— только произношу слова куплета, как шестое чувство заставляет распахнуть глаза. Нутром ощущаю вторжение в мое личное пространство.
Пряный цитрус слишком легко проникает в ноздри — злое лицо Егора прямо напротив.
— Довольна? — спрашивает одними губами. Я читаю по ним и лишь после догадываюсь снять наушники.
— Ты совсем охренел? — не стесняясь, задаю встречный вопрос. Сейчас я как никогда полна сил и, хоть и чувствую себя уязвимой, спрятана за броней из обильной пены.
А еще я знаю Егора Сталь. Он, может, с виду и такой грозный, но ничего мне не сделает. Я хорошо помню, как когда-то за городом, на даче у друзей, облила его водой из шланга — тот пищал, как девчонка.
Скрестив руки на груди, чтобы отгородиться сильнее, я дую губы и приподнимаю брови — скорее всего, даже похоже на него, но Егор вместо ответа подходит еще ближе и садится на край ванны. На плечи накинута рубашка, края которой тонут в воде. Его грудь размеренно двигается вверх-вниз, и это зрелище завораживает похлеще прыгающих в костре искр.
— И когда ты превратилась в такую суку? — приглушенно, будто сквозь зубы задает вопрос.
Напряжение растет, но мне все равно.
— Спустя пару лет после того, как ты меня бросил, — звучит хлестко, и я почти горжусь собой.
Егор удивленно хлопает глазами — явно не ожидал, что я подниму эту тему. Да я и сама не ожидала, но мне чертовски нравится его — пусть и секундная — растерянность. Теперь я понимаю, куда давить, чтобы вывести его из зоны комфорта, и ради победы готова на все.
— Не нравится? — провоцирую дальше, нарываюсь.
Это странное чувство — будучи почти без макияжа и без прически, ощущать такую силу и власть. Оно пьянит лучше кислого шампанского из бизнес-класса.
Егор протягивает ладонь и касается моих волос, заправляет прядь за ухо. Я держусь, чтобы не отклониться, не отреагировать, впиваюсь ногтями в предплечья. Должно быть все равно. Должно быть.
— Мне нравилось, когда они были длиннее, — хрипит он низким, будто после секса, голосом, и мои губы непроизвольно распахиваются.
О чем он? Что? Мысли чертовски путаются.
Кто-то в очередной раз не ответил на вопрос, а придумал ответ на свой собственный.
Сообразив, я с размаху бью его по руке и ловлю взгляд, скользнувший по моей груди.
— Мне плевать на твое мнение.
Вранье!
Он нависает надо мной жуткой тенью, как гребаный коршун. Его руки от меня по обе стороны, рубашка мокнет сильнее, а я злюсь все больше — на него, на себя, на коварную судьбу, которая заставила меня сесть у бара в тот чертов «мерседес»! Я теряю терпение и дьявольски резко тяну его за манжеты вниз.
Егор Сталь прямо в штанах заваливается в мыльную ванну. На меня!
Его вообще хоть чем-то смутить можно?
Он даже глазом не ведет, в то время как я жалею об этом дурацком порыве ежесекундно. Я сделала хуже только себе: он обжигает выдохом мои губы, и возбуждение простреливает между ног. Это я стону или здесь спрятался полудохлый котенок? Боже, котята, умирающие котята, грейпфруты — нужно думать о чем угодно, кроме…
— Ты тоже раньше нравилась мне больше, — застает врасплох простой фразой.
И этого не хватило, ни на что не хватило, — нашептывает ехидный голосок.
Я тушуюсь, пока пытаюсь определиться: возразить ему или просто вонзиться зубами в его нижнюю губу до крови и слез. А он опять опережает меня. На какой-то дурацкий миг. Я чувствую давление на затылок и вдруг уже задыхаюсь.
В прямом смысле!
Я, черт возьми, проваливаюсь под воду и не могу дышать, потому что он меня топит!
Спустя бесконечных пять секунд я выныриваю на поверхность и, растирая оставшуюся тушь по щекам, беспощадно тру глаза — на руках остаются темные разводы. Я жадно хватаю воздух, как будто сто лет не дышала, и рычу, громко рычу.
— Вылезай давай, у тебя пять минут. — Я вижу лишь удаляющуюся мокрую спину, которая скрывается за дверью. — Ужин закончится через час, а я голодный как волк.
Он хотел сказать, как самая настоящая сволочь?
Глава 14
Когда, высушив и даже слегка уложив волосы, я крашу ресницы и выхожу из ванной комнаты, Егора в номере уже нет. И слава богу. В непосредственной близости рядом с кроватью «кинг-сайз» он пугает меня больше, чем Жанна Борисовна, угрожающая выкинуть мое шоу из эфира. Или меня из шоу.
Проведя экстренный сеанс дыхательной йоги, которая ни черта не помогает успокоиться и настроиться на деловой лад, я захожу в лифт и нажимаю кнопку второго этажа, где, судя по указателям, расположен ресторан. У входа меня уже встречает девушка в строгом костюме.
— Вас ожидают? — спрашивает она с вежливой улыбкой.
— Да, мужчина… — отвечаю я и не успеваю продолжить, чтобы описать Егора, как у той загораются глаза. Кажется, она и без меня знает, о ком идет речь — Сталь по-прежнему завораживает девчонок.
