Выслушивая рассказ о случаи с глазами, недоверчиво хмыкнул. Ведь получается, что алгоритм исчерпав ресурсы терминала, которые являлись необходимым топливом для работы любой программной операции, в ситуации катастрофической нехватки мощностей, самостоятельно начал изыскивать ресурсы. А когда перебор ресурсов был окончен, самообучающийся алгоритм обратил внимание на сознание "скользящего". И использую методику универсальной платформы, стал подбирать уровень обращений напрямую к мозгу человека…
На предположения "дикого", доктор не раз порывался покрутить у виска. Но вспомнив, что-то, вскочил с выражением Архимеда:
— Слушай, а ведь точно. Я понял! — заложив руки за спину начал нервно курсировать между старинной мебелью, — Я ковырял алгоритм, и не мог понять куда идут обращения, а ты первооткрыватель фигов… Оказывается умудрился загрузить массивы не в сознание, а нарезал оперативные области, прямо из подсознания. Ты вообще залез в такое…, — передернувшись от предположений, уселся в позу мыслителя. Постукивая пальцем по кончику носа, размышлял в слух, — точно! Надо посмотреть за тобой, может сдохнешь еще. Нет уж, пока пробовать не буду.
— Ну спасибо, утешил, — сказал Череп, — хорошо, что еще в колбу не посадил. Наблюдать, так сказать — процесс развития.
— А, что, это идея… завтра, с утра, мыльно-рыльные в охапку и аки штык в лабораторию.
— Бегу и спотыкаюсь, — отмахнулся Череп, — У меня к тебе есть другой вопрос. Ты мне лучше, вот, что скажи…
Выслушивая юление "дикого" вокруг да около, доктор долго хмурился, а разобравшись в кружевах иносказаний, не выдержал:
— Не морочь мне бэдэбейцелы, — отмахнулся доктор. Лукаво блеснув глазами, улыбнулся, — не пора ли назваться? А то все безымянным прикидываешься, скажи прямо ты кто? На кого работаешь и давай выкладывай предложение.
Всматриваясь в доктора Череп взвешивал риск. Если выложить все на чистоту, а вдруг "цербер" продастся СБ, тогда весь план не будет стоить и прогоревшего предохранителя. А начавшаяся раньше времени конфронтация с СБ, сорвет тонкий расчет командования. При военном перевороте, важен именно точный учет всех нюансов, а самое главное неожиданность. То, что готовится именно переворот Череп уже не сомневался. Хоть Удав не говорил на прямую, но для чего же еще нужен постоянный канал связи. А потом, хоть СБ и запретило всем наемникам покидать расположение застав, то пехотинцы, под предлогом необходимости занять чем-то буйные головы, получили приказ отработать штурмовые атаки внутри закрытых помещений.
Потеряв терпение в повисшей паузе, старичок скривился в ехидной усмешке:
— И долго ты будешь на меня пучеглазиться? — начиная перетекать в образ капризного покупателя, со знанием дела начал канючить, — то же мне конспиратор. По сценарию, я уже должен подписывать всякие там обязательства, и слюнявить пальцы, а не ждать когда ты придумаешь сказочку.
Череп не мог понять, что происходит со зрением. Фигура собеседника расслаивалась на отдельные образы, сквозь один просматривался другой, за ним третий. И так пока глаза не заломило от напряжение. В голове вспыхнуло, как от добротного замыкания. На миг потеряв ощущения себя, провалился в омут беспамятства…
Первым вернулись воспоминания. Только какие-то не такие. В глазах двоилось, троилось, словно кто-то подбросил пару лишних зеркал. И теперь мог наблюдать себя еще со стороны, только не как в зеркало, а под шум комментариев назойливого шепота, ломившегося в сознание, чужих ощущений. Начиная разбирать, где его, а где какой-то чужеродный бред, взял ключевое слово, стал выстраивать все воспоминания вокруг понятия наемник, собрал свои воспоминания в кучку. А все остальное оставил морем не понятно откуда взявшихся воспоминаний. Заглядывая в протекающие мимо потоки событий, с удивлением заметил, что все в основном о виртуальности. А вот и он, в серебренной кольчуге схватывается с колобком, а вот и огненный элементал. И вдруг все понял…
— Тебя зовут Олег Цыганов. Ты родился в Новосибирске, — четко выговаривая каждое слово, Череп читал книгу воспоминаний, — И у тебя… врожденный церебральный паралич?!
Застывшая фигура доктора, словно превратилась в фотографию. Безотрывно следя за Черепом раскинувшемся на кушетке, взглядом в котором боролось не доверие к услышанному, изумление и мелькнул страх, а на словах прозвучало:
— Неплохо, — на словах удивился старичок, а Череп сразу почувствовал как заволновалось море тревожными образами, — откуда у тебя доступ к личному делу?
— Я не трогал твою "персоналку", — в доказательство порылся в водах чужих воспоминаний, — Вот например, что ты мечтаешь пройтись босыми ногами по утреней росе, в досье не отражено…
Старичок дернулся как от удара. Море чужих ощущений в которых Череп с трудом ощущал себя, забилось в налетевшем шторме непонимания. Грозя накрыть Черепа валом удивления смешанного с нарастающей паникой, эмоции стали заглушать ощущение собственной личности.
— Олег прекрати! Не паникуй! — вскричал Череп.
— Откуда ты знаешь?!
