— Хочу отплатить тебе за сломанный нос и за дурацкие слухи, — хмыкнул Фрино. — Причем не просто так отплатить, а по законам Вэйданы. Видишь ли, у нас там, если низший по статусу осмеливается поднять руку на высшего, то высший в виде компенсации может сделать из этого подлеца раба.
— Я не ниже тебя по статусу, — расправила плечи я. — Я Абигейл Руоль — дворянка, баронесса. К тому же в Академии нет высших и низших. Мы все равны.
— Ты ошибаешься, здесь есть высшие и низшие, — покачал головой Фрино. — Ты — не маг. А значит ниже меня по статусу. Даже твои оценки об этом говорят. А значит по всем правилам я вполне могу восстановить твою гордость.
— Если ты тронешь меня — это тебе с рук не сойдет, — пытаясь говорить как можно более спокойно сказала я. — Тебя лишат баллов или вовсе выгонят из академии. Разве твоей семье это понравится?
— Моей семье понравилась бы та причина, по которой меня выгнали бы, — хмыкнул Фрино. — Но из академии так просто не выгоняют. Я у меня слишком сильные способности, чтобы лишать меня магии из-за какой-то бесполезной девки. Берите ее.
Меня легко подхватили под мышки и поволокли за Фрино.
Я хотела закричать, но во рту словно оказался невидимый кляп.
Я брыкалась изо всех сил , даже умудрилась ударить одного из парней по ноге так, что тот зашипел от боли. И тогда Фрино просто отвесил мне щелбан, заглянул в глаза и мое тело отказалось слушаться. Самое страшное предательство, какое только случалось со мной за всю мою жизнь. Чувство было странное. Я все видела, все слышала, все ощущала, но ничего не могла поделать. Просто болталась в руках приятелей Фрино как тряпичная кукла. Знакомое такое чувство…
Так как сопротивляться я теперь не могла, я решила успокоиться и попытаться запомнить дорогу. Получалось плохо, от страха чуть трясло. Я явственно ощущала, как непроизвольно клацают друг об друга зубы. Меня поволокли к ближайшему лестничному пролету, вниз, видимо, в подвальный этаж академии. Фрино отпер своим ключом ржавый замок на старой деревянной двери, и наш спуск продолжился. Волшебные лампы на стенах исчезли, и теперь путь освещал только созданный Фрино магический светлячок. Меня спустили по винтовой лестнице, проволокли по еще одному коридору — на этот раз узкому и короткому, так что нес меня один из громил буквально на руках — и наконец бросили на пол.
Я лежала на холодных камнях и судорожно пыталась сообразить, что мне делать. Меня ведь здесь никто даже искать не станет. Фрино, подлец, хорошо подготовился. И что он теперь сделает со мной? В голове закрутились самые разнообразные варианты. Один другого гаже.
— Ну что? — хмыкнул Фрино, присев рядом со мной на корточки и приподняв мою голову. — С чего начнем? Смелее, любой каприз…
Сердце у меня екнуло, когда мой взгляд уперся во всевозможные орудия пыток. Сердце подпрыгнуло и застучало неистово где-то в районе горла. Я зажмурилась чтобы только не видеть этого ужаса. Единственная мысль — испуганная, бьющаяся в моей голове как птица в клетке — лишь бы оказаться подальше отсюда.
И тут я ощутила сильное, до боли знакомое головокружение.
Глава 31. Яна
После пары Хеллвена я убежала разгружать мозг в мастерскую рядом с аудиторией, где проводилась артефакторика.
Как-то Вальдор сказал, что там можно потренироваться, создавая всякие безделушки, все равно стоит бесхозная. Правда, я как не заглядывала, все натыкалась там на Эйнара. Будучи девочкой вежливой от работы парня отвлекать не спешила. Просто находила какого-нибудь студента и заискивающе просила, чтобы тот передал Эйнару, что его срочно вызывает кто-то из преподов — а сама я типа стесняюсь. Смотреть, как блондинчик бесится из-за ложного вызова, было сплошное удовольствие.
Но на этот раз мастерская пустовала, и я, довольная, занялась поиском материалов. Чтобы такое сплести, красивое? Или слепить и раскрасить. Например, волшебную чашку с жизнерадостным черепом, в которой бы никогда не заканчивался кофе. Ходила бы с ней на пары и горя не знала. Разумеется, наполнить предмет магией я не могла. Хотя если бы и могла, подозреваю, что такая штука пока для меня — уровень недосягаемый. А развлечься творческой работой могу и сейчас. Эби ведь все равно радуется жизни в приятной мужской компании. Хм, а ведь когда я была в ее теле, Кальц внимания на меня не обращал...
— Так и знал, что найду тебя здесь.
Что ж, за мной тоже мальчик бегает. Вернее давно уже не мальчик, да и не бегает, а скорее аккуратно, как дикий кот, подкрадывается.
Якоб, как обычно, был одет в любимую рубашку со скромным кружевом на манжетах и воротнике, в черные свободные брюки и высокие сапоги. Светло-русые волосы привычно обрамляли мужественно лицо. Но чего-то не хватало.
Усов. Вместо пышной поросли — чистая кожа. И сразу Якоб стал выглядеть на пяток лет моложе. А главное — по крайней мере, на мой вкус — красивее.
Я не сдержала улыбки:
— Решили сменить имидж?