Да ты сама на крючке, — нашептывает голос в моей голове, пока я следую за администратором через весь зал.
На крючке, да не поймана, — зло шепчу я самой себе в ответ.
Егора я замечаю издалека, его сложно не заметить. Он восседает за угловым столом, как на троне, рядом с ним стоит пустая чашка эспрессо и больше ничего. Когда он слышит нас и поднимает глаза, то сразу встает, чтобы помочь мне придвинуть стул — сама галантность. Девчонка, которая оставляет передо мной раскрытое меню, чуть не захлебывается слюной от зависти, а я ничего не могу поделать с собственной злостью: на него, на себя, на нашу случайную встречу и дурацкий номер с громадной кроватью.
Только вот больше всего я бешусь из-за того, что не согласилась тогда уехать из бара с парнем, который в начале вечера пытался оплатить мой счет. Он был симпатичным и вроде бы не похож на маньяка. Я бы переспала с ним, помучилась угрызениями совести, потому как случайные связи не для меня. Поплакала бы из-за Ромы и его малолетки, но зато уже была бы в строю, а не сидела напротив Егора в полном замешательстве и откровенно не понимая, чего хочу больше — перелезть через стол, чтобы впиться в его губы, или воткнуть вилку ему… да куда угодно!
Он ловит мой взгляд у своего рта и бесстыже ухмыляется.
— Я не делал заказ, так что выбирай.
А? Что? Точно, нужно поесть. И будто в продолжение этой мысли раздается протяжный урчащий звук моего желудка, который перебивает даже джазовые мотивы из колонок и от которого я чертовски краснею.
— Пытаешься меня споить? — только бы отвлечь внимание от себя, я киваю на бокалы, куда подошедший официант разливает вино.
У меня нет проблем с алкоголем, но Егор, по всей видимости, думает иначе. Хотя мне вообще-то должно быть по боку, что он там думает, а я все равно, блин, переживаю.
Сталь на контрасте со мной кажется таким потрясающим — взрослым, мужественным и совсем не похожим на того неотесанного дерзкого мальчишку пусть и старше на пять лет, в которого я когда-то была влюблена. Он не Стальной. Сейчас напротив меня сидит самый настоящий командир Егор Сталь, и пора бы эту мысль уже принять. Но это все еще не повод растекаться перед ним ванильной лужей.
— Хочу выпить за скромное спасение твоей блестящей карьеры, — довольно уколов, выдает он и поднимает в воздухе бокал, а у меня аж зубы сводит.
Так вот об этом он думает? Значит, вот что это — только его вечное желание всех на свете спасти?
Я помню пса, которого много лет назад он подобрал, вы́ходил и оставил жить у матери за городом, после того как щенка избили и испачкали в краске. Он назвал его Бо, как Боинг, и это пушистое, словно медведь, существо, оказавшееся породистым Хатико, отплатило ему безграничной любовью.
Так я, получается, тоже Боинг? Этого он от меня ждет? Благодарности?
Становится мерзко на душе, во рту появляется привкус горечи.
Егор недолго ожидает. Не обращая никакого внимания на мою явную реакцию, он делает глоток, а я демонстративно отставляю бокал в сторону.
— Меня не надо спасать, — цежу я сквозь зубы, и наши взгляды скрещиваются, как пушки ковбоев с Дикого Запада, но нам обоим приходится прервать дуэль на пару минут, чтобы заказать еду.
— Почему? — Егор продолжает первым. Он задает, казалось бы, очевидный вопрос с непроницаемым лицом. — Тебе нужна была информация, у меня был для этого ресурс. Сама же сказала — если бы я не захотел, то не сделал этого. Не помог бы тебе.
— Так это процессия по искуплению грехов? — бью прямо в лоб намеками о прошлом.
А что мне еще остается в неравном бою?
— Ты можешь считать это чем угодно, — отвечает он плоско.
Егор спокоен, а я нервно поправляю волосы и чешу запястья.
— Я благодарна тебе, — произношу пафосно как никогда, просто потому что обязана так сказать, — но надеюсь, на этом наше взаимодействие закончится.
И я сама с трудом не кривлюсь от наигранной формальности моей речи. Я правда не знаю, как иначе поставить жирную точку в этой холодной войне.
Которую ты ставить совсем не желаешь.
Для протокола: я искренне ненавижу гнусавый голос моего разума. Его, черт возьми, не проведешь.
Глава 15
Когда приносят еду, я немного отвлекаюсь, потому что у меня появляется новый повод понервничать. Я делаю вид, что ковыряю салат, даже что-то режу в нем и подношу вилку ко рту, но не ем. У меня всегда так — в стрессе срабатывает какой-то затвор, и кусок не лезет. Тем более горло сводит напротив того, с кого все это началось.
Я не виню Егора, я ведь сама сделала это с собой, но от этого обида меньше не становится.
В детстве я была довольно пухлой. Даже когда мы начали встречаться со Стальным, я комплексовала из-за веса, хотя сейчас, глядя на старые фотографии, я понимаю, что напрасно изводила себя диетами. Стесняться мне было нечего — на снимках я выглядела здоровой и счастливой, с красивыми округлыми щеками и налитой грудью. Не такой, как сейчас, усохшей копией. Только кто бы мне тогда объяснил, что голодание вплоть до обмороков с последующими периодами обжорства, до добра меня не доведут.