Реальность чужих воспоминаний и образов заволновалось в шторме эмоций. Удивление смешивалось со страхом, шок сменился на молнии гнева. Кто-то знает твои сокровенные желания, бесцеремонно их озвучивая, смеет прикасаться к самому заветному — к мечтам, о которых сам боишься говорить в слух. А тут как посмеялись!
— Я это никому! Слышишь?! Никому не говорил…, — закричал голосом до краев наполненный гневом и обидой, за несбыточность и опошление сокровенного желания. Мечта эта никогда не сбудется, и пусть всякие "полноценные" уроды не смеют касаться, своими лапами того, что он имеет, — пшел вон отсюда сволочь!!!
Медленно подымаясь старичок стал раздуваться в уродливого великана. На искаженном яростью лице, глаза запылали угрозой. Кулачища сжались в смертельный кувалды.
— Я все объясню. Упокойся…, — не зная как прервать пуповину связывающую два сознания, Череп застонал от бьющего потока боли.
Не понятно по каким причинам, но все, что испытывал Олег впивалось в сознание Черепа рвущим клаками страдания. То, что для него горечь, для Черепа кислота. Обида — ненависть. Злость — желание убивать. Теряя сознание, простонал:
— Я все чувствую! Пожалуйста, прекрати…
Проваливаясь в пустоту, затрясся от выворачивающих судорог. На краю омута беспамятства, безвольно принял первый удар. В сознании взорвалась вселенная боли.
Медленно приходя в себя, кинулся на ревизию ощущений. Облегченно ощутив в собственном сознании полное одиночество, вспомнил о причине отключи, оглянувшись заметил лежащую рядом тушу Олега.
— Твою мать. Олег! — кинувшись к телу, заметил следы огненного отпора, — …только бы не насмерть.
Не придумав ничего лучшего врезал растопыренной ладонью. Раздавшийся звон пощечины породил вскрик, пришедшего в себя великана. Подымаясь с пола, тот бросил затравленный взгляд на Черепа.
— Ты еще здесь? — голосом смертельно уставшего человека, окинул Черепа равнодушным взглядом, — Ну, что тебя от меня надо?! Поиздевался над калекой, можешь иди своей дорогой. Чего еще тебе?
— Я не издевался. Просто стал тебя чувствовать как себя. И все твои ощущения были как мои. Давай-ка я тебе расскажу…
Выслушав рассказ Черепа, тот надолго замолчал. Досадливо поморщившись, проговорил:
— После твоего ответного, — осторожно притронулся к начавшему затягиваться ожогу, — совсем уже не думается, а в том, что ты нагородил мне, еще больше хочется узнать, что ты за зверек.
— Сам ты тушканчик, — вяло отмахнулся Череп, — ладно, — плюнув на все наставления Удава поддался собственной интуиции. За время ощущений чужих эмоций, но понял, что теперь со старичком-колобком можно говорить откровенно.
— Я офицер наемного батальона. И мне нужна твоя, а еще лучше — ваша помощь.
— Это хохма? — откровенно задрав брови вверх, аккуратно поправляя побелевший халат, старичок оправился от нокаута, задорно рассмеялся, — может тоже пойти "торпедой", авось "одичаю". Нет, ну надо же…
Обождав пока поутихнет приступ веселья, Череп насупившись сказал:
— Я серьезно говорю. Я наемник и мне нужна твоя помощь. А конкретнее, свободный доступ к нулевым каналам перемещения, и естественно полная защита от чужих глаз.
— Не слабо. А в чем заключается предложение?
— Ну вообще-то я должен был предложить кругленькую сумму, — высказав не блиставшее оригинальностью предложение командования, Череп замялся, — Но из-за моей способности…, — не весело скривившись Череп виновато опустил глаза, — я знаю, что деньги тебе не нужны, и, что твоему телу вообще ничего ненужно кроме полного пансиона и медицинского ухода.
Старичок застыл улыбкой вежливости. Взглянув на не знавшего куда деть глаза Черепа, сказал:
— Да ладно тебе, проехали…, — решив, что пришла расставить все точки, с деланной веселостью продолжил, — Я стараюсь об этом не думать. Пока тело в саркофаге мы здесь живем. Если бы не виртуальность, мучились бы в пансионатах, да и висели на шее родителей. А так…
— Но ведь это же, как-то неправильно. Они даже на вас умудряются экономить…
— Да нет. Ведь медицинский уход тоже дорого стоит, а так мы не мучаемся сидя в каталках.
Поворачивая ситуацию и так и эдак Череп, раздумывал над услышанным. С одной стороны корпорация поступает как последний делец, заставляя обделенных людей работать, и при этом ни гроша не давая, кроме медицинского ухода, а с другой стороны избавило человека от мук в реальном теле.
— Все рано это не по человечески, — возмутился Череп, — зарабатывать деньги на недуге, и при этом ничего не давая в замен.
— Да ладно тебе уже, — горько проговорил старик, очертив комнату руками, — ведь здесь я могу ходить, бегать, полностью контролировать свое тело, а так… Лучше уж так, чем никак.
Глядя на улыбающегося Олега, Череп не мог понять, что ему не дает покоя., что-то крутилось на краю сознания, и не давалось на понимание. Перебирая все, что только приходило в голову, искал мысль-сверчка., что-то совсем рядом. Расслабившись начал думать, перебирая все, что он знал о параличе Олега. Болезнь выражалась в нарушения двигательной системы и психоречевых функций человеческого тела, и все это происходило из-за головного мозга.