— Да, вот, обновился, — погладил осиротевшую верхнюю губу Якоб. — Как вам? Так и оставить или обратно отрастить? А то я что-то сбрил и засомневался…
И он посмотрел на меня выжидающе. То же мне, юнец, что весь в сомнениях. Так я и поверила.
— С одной стороны, — я задумчиво провела пальцем по губе, — родства с кошками на усатой почве вы лишились. С другой — может быть, прекрасные барышни больше не будут так от вас убегать.
— Хах, — весело улыбнулся Якоб. — Так что же, я действительно был похож с этими усами на лесное чудовище? Мне Нинель вчера за чашечкой все уши прожужжала, как я нравился ей без усов и как мне с ними плохо. Значит права была, кошелка старая.
Однако, он действительно бесстрашный боевой маг, так обзывать статную преподавательницу некромантии.
— И как близко вы ей нравились? — я была сама невинность.
Почему у меня вообще такое игривое настроение? Насмотрелась на успехи Эби, или это истерика перед возможным прощанием с академией? Надо же напоследок чем-то насладиться. Хоук-то мне теперь не светит.
— Да нет, — присел напротив меня Якоб. — Так, чисто деловые отношения. Коллеги мы. Просто очень старые коллеги. А ты что, заревновала?
— Как я могу! — я картинно всплеснула руками, не переставая улыбаться. — Вы мой учитель. Нельзя же так!
— Эй-эй, — погрозил мне пальцем Якоб. — А ну не паясничать. А то еще подумаю, что ты не ходишь на моих занятия именно из-за этого “нельзя же так”.
После этих слов он тяжело вздохнул и погрустнел.
— Ладно, на самом деле я по делу. Поговорить хотел. Серьезно. Выслушаешь?
— Превнимательно слушаю.
— Ну вот смотри, я же не дурак, — вздохнул Якоб. — Честно признайся — магия пропала, да? И у тебя, и у подружки твоей. Правильно я все понял?
Что же вы все тут такие умные и наблюдательные?!
Но, черт побери, неделя на исходе. Мне просто нечего терять.
— Разумеется пропала. Вы еще долго соображали.
— Да нет, я давно понял, — нахмурился Якоб. — Только все верить не хотел. Такой талант, такая огромная магическая сила пропала. А я уже тебя хотел на втором курсе на боевую специализацию позвать. Как за родную радовался. Девчонки из немагических миров редко на что-то способны, а ты так бойко взялась, все сразу получается, пусть и сильнее, чем надо. Прямо как я когда-то. Вот и… грустно мне сделалось, когда ты на занятия ходить перестала. Уж извини, что я тут так за тобой ходил и все поучиться предлагал… верить не хотел… а сегодня думаю — да что я, на самом деле, хорошую девушку-то преследую. Вот и пришел. Извиняться. Ну и узнать точно. Так что, не обижаешься на меня?
— За то, что вы беспокоились обо мне как о перспективной ученице, а не заинтересовались, как милой девушкой? Нет, ну что вы.
Я бесстыже пялилась Якобу в глаза, вся такая уверенная и насмешливая, а на деле чувствовала себя дура дурой. Напридумывала себе черт знает чего.
— Хорошо, — прищурился Якоб, видно, уловив в моем голосе сарказм. — Значит точно и однозначно обиделась? Даже не передумаешь? Столько жертв ради этих извинений принес! Вон, даже усы сбрил чтобы ты от меня в панике не убежала.
Не помогли усы сбритые. Убежать я хотела.
Побыстрее и подальше от всей этой глупой ситуации, от выжидающего взгляда Якоба, от собственной беспомощности. От страха, что две волшебные недели скоро окажутся лишь смутным сном.
И меня окутала спасительная темнота. Правда продлилась она недолго.
Да и оскалившаяся рожа Фрино в паре сантиметров от моего лица намекала, что темнота была вовсе не спасительная.
Я почувствовала, что задыхаюсь от страха. Вокруг — сыро, холодно и мрачно, как в склепе. Хотя нет, как в тюремном каземате с бонусом в виде пыточной. За спиной Фрино стоит и нетерпеливо лыбится парочка мудаков, что вечно шляются с аристактишкой. Эйнара с ними не было, отчего я испытала какое-то дурацкое облегчение.
Я разумно предположила, что вновь оказалась в теле Эби.
И в полной заднице.
Я не могла пошевелиться.
И это приводило меня в ужас.
Быть беспомощной. Осознавать, но не иметь возможности сопротивляться. Как в те проклятые дни, когда Макс доказывал свою силу.
Фрино провел пальцами — холодными, липкими, гадкими — по моей щеке. Болезненно вцепился мне в губы ногтями, дернул, царапая.
— Что же ты молчишь, баронесса? — он жадно вдохнул, чуть ли не облизнулся. Его глаза были почти черными от возбужденно расширенных зрачков. — Как мне тебя наказать?
Внутри у меня все сжалось от ненависти. Кусок вонючего дебила! Извращенец чертов! Я бы тебе сказала, как наказать, показала бы, твои же пальцы в твою же задницу запихнула, выродок ублюдочный!
Но я не могла даже рта раскрыть.
Я не могла даже дышать. От страха или от магии, которой сковал меня Фрино.
От чертовых удушающих воспоминаний.
Грязная комната, гул телевизора, зачерствевшие крошки на пыльном липком полу царапают щеку. Макс, мой милый, добрый Макс, мой самый нежный, мой самый любимый... впервые поднял на меня руку. Ударил так, что сшиб с ног, разбил губу. Добавил тяжелым ботинком в живот...