Кроме жесткого перекроя сознания, более поздние версии программного вмешательства позволяли уже не кроить сознание подопытного грубым скальпелем, а работать с участками мозга отвечающими за обработку и генерацию торсионных полей.
Это открывало огромные возможности по передаче данных напрямую из мозга человека в любую среду способную улавливать эти поля и обратно! Мгновенную передачу в мозг, минуя слух и зрение…
– Массив активирован! Объединение данных переводится в фоновый режим!
ГЛАВА 72
Янтарный мир лопнул оглушительной нотой и внутренний мир брызнул мозаикой. Едва не захлебнувшись от резко нахлынувших потоков информации со всех сторон, Немезис с трудом удержался в от болезненного вскрика. Глаза, слух и тысячи сенсоров имплантов закончив терзать мировосприятие раскаленными иглами, разом сплелись в многоликий образ битвы.
Плацдарм высадки был заметен на теле планеты заревом полыхающей битвы. Энергетические барьеры полыхали максимальными нагрузками и выделялись сплошными стенами фиолетовой стены огня, а двух километровая полоса пепелища некогда бывшего завалами джунглей полыхала вязью залпов, сплетавшихся в сложные узоры, что чудовищной мощью испепеляли тысячи существ одновременно, а из-за барьера накатывали все новые и новые волны жаждущих крови тварей.
Отступившие, к местам высадки силы десанта, усиленные огневой мощью "носорогов", прекратили бойню и стычки с "гориллами" превратились в сражения. Царивший внутри хаос перерос в планомерную операцию, и десант организовывал коридор между очередным гнездом с пленниками и точкой высадки. А зависшие в воздухе катера организовали построение позволявшее отражать воздушные атаки летающих бестий.
Огненный болид спасательной капсулы врезался в самую гущу крылатых бестий. Сопровождаемый клекотом боли и ярости, неуправляемое падение капсулы оставляло жирный дымный след. Только над самой кромкой деревьев раскаленный снаряд украсился всполохами тормозных двигателей. Ломая деревья и взметнув комья дерна, капсула пропахала просеку и еще не остановившись, треснула створками люка.
Едва удерживая контроль над телом, Немезис с трудом выбрался из искореженных внутренностей капсулы, не перенесший последствия неуправляемого приземления.
Сеть бункеров, выделяющихся над поваленными деревьями угловатыми скатами бронированных крыш, сейчас расцветали непрерывными всполохами залпов. Задранные к небу орудия огрызались затяжным воем, выплескивали в небо ослепительную зелень плазмы и исходили маревом перегретого воздуха. Вокруг суетились киборги, что постоянно мельтеша между скудными складами под открытым небом и десятками бункеров, только и успевали менять модули выходивших из строя орудий.
На посадочную площадку заходил очередной "утюг". Подымая в воздух обломки деревьев и листву, десантный катер зависал над энергетическим куполом. Мигом пропавшее сияние оголило грузовую платформу в окружении застывших в напряженном ожидании фигурок пехотинцев. И как только "утюг" фиксировался на посадочных фермах и раскрывал створки грузовых модулей – все взрывалось движением спешной погрузки.
Взобравшись на вершину командного бункера, Немезис выдал в виртконтур операции готовность к принятию управления.
Стальная поверхность дрогнула движением и провал выпустил пехотинца. Стремительно поднявшись по ступенькам, десантник молодцевато вытянулся перед черной фигурой Немезиса.
– Мой адмирал, эвакуировано тридцать девять и из сорока шести гнезд, – скороговоркой доложил офицер.
– Лишнее, капитан, – ответил Немезис и так владеющий всей оперативной информацией.
– Почему вы еще здесь, почему не на усилении?
Замявшись с ответом, офицер ответил:
– Адмирал, может быть все-таки оставите операторскую смену высадки? Вам легче будет…
– Шамаев, – оборвал Немезис возражение офицера, – Снимайте всех людей и бегом на векторы гнезд! Я могу контролировать как периметр так и оборону места высадки!
– А как потом планируете покинуть поверхность?
– На последнем катере, Шамаев. Безопасной эвакуации у нас уже не получится, так что будем отступать все с боем!
Спускаясь во внутрь бункера Немезис прошел к центральному месту командующего. Разместившись на кресле рассчитанном на меньшие габариты пехотной брони, поерзав плечами, стал уверено переключать блоки управления. Отключая ненужные проекторы, модули виртуального моделирования, вывел все управление на внешний блок и подключая к собственному змеевидные шлейфы, украсился опутывающими гирляндами все новых и новых кабелей.
– Но…, – наблюдая картину как черная броня скрывается под очередным витком шлейфа, капитан попытался возразить, – адмирал здесь тысячи систем! Вы один не справитесь! Пусть с вами останутся хоть несколько человек они смогут вас разгрузить…
– Шамаев, вы меня отвлекаете! – на миг остановившись, на дуэль взглядами, Немезис открыл диафрагму шлема. Распустившиеся лепестки оголили вытянутый череп с блеском импланта, и в напряженное лицо офицера взглянули красные глаза, полные спокойствия и собранности.
