людей сохраним и не выйдет из Берлина никто. Придавим на месте…ПВО отработает, авиация не достанет. Спокойно компанию докончим…
— Не выйдет спокойно. Вспомни Варшаву, Суханов. Вспомни Краков… Почти три недели осады. Здесь драться до конца будут. Завязнем. А времени — нет…
— Исландия их держит, господин генерал армии. Ощерился Суханов. Время есть.
— Не удержит долго. Потеряем мобильность, провалим уже победоносную компанию. Пусть вылезут из берлоги, добьем на бегу. И время сохраним и людей.
Громов об этой дискуссии происходящей в Москве, конечно не знал, но прогрызать оборону американцев и немцев, ему не особо хотелось. Хватило воспоминаний деда, отставного подполковника, прошедшего от Орла до самого Берлина. Войну он вообще вспоминал редко а уличные бои в Берлине, вспомнил только один раз. Исключительно нецензурно. Ему тогда повезло. Болванка выпущенная из РаК-50 попала в моторно-трансмиссионное отделение тридцатьчетверки- пощадив экипаж. Многим его друзьям, прошедшим войну от самой Курской Дуги — повезло меньше. То, что от них осталось, ныне захоронено в парке Тиргартер.
"Нет, в Берлин- лезть нельзя. Умоемся кровью. Пожгут с верхних этажей" Громов уже хорошо изучил американцев с немцами. Тяжелые бои, их не пугают, пугают неожиданные тактические ходы. Тогда они теряются и начинают паниковать. Вон, пятый корпус, до упора в Варшаве сидел, несмотря на каждодневные удары "Искандеров" и артобстрелы. А там всего три бригады неполных было.
Полемика в Центральном командном пункте шла почти час, пока Стрелец не остановил разгоряченных генералов и не дал слово пока молчащим разведчикам.
Шеф ГРУ, генерал — полковник Нестеров, чуть наклонив вперед седую голову ткнул лазерной указкой в район Берлина.
— На северном фланге над нашими войсками нависают английские, канадские и австралийские части приблизительно четыре бригады объединенных под флагом первой бронетанковой дивизии Её Величества. Есть поляки, но они деморализованы длинной чередой поражений. В отличии от англосаксов. Последние наоборот, отлично вооружены обучены и не понесли серьезных потерь. — Южный фланг … точка лазера сместилась в Саксонию. Здесь французы, итальянцы, испанцы, португальцы. Боеспособность близка к нулю. Желания драться нет, как и оставаться в Восточной Германии. Французы к тому же понесли тяжелые потери в боях на польской территории. Мнение аналитиков…
— Меня интересует не мнение абстрактных аналитиков, господин генерал-полковник, а ваше личное мнение. как руководителя военной разведки. Поправил Нестерова — Стрельченко.
Нестеров кашлянул. Волнуется, значит чувствует персональную ответственность.
— Мое мнение — Уолт обязательно даст приказ на прорыв и отход за Эльбу. Это позволит объединить наконец все войска под единым командованием, уплотнить боевые порядки, улучшить управление и снабжение союзников и встретить нас за естественным рубежом. Лишить маневра.
— А Берлин???
— Нет смысла его удерживать. Со стратегической точки зрения, после прорыва на флангах, он уже ничего не стоит. Ловушка. Главное- не допустить продвижения наших войск в Западную Германию. Сейчас не восьмидесятые годы, наземных сил у НАТО — кот наплакал, боеприпасов — тоже. Руководство Евросоюза и Германии, Франции, Испании, Нидерландов и Италии требуют оставить Берлин и защищать западную Германию. Понимают, что это прямой путь к ним домой. Повторяю- я за первый вариант. Пусть бегут, мы их встретим…
— Какие силы сейчас на Эльбе?
— Никаких. Две недоукомплектованных легких бригады.
— Как вы войска снабжать будите, Нестеров? Не дай Бог, в Польше полыхнет, все коммуникации перережут. От Берлина нельзя уходить. Здесь и ПВО, и Польша рядом …Если выпустим натовцев из Берлина — точно война затянется. Вставил недовольный Суханов.
— Не верно, Суханов. Бегущих убивать проще. Пойдем параллельным маршрутом, на плечах ворвемся за Эльбу. Сделаем все правильно — не с кем дальше воевать будет. Нет у нас времени, осадой Трои заниматься. Ответил за начальника ГРУ — Усольцев.
— Все господа. Стрелец несильно хлопнул ладонью по краю стола. Есть еще пара обстоятельств… Во первых, по данным СНБ, восстание в Польше действительно случится в ближайшие день — два. Во вторых, в ближайшие сутки — будут мятежи мусульманской молодежи от Берлина до Парижа и Лондона. Поляки — узнав о падении столицы Германии и бегстве союзников, заткнутся сразу. Уличные бои- только предадут им храбрости. Выпускаем ублюдков на равнину. Пусть рискнут уйти целыми. Есть у нас, козырь в рукаве.
Стрельченко помолчал и добавил.
— Исландию им никто с рук спускать не собирается.
Приказ на начало наступления в девять тридцать по среднеевропейскому времени, пришел в три часа ночи. Прочитав сообщение, доставленное хорошо известным вестовым на БРДМ, Громов выругался, прочитал снова и взяв сигарету выбрался из "Динго" на прохладный и влажный воздух.
Затянулся, разглядывая вывешенные в каждом окне белые простыни. Город Галле — взяли без боя. Без единого выстрела. Это же не Польша, культура, мать их …Ляхи — народ шебутной, до ужаса… Чуть чего не так, сразу рокош, мятеж по- нашему. А немцы — у них все по порядку. Что людей убивать, что машины делать. Если бундесвер отошел, сразу дисциплинированно- белую простынку в окно. Никакой партизанщины. Вот она- вопиющая разница между немцами и славянами.
Тот же Лейпциг и Дрезден, тоже сдались без сопротивления. Бургомистры вынесли ошалевшим гренадерам ключи на атласных подушечках. Как в кино, ей Богу!
Задача, была простой — выдвинуться на Запад и перехватить союзников. Не дать отступить в полном порядке. В помощь выделят эскадрилью Ту-22М3 с вундерваффе на борту. Главное, не попасть под собственный электромагнитный импульс и не обездвижить бригаду.
— Какая то хрень в Берлине творится, командир. На стол Громова, легла разведсводка. Пальба по всему городу, отмечены взрывы и поджоги.
— А что подробнее — никак?