– Вы считаете что спешно сформированная смена операторов боевых систем может справиться с управлением лучше чем Воин Ордена, который на половину состоит из таких систем?
– Нет, адмирал…
– Тогда исполняйте приказ капитан, – жестко подвел итог спора Немезис, – На периметре обстановка и так тяжелая. После отхода тяжести, блок посты периметра не справляются, и скоро здесь будет весь зверинец матки. У вас есть минут пять, десять от силы на окончание эвакуации. Так что не тратьте его на бессмысленные споры. Исполняйте приказ, капитан!
– Есть, мой Адмирал…
Пехотинец не решительно отступил. Всматриваясь в закованного в черную броню великана, в навесных системах вооружения почти не отличавшегося от боевых киборгов, а в опутанном шлейфами кресле, Немезис превратился в спрута расцветшего десятками щупалец, десантник закрыл забрало. И вытянувшись в струнку выполнил воинское приветствие.
Повторяя жест командира с кресел поднялась последняя смена операторского контроля. Десяток закованных фигур застыли с прижатыми к груди кулаками. И спустя миг бункер наполнился быстрыми сборами и бряцаньем.
Вздрогнувшее сознание едва не захлебнулось от хлынувшего потока данных. Операторы сами работали на износ, но старались держать максимальное количество нитей управления на себе. Но сейчас Немезис остался один, единственный оператор на весь периметр и зону посадки. И ему уже стало не до свободного анализа и наблюдения.
Подключая очередную систему к единому контуру, в который превратилось его сознание, Немезис уже не ощущал собственного тела. Используя те же принципы по которым работал "шептун", он превращал свой организм в центр системы к которой прирастали новые руки и ноги. Многочисленные системы обнаружения, множество сенсоров и систем наведения становились глазами. Десятки, сотни и тысячи орудий стали его кулаками. Системы опорных пунктов, "колоссы" и многочисленная армия киборгов влилась новым телом и он превратился в единый, монолитный организм задышавших в унисон, на одном дыхании, боевых систем. Подчиняясь мысленным усилиям, миллионы ручейков раздробленного сознания Немезиса сплетались в новый вид разумного существа основной целью существования которого стало уничтожение ВРАГА.
Все легионы ползающих, летающих тварей сложились для него в единый аморфный образ чудовища, сотканного из миллиардов образов брызжущих слюной и яростью уродливых оскалов, пытавшихся, сжать его снаружи, вывернуть изнутри коварно всаженным жалом. Чудовище пыталось разорвать, источить его сущность злобными искорками враждебной биологической активности. Множество чужеродных очагов жалило изнутри, рвало на части его тело острыми когтями, сминало хрупкую составляющую в комки мертвого железа, и существу было больно.
Эта боль раздражала, злила, заставляла сознание закипать яростью и желанием уничтожить, сжечь врага дотла, разорвать, раздавить, уничтожить!
И Немезис сражался с чудовищем. Тянулся к аморфному оскалу миллионами пылающих лучей, выжигал полчища щупалец. Но на месте обрубков вырастали множество новых щупалец, все крепче и туже обхватывающих призрачное тело, проникающими во внутрь миллионами черных отростков. Сплетаясь в тугой ком, шипы разом ударили по внутренне вязи системы черным, набухшим крепостью жалом. Рассыпаясь с хрустальным звоном призрачная система стала рассыпаться на отдельные фрагменты.
Обжигающая боль взорвалась внутри сознания огненным шаром. Едва не теряя сознание, Немезис вырвался из транса С усилием фокусируясь на показаниях приборов, Немезис помотал звенящей головой. Медблок верещал пронзительными тональностями и шипел рассерженным зверем, вгонял в организм почти все запасы стимуляторов. Тело грело от перепадов фантомных ощущений. А в сознании еще крутились последние обрывки видений. Холодная волна химии, обдала чувства водопадом свежести и Немезис стал способен воспринимать окружающую обстановку.
На всем видимом поле высадки развернулось массовое побоище центром которого стала посадочная площадка с единственным уцелевшим зданием. Штабной бункер возвышался последним опорным пунктом удерживающим тварей на пути к площадкам с "утюгами".
На взлетном поле возвышался последний десяток "колоссов" образовавших вокруг сидящих под погрузкой "утюгов" кольцо неприступной обороны.
А вокруг все кишело тварями.
Сквозь джунгли, сминая деревья словно соломинки, ломились огромные туши тяжелых "слонов". С неба пикировали сонмища крылатых тварей, а от серых, сгорбленных костяных наростов "горилл" складывалось впечатление ожившей земли. И вокруг все лоснилось от крови и останков тварей, смешанных с искореженными останками поверженных "колоссов" и развороченных в лохмотья орудийных башен бункеров.
Возле крайнего "утюга" медленно пятясь, отстреливалась тройка "носорогов". Экономными очередями, вспарывая панцирь очередной "горилле" десантники отбивались от наседавших тварей.